Вад Капустин - Встретимся на Альгамбре

— Наверное, можно. Избавиться-то от вживлений проще простого, — обнадежил капитан. — Несложная операция, пять минут под анализатором в медблоке, еще десять — под местным наркозом. И все дела. Будем удалять прямо сейчас?

— Да, сейчас, — решительно ответила Катя. — Не хочу откладывать. А то потом опять струшу. И они ведь продолжают работать! — наконец-то сообразила она.

Корабельный автохирург удалил шпионские датчики совершенно безболезненно. Девушка не успела даже испугаться. На обработанной руке осталось только три почти невидимых шовчика, аккуратно заклеенных полупрозрачным медицинским пластырем. Через несколько дней они должны были бесследно исчезнуть. Алексей лично проследил за тем, чтобы три, казавшиеся такими безобидными, блестящих шарика отправились в корабельный утилизатор.

Одинцова раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, то, что натворила девчонка, принесло им всем немало страданий. С другой, — Кате ведь не было еще восемнадцати, и она просто стремилась спасти отца. И дело закончилось, в общем, благополучно. Не совсем ясно, чего требовал от капитана в подобной ситуации долг — в инструкциях разоблачение красивых шпионок предусмотрено не было. И Алексей решил довериться чувствам. Витька оказался прав — Одинцова подвела лишняя доверчивость.

— Ну, вот и все, — сказал Алексей. — Все кончено. Надеюсь, ты больше не наделаешь глупостей.

— Нет, — с твердой убежденностью подтвердила Катя. — Больше никогда. Ты не представляешь, как я тебе благодарна. Так благодарна! — и она бросилась в объятия спасителя.

— Ты ведь никому ничего не скажешь? — жалобно спросила юная лицемерка, слегка отстранившись и нежно глядя капитану в глаза. — Да?

Алексей, как собиравшийся предложить девушке честно признаться в совершенной ошибке службе безопасности, не устоял перед ее умоляющим взглядом и страстным поцелуем.

— Да, — неохотно согласился он, и Катерина вновь повисла у него на шее.

— Как всегда, веселимся? — на экране неожиданно появилась знакомая бочкообразная туша. — Ты еще не собрался ко мне в гости?

— Иди ты к черту со своими приглашениями, — вспомнив намеки друзей, прямо сказал Одинцов альтаирскому командующему. — Они меня совершенно не интересуют. Понял?

К удивлению Алексея, тот совершенно не обиделся. Наоборот, принял его слова как должное.

— Понял, конечно, — уступчиво сказал Дрогг. — Даже приятно видеть такую верность первому партнеру. Большая редкость в наше время. Я уважаю твое решение, — с нескрываемой завистью к кому-то сказал он, явно имея в виду вовсе не дочь капитана Громова.

Больше никаких объяснений с альтаирским "поклонником" Одинцову не понадобилось.

— Я готова искупить свою вину, — смущенно сказала Катя. — Если хочешь, я выйду за тебя замуж.

Одинцов растерялся. Неожиданное предложение. Хочет ли он жениться? Он не мог сказать, что действительно любит капризную и своенравную Катю. С другой стороны, очереди желающих выйти за него замуж девчонок нигде не видно. Почему бы нет? Да и мать обрадуется.

— Хорошо, — уклончиво сказал Алексей. — Вот найдем твоего отца, избавлюсь от татуировки, тогда и решим.

— Я тебя люблю, — воскликнула девушка. И повторила: — Я тебя люблю. Не веришь? Хочешь, докажу?

И она самозабвенно доказывала свою любовь всю ночь, как будто пытаясь убедить в собственных чувствах не столько Одинцова, сколько себя самое. Без слов. Заставляя Алексея молчать страстными поцелуями каждый раз, когда ей казалось, что он хочет о чем-то спросить.

Закончить разговор утром они не успели, потому что "Вездесущий", наконец, прибыл в окрестности Альтаира. Алексею пришлось подняться чуть свет и, пошатываясь, направиться к приборам связи, которые лихорадочно мигали зелеными огоньками и верещали сигналами срочного вызова.

Ведущие службы Гангаора отключили на корабле автоматическое управление, настаивая на контакте с руководителем экспедиции. Это показалось тем более странным, что управление посадкой с космодрома было полностью автоматизированным, а в сопровождении "Вездесущего" шли крейсеры альтаирской флотилии.

Зато после опознания Одинцова никаких осложнений больше не возникало. Разрешение на посадку на пятой планете и приглашение планетарного правительства на торжественный банкет в дипломатическом департаменте были переданы капитану альтаирскими службами со всей возможной любезностью.

— Альтаир ждет тебя и твоих друзей, Алексей Одинцов, — почтительно сказал капитану похожий на розовый холодильник диспетчер центрального космодрома Гангаора. — Мягкой посадки!

Посадка была более чем мягкой. Корабль просто внезапно оказался на покрытом красноватой травой космодроме пятой планеты Альтаира.

— Вот мы и на месте! — жизнерадостно сказал Сандр. — А ты чем не доволен? Чего у тебя морда такая помятая? — не слишком вежливо спросил он.

— От большого счастья, — ответил Одинцов.

Из космопорта Хасты Корнилов добрался до интерната на взятом на прокат в частной конторе потрепанном флайере. Прокат обошелся недешево, но Степан не собирался рисковать насвежо отремонтированной Астартой, пытаясь посадить ее в незнакомых горах.

Планета оставалось такой же враждебной и негостеприимной, какой она помнилась Корнилову с детства. Попытки фроггсов колонизировать горный край привели к появлению немногочисленных поселений, которые тихо доживали свой век, постепенно, но неуклонно покидаемые последними жителями. Хаста не оправдывала возлагаемых на нее надежд.

Городок, приютивший ненавистный интернат, выглядел довольно благополучно: небольшие красно-желтые домики, в излюбленной фроггсами цветовой гамме, чистые, идущие под уклон, улочки, довольно удобная посадочная площадка, на которую Степан без проблем посадил флайер — больше никаких летательных аппаратов он в городишке не заметил. Сверху из города уходила в сторону космопорта широкая трасса и несколько извилистых горных дорог, ведущих в удаленные поселки.

В интернате Степана приняла огромная расплывшаяся жаба, назвавшаяся директрисой. Она смотрела на землянина с брезгливостью и плохо скрываемой неприязнью. Чувства были взаимными. Даже привычный ко многому Корнилов с трудом преодолел отвращение.

Он знал, что подобное впечатление самки фроггсов производят на всех, кроме самцов собственной расы, для которых обладают невероятной притягательностью. Именно поэтому на Фрогге "женщин" так редко можно встретить в учреждениях и на общественных постах, а самки, в чьи обязанности входит появление на публике — актрисы, певицы, теледикторши, — так часто становятся причиной громких скандалов.