Генри Каттнер - Долина Пламени (Сборник)

— Я тоже появился здесь совершенно случайно, — продолжал робот. — По ряду причин теперь требуется внести кое-какие изменения в мою аппаратуру. Придётся заменить некоторые детали. А для этого, как я понял, прочтя ваши мысли, мне необходимо приноровиться к вашей весьма необычной экономической системе, основанной на товарообмене. Словом, мне нужны так называемые монеты либо свидетельство о наличии у меня золота или серебра. Вот почему я на время стал хиромантом.

— Как же, как же, — сказал Келвин. — А почему бы вам попросту не заняться грабежом? Если вы робот, совершить ограбление века для вас, что раз плюнуть: крутанёте какой-нибудь там диск — и дело в шляпе.

— Это привлекло бы ко мне внимание, а для меня превыше всего полная секретность. Честно вам признаюсь, я… — робот порылся в мозгу Келвина, отыскивая нужное выражение, и закончил фразу: — Я в бегах. В мою эпоху наложен строгий запрет на перемещения во времени; даже случайность не служит оправданием. Такие перемещения осуществляют только по особому заданию правительства.

«А ведь он загибает», — подумал Келвин, но так и не сумел определить, какая именно неувязка навела его на эту мысль.

Прищурившись, он вгляделся в робота, вид которого отнюдь не развеял его сомнений.

— Какие вам нужны доказательства? — спросило стоявшее перед ним существо. — Ведь стоило вам войти, и я сразу прочёл ваши мысли, не правда ли? Вы не могли не почувствовать, что на секунду утратили память, когда я изъял из вашего мозга всю информацию, а потом тут же вернул её на место.

— Так вот что тогда произошло, — промолвил Келвин. Он осторожно сделал шаг назад: — Пожалуй, мне пора.

— Погодите! — скомандовал робот. — Я вижу, вы теряете ко мне доверие. Вы явно сожалеете, что посоветовали мне заняться грабежом. Боитесь, что я претворю эту идею в жизнь. Позвольте вас разубедить. Мне действительно ничего не стоит отнять у вас ваши деньги, а потом, чтобы замести следы, вас убить. Но мне запрещено убивать людей. Остаётся одно — приспособиться к вашей системе товарообмена. Исходя из этого, я могу предложить вам что-нибудь достаточно ценное в обмен на небольшое количество золота. Дайте подумать. — Взгляд фасеточных глаз обежал палатку, на миг впился в Келвина. — К примеру возьмём гороскоп. Считается, что он человеку обеспечивает человеку здоровье, славу и богатство. Однако я не астролог, и в моём распоряжении всего лишь разумный научно обоснованный метод, с помощью которого вы могли бы достичь тех же результатов.

— Угу, — скептическим тоном произнёс Келвин. — И сколько вы с меня сдерёте? Между прочим, почему бы вам самому не воспользоваться этим методом?

— Я стремлюсь к иной цели, — туманно ответил робот. — Вот, возьмите.

Раздался щелчок. На груди робота откинулась створка. Из скрывавшейся за ней ниши он извлёк небольшую плоскую коробочку и вручил её Келвину, и, когда этот кусок холодного металла оказался у него на ладони, он машинально сомкнул пальцы.

— Осторожнее! Не нажимайте на кнопку, пока…

Но Келвин нажал…

И вдруг словно бы оказался за рулём некоей воображаемой машины, которая вышла из-под контроля, и кто-то чужой расположился у него в голове. Локомотив-шизофреник, окончательно свихнувшись, неудержимо нёсся по рельсам, а рука Келвина, вцепившись в дроссель, ни на секунду не могла умерить скорость этого взбесившегося механизма. И штурвал его мозга сломался.

За него уже думал кто-то другой!

Существо не человеческое в полном смысле слова.

