Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

С одной стороны, люди получили гражданские свободы и свободу слова, с другой стороны, огромное экономическое неравенство. За два последних десятилетия мы видели две или даже три модели общественного устройства: 1) коммунизм; 2) демократия 90-х годов, плавно переходящая в анархию и плутократию; и 3) умеренная полудемократия полуавтократия нового времени. Какому из этих устройств Вы бы отдали своё предпочтение?

Андрей < AndreiKochegarov@aol.com> Город Ангелов, США - 01/30/08 13:23:07 MSK

НИКОГДА мы не видели модели общественного устройства под названием коммунизм. Мы, в лучшем случае, читали об этом устройстве у классиков, а равно и представляли его себе «в меру своей испорченности». Пивопровод Жигули-Москва... Алмазные распивочные плюс хрустальные закусочные... «При коммунизме лузы будут – во!», говорил мой знакомый маркер и двумя руками показывал, какие замечательно большие при коммунизме будут биллиардные лузы... А мы, АБС, представляли себе Мир-в-котором-хотели-бы-жить: мир, где наивысшим наслаждением считается свободный творческий труд и где большинство людей ищут благ духовных, а не материальных, – не хрустальных закусочных и алмазных распивочных, не странного удовольствия быть господином и еще более странного удовольствия – быть рабом, а удовольствие открывать новое, узнавать новое, создавать новое... Но такой мир сегодня смотрится как совершенно гипотетический. Реализация его в принципе невозможна без Революции Духа – создания и внедрения Высокой теории воспитания, способной превращать человеческого детеныша в творческую личность. Если же говорить о мирах реальных, то сегодня они распространились в диапазоне от Швеции до Северной Кореи. И я, естественно, предпочитаю Швецию. Мир Свободного Потребления. У него множество недостатков, но есть в нем одно важнейшее достоинство: ты там волен выбирать свою дорогу сам – в меру своих способностей и (практически) без прямого давления государства.

Как Вы считаете, почему Россия оказалась не готова к демократическим преобразованиям?

Андрей < AndreiKochegarov@aol.com> Город Ангелов, США - 01/30/08 13:23:13 MSK

Россия – страна задержавшегося феодализма. История у нее такая. Со времен монгольского ига, и даже раньше. «Наши всегда правы, чужие – всегда нет». «Начальство это ужасно, но жить без него нельзя: передеремся». «Главное, чтобы был Порядок, – это когда решения принимают и реализуют именно начальники (а не кто попадя)». Любим, когда есть Вождь – надёжа, опора и последняя инстанция в борьбе с несправедливостью.. А несправедливость – это когда у других (у кого угодно) больше, чем у тебя... Все народы, по-моему, прошли (или проходят сейчас) это состояние менталитета, а нам вечно не хватает одного поколения, – образуется очередной вождь, и все начинается сначала.

В ближайшее время Вы собираетесь взаимодействовать с другими российскими фантастами?

Аркадий < zero@google.ru> Уфа, Россия - 01/30/08 13:23:39 MSK

Не совсем понятно, что Вы понимаете под «взаимодействием», но общаюсь я с ними довольно часто – по мейлу, как правило. Но иногда и лично (с питерцами, естественно).

Уважаемый Борис Натанович! Что для Вас значит слово «душа»? Какие у неё границы, есть ли у души конец и НАЧАЛО? Можно ли «отождествить» «начало» и «чудо»?

Валерьян < ivp@tut.by> Минск, Беларусь - 01/30/08 13:24:05 MSK

Для меня «душа» есть термин, скорее, поэтический. Суть человека. То, что от него останется, если убрать инстинкты. А останется ли что-нибудь? Это вопрос!

В каком порядке, соотношении и подчинении фантасту в произведении следует уделять внимание судьбам идей и судьбам людей? В чём может быть, на Ваш взгляд, польза читателям от научно-фантастических произведений и должен ли автор помнить о ней?

