Борис Стругацкий - OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

Здравствуйте, Борис Натанович. Очень хочется узнать Ваш ответ на вопрос: «что такое гений»? А также, кого лично Вы считаете последним гением в русской литературе?

Михаил Баев < maiklbaev@ya.ru> Санкт-Петербург, Россия - 08/01/10 20:44:08 MSK

Гений – человек, открывший миру совершенно новые, невиданные и никем не предсказанные горизонты в своей области творчества. В русской литературе (на мой взгляд) был один подлинный гений – Пушкин. Он, по сути, создал литературу 19-го века, века гигантов, он открыл русский язык, он фактически заложил фундамент под всю нынешнюю русскую культуру. В каком-то смысле, все мы – читающая и пишущая публика – более или менее прилежные ученики его.

Доброго здравия, Борис Натанович! После нескольких перечитываний УнС, после Ваших объяснений и множества критических статей, когда все наконец-то встало на свои места и авторский замысел максимально проявился, для меня остается неясным один эпизод – случай в лукавой деревне, где Кандид встретил Карла Этингофа. При первом чтении книги, когда еще ничего не понятно, этот момент дополняет общую картину леса – странного и жуткого места для постороннего. Кандид становится участником какого-то действа, непонятного ни ему, ни читателю, от чего становится страшно обоим. Заодно будится фантазия читателя, пытающегося объяснить, что же все-таки происходит. Но вот когда Кандид узнает правду о хозяевах леса, узнает, кто такие мертвяки и слухачи, можно попытаться объяснить и тот случай. Для себя я его понял так. Амазонки решили подвергнуть одержанию очередную деревню, забрав из неё всех женщин. Для этого подвергли население некоему гипнозу, в результате чего мужчины добровольно расставались с женщинами. Подвергся воздействию и Кандид, сначала неся на руках Наву, а потом не понимая, зачем он это делает. В это же время он осознает присутствие хозяев леса (для НИХ это никакой не подвиг), чего не было раньше. Карл же Этингоф, подобранный амазонками и ставший их помощником, дает Кандиду шанс спастись. Но если моя версия верна, непонятно, зачем амазонкам нужно было использовать мертвяков для отлова женщин вместо того, чтобы проделать то же самое со всеми остальными деревнями? Или я просто неправильно понял этот эпизод? Тогда как можно его объяснить иначе? Для себя Вы делали такое объяснение или, как обычно, оставили его на выбор читателя?

Юрий Тюмень, Россия - 08/01/10 20:44:22 MSK

Ваша трактовка вполне разумна и непротиворечива. Я хотел бы только добавить, что внезапное (и страшное) появление там Этингофа – слабенький (и страшненький) намек на то, что есть, оказывается, люди, готовые сотрудничать и сотрудничающие с «амазонками». Что же касается методов «отлова подруг», то амазонки применяют самые разные методы, придуманные в разные времена и реализуемые одновременно. Одержание – сравнительно новый метод, эффективный, но требующий большого расхода энергии и большого числа квалифицированных участников. Отлов мертвяками – один из старейших приемов. Он почти не требует привлечения квалифицированных работников, но – зато малоэффективен (что-то вроде ловли рыбы на удочку вместо того, чтобы использовать сети).

Уважемый Борис Натанович! Недавно перечитал «Град Обреченный». В критических статьях заметил, что главной мыслью произведения является потеря цели, смысла жизни человеком и поиск нового. Я же, в свою очередь, в абсурдности происходящего в Городе (что, как я понял, является изображением нашего мира) и размышлениях Воронина, в последних двух частях, увидел понимание невозможности существования объективного смысла. Смысл – индивидуальное переживание человека, необходимое для совершения сознательных поступков. О несуществовании смысла, по-моему, повествует и «Улитка На Склоне». Эксперимент в ГО, подбрасывая все новые явления, привносящие хаос, кажется, только и стремится к тому, чтобы люди поняли бессмысленность своих действий и жизней. В такой ситуации все, что остается человеку, – находить свой жизненный путь (как это делает Кацман, ищущий не высший, сокровенный смысл бытия, а свой собственный, то, ради чего он согласен жить) или же не существовать вовсе. Разграничивая эти две идеи – потеря объективного смысла жизни и признание невозможности его существования (с поиском его субъективной замены) – я хотел бы узнать, какая из них ближе к идее «Града Обреченного»?