Вероятно, не совсем здоровое психически, если исходить из представлений Келвина о норме. Но более чем в здравом уме по его собственным стандартам. Достаточно высокоразвитое интеллектуально, чтобы ещё в детстве понять и усвоить самые сложные принципы неевклидовой геометрии.

Из взаимодействия ощущений в мозгу Келвина синтезировался своего рода язык, причём язык усовершенствованный. Одна его часть была рассчитана на слуховое восприятие, другая состояла из образов, и ещё в него входили запахи, вкусовые и осязательные ощущения — порой знакомые, а иногда с совершенно чуждым оттенком. И в языке этом царил хаос.

Вот, например…

«В этом сезоне развелось слишком много Больших Ящериц… однако у ручных треварсов такие же глаза вовсе не на Каллисто… скоро отпуск… лучше галактический… солнечная система стимулирует клаустрофобию… скоростну завтра, если квадратный корник и воскользящая тройка…»

Но то был всего лишь словесный символизм. При субъективном восприятии этот язык был намного сложней и внушал ужас. К счастью, пальцы Келвина, повинуясь рефлексу, почти мгновенно отпустили кнопку, а сам он вновь оказался в палатке. Его била мелкая дрожь.

Теперь он перепугался не на шутку.

Робот произнёс.

— Вам не следовало устанавливать раппорт, пока я вас не проинструктирую. Теперь вам грозит опасность. Постойте-ка. — Его глаза изменили цвет. — Да… точно… Это Тарн. Берегитесь Тарна.

— Я не желаю с этим связываться, — быстро сказал Келвин. — Возьмите свою коробочку назад.

— Тогда ничто не защитит вас от Тарна. Оставьте это устройство себе. Оно, как я обещал, обеспечит вам здоровье, славу и богатство с большей гарантией, чем… какой-нибудь там гороскоп.

— Нет уж, благодарю. Не знаю, как вам удалось проделать такой фокус, — может, с помощью инфразвука… но я не…

— Не спешите, — сказал робот. — Нажав на эту кнопку, вы мгновенно проникли в сознание одного человека, который живёт в очень далёком будущем, и возникла межвременная связь. Эту связь вы можете восстановить в любое время, стоит только нажать на кнопку.

— Избави бог, — произнёс Келвин, всё ещё слегка потея.

— Вы только подумайте, какие это сулит возможности… Попробуйте представить, что какой-нибудь троглодит из далёкого прошлого получил бы доступ к вашему сознанию. Да он смог бы удовлетворить все свои желания.

У Келвина почему-то возникло убеждение, что очень важно выдвинуть против доводов робота какое-нибудь логически обоснованное опровержение. Подобно Святому Антонию — или то был Лютер? — словом, подобно тому из них, что ввязался в спор с дьяволом, Келвин, преодолевая головокружение, попытался собрать разбегающиеся мысли.

Голова у него разболелась пуще прежнего, и он заподозрил, что перебрал спиртного. И только промямлил:

— А как смог бы троглодит понять мои мысли? Ведь без соответствующей подготовки и моего образования ему не удалось бы использовать полученную информацию в своих интересах.

— Вам в голову когда-нибудь вдруг приходили идеи, явно лишённые всякой логики? Словно кто-то извне заставляет вас думать о каких-то неведомых вещах, что-то вычислять, решать чуждые вам проблемы? Так вот, тот человек из будущего, на котором сфокусировано моё устройство, — он не знает, что между ним и вами, Келвин, теперь установлена связь. Но он очень чувствителен и живо реагирует, если его к чему-нибудь принуждают. Вам нужно только мысленно сосредоточиться на той или иной проблеме, а затем нажать на кнопку. И тот человек решит вашу проблему, каким бы нелогичным ни было это решение, с его точки зрения. А вы тем временем прочтёте его мысли. Вы сами потом разберётесь, как пользоваться этим устройством. Возможности его не безграничны — это вы тоже поймёте. Но оно обеспечит вам здоровье, богатство и славу.