Валерьян < ivp@tut.by> Минск, Беларусь - 01/30/08 13:24:08 MSK

Я не слишком люблю и ценю НАУЧНУЮ фантастику. Она построена, как правило, вокруг судьбы идей, а не судьбы человеков, – как это бывает и должно быть с художественной литературой вообще. Именно поэтому, я подозреваю, научная фантастика не дала миру ни одного общепризнанного шедевра. Хотя хороших и даже блистательных книг написано было немало. Что же касается пользы... Не знаю. По-моему, главная (а может быть, и единственная) польза, которую способна дать человеку книга, – это ощущение сопереживания, «второй жизни», может быть, более реальной и рвущей душу, чем жизнь первая, реальная.

Не кажется ли Вам, что российская научная фантастика более эмоциональна, иррациональна, фэнтезийна и, как следствие, – пессимистична, иногда вплоть до неконструктивизма, чем, например, часть американской?

Валерьян < ivp@tut.by> Минск, Беларусь - 01/30/08 13:24:25 MSK

Не знаю (опять же), как насчет «научной», но вообще русская фантастика более психологична и гуманистична, нежели американская. Сказывается мощное (хоть и не всегда уловимое) влияние великой русской литературы, духом которой пронизано все существо любого приличного русскоязычного писателя, хочет он этого или не хочет. Меньше парадоксов, меньше сюжетных ухищрений, меньше самоиронии, – больше стремления вызвать сопереживание, больше интереса к герою, как человеку, особенной личности, чему-то самоценному. Конечно, это все – самое общее впечатление. Фантастика велика, и примеры в ней можно отыскать в доказательство любой гипотезы.

С какими зарубежными писателями Вам доводилось общаться?

Игнат < rumfer@yandex.ru> Курск, Россия - 01/30/08 13:24:33 MSK

С Лемом, Абэ Кобо, Гаррисоном, Люндвалем... еще с кем-то, не помню. Все встречи были эпизодические, случайные, без серьезных творческих последствий. :)

Уважаемый Борис Натанович! Надеюсь, мой вопрос не покажется Вам дурного рода культурологическим занудством и выпендрежем, но он относится не столько к тому, ЧТО написано в «Жуке в муравейнике», сколько о том, КАК написано. Недавно посмотрел в очередной раз фильм «Прошлым летом в Мариенбаде» (1961 г.), сценарий к которому на основе идеи Бьой-Касареса («Изобретение Мореля») написал Ален Роб-Грийе, широко известный своей причастностью к французскому «новому роману». Фильм пересказывать долго и бессмысленно. В сценарии применен такой прием. Голос главного героя за кадром многократно описывает одни и те же помещения дворца, аллеи парка, статуи, которые видит зритель на экране. Цель приема: создание призрачной атмосферы, обстановки иллюзии, неподлинности места и времени действия. На днях перечитывал «Жука в Муравейнике» и вот на что наткнулся: «Он (Экселенц) вел меня по сложной извилистой кривой из зала в зал, из коридора в коридор, безошибочно ориентируясь между стендами и витринами, среди статуй и макетов, похожих на безобразные механизмы, и среди механизмов и аппаратов, похожих на безобразные статуи». (Сцена ночного посещения Музея Внеземных Культур Сикорски и Каммерером, во время которой они встретились с Бромбергом.) «Все было как в повторном сне. Как шесть часов назад. Я бежал из зала в зал, из коридора в коридор, лавируя между стенками и витринами, среди статуй и макетов, похожих на бессмысленные механизмы, среди механизмов и аппаратов, похожих на уродливые статуи...» (Заключительная сцена повести.) Скажите, пожалуйста, этот прием – случайность? А если нет, то это сознательная реминисценция Роб-Грийе или Ваша находка независимо от него? Кроме того, если прием не случаен, то его цель подчеркнуть, что Сикорски заблудился в иллюзиях и страхах? Или цель была иной? В общем, ясно, что Сикорски мог бы следом за Мюллером в «Семнадцати мгновениях весны» пожаловаться на то, что не может понять логику непрофессионала (в данном случае Абалкина). Кстати, это болезнь многих старых, опытных полицейских и разведчиков.