Эми Мерфи - Падшие

— Прекрати, Сэла!

Тайрон гневно посмотрела на Джона.

— Твоя эмоциональная связь с ней не дает тебе присмотреться к некоторым основополагающим фактам.

— Тай, хватит! — Джон встал и сделав пару шагов, оказался на пути Тайрон.

Опасаясь неприятностей, Эрелай отшатнулась. Ноги запутались в одеяле и она чуть не упала, вовремя схватившись за стену.

Одним кошачьим движением Тайрон проскользнула мимо Джона и оказалась рядом с ней.

— Ты забыла одну вещь. Ты — евгеник. Скиилоды, даже такие, вроде Тристик, не могут смотреть глазами евгеника. Вот почему у нас следят за чистотой генов. Вот почему мы избавляемся от нечистых рас.

Эрелай посмотрела на Джона. Тот виновато опустил голову и закрыл глаза, сжал челюсти. Джон поднял руку и почесал затылок.

Неужели он не рассказал Тайрон о том, что сообщил ему Хелио?

Их обмен взглядами не остался незамеченным Тайрон.

— Что? — она негодующе выпрямилась.

— Ты не рассказал ей, кто ты? — спросила Эрелай осторожно используя высокий евгеник.

— Не было подходящего времени, — ответил Джон на том же языке.

Судорожно вздохнув, он провел ладонью по лицу.

— О чем ты говоришь? — потребовала Тайрон.

— Тай, мне нужно кое-что тебе рассказать.

Тайрон медленно отступила на пару шагов. Подозрительный блеск в ее янтарных глазах был полностью сосредоточен на Джоне.

— Рассказать о чем?

— Мы с Эрелай — земляне.

Сэла бежала вдоль главного коридора. Изогнутые стены превратились в жидкое пятно. У нее не было цели, лишь бы избавиться от тяжелого ощущения в груди. Но каждый шаг, казалось, только придавал ему силу.

— Послушай минуту, пожалуйста.

Голос Джона, как крючок, прицепился к чему-то глубоко внутри. Сэла остановилась, но не от послушания, а потому, что закончился коридор. Она наткнулась на люк, ведущий в грузовой отсек, в нем, как в зеркале, увидела свое отображение. Позади, на начищенной поверхности люка, появилось отражение Джона. Тот шел не спеша и, подойдя ближе, остановился.

Он взял Сэлу за руку и повернул ее к себе лицом. Люк-зеркало сменился стеной. И тогда, с внезапной яростью, он впился поцелуем в ее губы, страстно и твердо. Как будто собрался вдохнуть ее, выпить все, чем она была. Последний поцелуй приговоренного.

Сохранить рассудок. Мне нужно сохранить рассудок.

Она оттолкнула его, обуздывая напор.

— Остановись. Просто остановись.

Из-за его взгляда у Сэлы появилось сомнение. Как бы то ни было, она еще чувствовала желание раздавить его или, на крайний случай, сделать что-нибудь ужасное. Но она знала, у него получится заставить ее отступить.

Коридор казался слишком узким. Воздух стоячий, с металлическим привкусом, словно воздушные очистители перестали работать. Нездоровая вибрация двигателей находила каждый болезненный синяк на ее теле, и особо беспокоил раненную руку. Все вокруг, как будто, сговорилось, чтобы морально подавить ее. Сэла медленно спустилась по стене, согнув колени.

— Ты всегда об этом знал? — спросила она, посмотрев на Джона снизу вверх. — Еще до… всего этого?

— Нет, — Джон опустился перед ней на колени. — Я понятия не имел, Тай. Вся моя жизнь, сплошная ложь, которой пичкал нас дядя.

— Об этом тебе рассказал аватар? В этом был смысл сообщения?

— Да, — кивнул Джон. — Дядя сделал все, чтобы мы были в безопасности. Он опоздал и не смог спасти наших родителей, так что решил вырастить нас. Эрелай и меня. Он прятал нас, чтобы нас не обнаружили и не убили искатели. Мы никогда не должны был покидать Аргос. Хелио делал то, что считал правильным.

— Врал о вашей истинной природе?

— Он хотел сказать нам. Просто… случилось кое-что. Поэтому он оставил нам сообщение.

Она смотрела в теплые карие глаза Джона, полные настороженной надежды без всякого лукавства. Сэла видела человека, которому все это время по-дурацки поклонялась. Здесь стоял кто-то, кто опасался, что она назовет его своим врагом.

Но не это было источником тяжелого, болезненного ощущения.

— Скажи что-нибудь, — наконец, сказал он.

— Мне плевать, — голос прозвучал тихо, еле слышно даже для самой себя.

— Что?

— Мне плевать на то, что ты землянин. Я знаю, что должна делать. То, чему меня учили. Но я не могу.

Плечи Джона расслабленно опустились.

— Ты много раз говорил, мол, думаешь, что я больше, чем просто солдат. Что ты видишь во мне что-то еще, — она почувствовала, как сжимается горло. — И все же, скрывал от меня правду. Почему ты мне не доверяешь? После того, что я сделала. После всего, через что мы прошли. Разве я не доказала, что ты можешь мне доверять?

— Я знаю, Тай. И мне очень жаль, — сказал он, наклонившись ближе, прижавшись головой к ее губам. Его теплая рука обняла его за шею. — Я не знал, как это сказать. Ради Мири, я сам себе не верил поначалу. И я боялся.

— Боялся? — положив ладони ему на плечи, она осторожно отодвинула его.

— Боялся того, что ты обо мне подумаешь. Боялся тебя потерять, — Джон взял ее за руку.

— А то, что я думаю о тебе сейчас? Думаешь, лучше? — Сэла высвободила свою руку.

Джон закрыл глаза и снова опустился на корточки.

— Я всегда считала себя недостойной тебя, — поднялась на ноги Сэла и, проскользнув вдоль кривой стены, чтобы не коснуться его, ушла прочь.

Прошло некоторое время, прежде чем в коридоре утихло непонятное бормотании Джона и Тайрон. Наступила подавленная тишина.

Наверное, они забыли про меня. Хотелось бы, чтобы про меня забыли. Так было бы гораздо проще.

Она сидела перед выпотрошенными остатками коммуникатора. У этой игрушки, насколько можно понять, отсутствуют какие-либо полезные активные компоненты, чтобы ее можно было отремонтировать. Джон уже ломал над этим голову. Этим занималась и Эрелай. Как Старый Сисса в свое время давал ей безделушки и сломанную бижутерию, чтобы развлечь, когда она была ребенком и не мешала старой женщине месить тесто для хлеба в большой, теплой кухне в доме на Аргосе.

— Эрелай.

Инстинктивно она вжала голову в плечи, опасаясь чего-то нехорошего. К примеру, что вернулась Тристик. Злая королева была так близко и наверняка находится в гневе за то, что ее приз снова ушел из-под носа. И она знала, что Эрелай рассказала всем о ее секретах.

Не сейчас. Не сейчас.

С опаской она протянула руку к проводам разломанного коммуникатора, после чего быстро отдернула руку. Джон не позволил бы ей работать с паяльником или отверткой. Ни с чем таким, чем можно пораниться, а то и убить себя.

— Эрелай.

Она вздрогнула. Но ничего не ответила, воротником помятой рубашки вытерев подбородок.

— Эрелай. Что это?

Джон появился и встал на той стороне стола.

— Ой, — Эрелай посмотрела на него. — Это ты.