Вад Капустин - Встретимся на Альгамбре

— На этот вопрос я затрудняюсь ответить, — маска тритт-карда выразила вежливое недоумение.

— Что ж, скоро ты сможешь задать его своему агенту, — согласился Луттерхарфс.

Степана Корнилова ожидал приятный сюрприз. Встреча со старым знакомым.

— Надеюсь, ты не забыл о нашем приятном и плодотворном сотрудничестве? — спросил на космолингве фроггский офицер, который, судя по знакам отличия, быстро пошел на повышение. "Добрый знак", — Степан отметил синий плащ и яркую жемчужную булавку. — "И, кажется, не шутит, говорит вполне серьезно".

.-Конечно, не забыл, господин, — с радостью ответил Ифтыраху ожидавший избиения и пыток Корнилов. — Ты еще говорил, что Фрогга отблагодарит меня за службу.

Не было сомнений в том, что внезапным возвышением не слишком щедрый фроггский наниматель обязан сведениям, полученным от земного соглядатая. Гораздо больше беспокоил пленника стоявший рядом с Ифтырахом у экрана старший офицер. Прим-кард.

— Без всякого сомнения, Фрогга воздаст каждому по заслугам, — двусмысленно подтвердил он, возрождая в душе Корнилова прежние страхи. Степан почувствовал пробежавший по хребту холодок. Впрочем, последовавшие за этим слова успокоили тройного шпиона и вернули ему прежнюю уверенность.

— Ответь мне на простой вопрос, — поинтересовался прим-кард. — Что тебе понадобилось на Хасте настолько важное, что заставило пойти на непомерный риск? Если бы твой корабль не опознал тритт-кард, его вполне могли бы сбить на орбите, не разбираясь.

Разумеется, офицер немного преувеличивал — никто не стал бы уничтожать возможного шпиона, предварительно не допросив его, однако, в целом, слова разведчика были очень близки к истине. Корнилов мысленно согласился и покаялся, отметив, что после регуллианских пыток, полусмерти и воскрешения совершенно утратил былую бдительность. Возможность подобного развития событий даже не пришла ему в голову.

После секундного колебания Степан выложил чистую правду, не видя в ней никакого вреда для себя.

— Если учитель учил тебя хоть один день и чему-то научил, значит, он уже сделал для тебя больше, чем родители, давшие только жизнь, и ты должен принести ему дары, — процитировал он по-фроггски.

— "Еще один любитель древней словесности", — раздраженно подумал Луттьерхарфс, забыв, что ему не принадлежит монополия на мудрость веков. — "И почему болван Ифтырах ни словом не обмолвился о том, что парень отлично говорит на горном диалекте?"

— Итак, твой учитель, что он делал на Хасте? — видя, что землянин не собирается продолжать, уточнил старший офицер, также переходя на горский.

— Учитель Ясмах, господин, живет там постоянно. Я учился у него в интернате, когда мои родители погибли на Хасте. Почти тридцать лет назад, — объяснил Корнилов.

— Учитель Ясмах? — с непонятным землянину радостным удивлением переспросил фроггс и непроизвольно, чисто земным жестом, протянул Степану для пожатия лапу. — Так ты тоже учился у старого вояки? Я был одним из его первых учеников.

Корнилов без лишний раздумий пожал протянутую конечность. Он отлично понимал такого рода солидарность. Но слова офицера вызывали слишком много вопросов.

— Первых учеников? — Степан припомнил светло-серого от старости фроггса. — Господин офицер не выглядит настолько старым. И, прошу прощения, неужели господин прим-кард тоже воспитанник интерната на Хасте?

— Ерунда. Я учился на Фрогге в столице, в элитной школе для детей высших офицеров. Чуть больше семидесяти циклов назад, — ответил Луттьерхарфс. — Именно туда отправили старика после опалы, а потом выгнали за жестокость, когда он чуть не убил ученика за непочтительное обращение. Этим учеником был я, — с забавной мальчишеской гордостью добавил знаменитый разведчик.

— Но учителю Ясмаху исполнилось, по меньшей мере, триста, — осторожно заметил Корнилов, прекрасно знавший, что фроггсы, живущие намного дольше землян, взрослеют также намного позже и начинают работать лишь годам к сорока-пятидесяти. — И значит, его учительский путь намного больше, чем предполагает господин офицер.

— Ты что же не знаешь, что Ясмах не всегда учил сопляков? Он же, — Луттьерхарфс запнулся, поняв, что чуть не сболтнул лишнее, и резко перешел к делу. — Что нового тебе удалось узнать для Фрогги за это время?

Выслушав сбивчивый рассказ Корнилова о последних событиях, нападении регуллиан на Одинцова и жестоких пытках — конечно, без объяснения причин, — прим — кард принял решение:

— Тебя мы, разумеется, вознаградим и отпустим. И, кроме того, дадим новое задание. Куда ты собирался после Хасты?

— На Альтаир, — Степан по-прежнему не видел смысла юлить. — Приглядеть за Одинцовым.

— Разумное решение, — одобрил фроггс. — Пожалуй, именно в альтаирском секторе ты будешь нам больше всего полезен. Я даже оставляю способ слежки на твое усмотрение. О любых подозрительных переменах сообщай немедленно лично мне. Нашей благодарности не будет пределов.

Прим-кард не сомневался, что альтаирцы не оставят бесконтрольной ни одну попытку захватить оружие Предтеч. Он, не колеблясь, протянул Корнилову карточку с секретным кодом. Старший офицер, обычно презиравший инопланетных агентов, чувствовал к продажному землянину странное расположение. Очевидно потому, что считал его наполовину фроггсом и почти что соучеником.

— Кстати, а какой дар ты принес учителю Ясмаху? — неожиданно вспомнил он, поворачиваясь к экрану и нажимая кнопку обратного просмотра. Визор продемонстрировал более чем красноречивую запись.

Кадры, показывающие беспомощного старого фроггса, сменились новыми изображениями: неузнаваемо помолодевший и окрепший учитель Ясмах выходит из полуразрушенной хижины и застывает у края пропасти, как будто завороженный ее смертельной притягательностью. Потом, очевидно, приняв более разумное решение, возвращается в жалкую лачугу, складывает немногочисленные пожитки в старую потертую сумку и отправляется вниз по ведущей к городу тропинке.

— Я принес ему плод орас с планеты Джунглей, — вынужденно признался Корнилов. Он чувствовал себя пойманным в ловушку. Кажется, его ожидал очередной тур допросов, и он предупредил первый вопрос. — Мне продал его Александр Матвеев.

Однако его слова не слишком заинтересовали поглощенного созерцанием экрана фроггского офицера, у которого вид спускающегося по тропинке Ясмаха вызвал поток неожиданных идей.

— Опять этот Александр, — с досадой пробормотал Луттьерхарфс, продолжая следить за перемещениями учителя, — Но в этот раз он, кажется, не угадал.

Затем, словно неожиданно что-то вспомнив, старший офицер распрощался с новым агентом.

— Ну что же! Ты получил задание, и Фрогга ждет от тебя результатов. Счастливого пути! — сказал он на космолингве.