Георгий Воробьев < testbigbox@mail.ru> Бердск, НСО, Россия - 08/01/10 20:44:46 MSK

Авторы совсем не думали писать в ГО о сущности смысла жизни. Им, в общем-то, всегда ясно было, что это понятие сугубо субъективное и очень индивидуальное. Проблема поиска СЖ от этого не становится проще. В каком-то отношении «найти СЖ» эквивалентно «найти себя», что дано не каждому и дается зачастую мучительно. Наш Андрей – на этом пути, а что в конце пути, не знают и сами авторы. Так что ГО – это, все-таки, – о потере объективного (казавшегося объективным!) смысла жизни и о том, каково это – потерять.

У саамов Саракх, Саракч – царство мёртвых. Выглядит как обширная чашеобразная долина с краями из тумана. Там всё так же, как здесь, только наоборот. Иногда туда случайно может попасть живой человек – и, не зная обычаев мира, наделать много бед или добиться больших успехов. Если племя ищет пропавшего, то посылает на его поиски могучего шамана. Шаман отправляется в путешествие с помощью бубна, который в данном случае становится не оленем, как обычно, а кораблём. Озеро, по которому происходит сообщение мира живых и Саракча, называется «сайва» или «сайво». Поскольку в Саракче всё наоборот, шаман прибывает туда раньше того, кого он ищет, и поисками занимается так: сидит на месте и ждёт, когда тот придёт сам. Живого среди умерших узнать легко – у него чёрное лицо. Шаман должен вступить в бой с живым и победить его – тогда тот пойдёт за шаманом. Если же шаман проигрывает, то оба остаются в Саракче навсегда, лишь изредка его покидая. Кроме мёртвых, в Саракче живут собаки, которые являются могучими шаманами, «подчиняющими и убивающими силой своего духа». Самое страшное, что можно сделать – это поддаться чарам собаки-шамана и привести её в мир живых. Собаки-шаманы подчинят своей воле всех живых, погрузят их в грёзы, а сами будут владеть обоими мирами... Такие дела. Совпадения? Вероятность этого мне кажется близкой к нулю. Но если нет, то зачем этот дополнительный смысл, едва ли не диаметрально меняющий ответ на вопрос «про что кино?», – причём, смысл скрытый, до которого докопаются единицы, да и то много лет спустя?

А. Лазарчук < urus-hay@yandex.ru> СПб, Россия - 08/04/10 13:00:31 MSK

Сначала не было никакого названия планеты, – было сочное звукосочетание «мас-саракш» (соответствующее нашему «ч-ч-черт тебя побери совсем!»). Потом – сто страниц спустя – придуман был перевод: «мир наизнанку!», что соответствует нашему «провалиться тебе в тартарары!» И больше ничего не происходило добрую тройку лет, пока мы не начали писать «Жука» и нам понадобилось, наконец, название планеты. Естественно, имя ей назначили – Саракш («Мас Саракш» = «планета наизнанку»). И никаких, как видите, Саракхов и Саракчей, о которых мы никогда и слыхом не слыхивали. Приходится признать, что «вероятность близкая к нулю» сработала вновь, – как это уже было с «методом Каспаро-Карпова» (придуманного во времена, когда чемпионы еще в детсад ходили), или с Навой из «Улитки», имя которой, как оказалось, означает на старославянском «утопленница»... Опасная это штука – вероятность близкая к нулю. Внимательный читатель только на материалах АБС мог бы подарить миру эссе «Реализация чрезвычайно маловероятных событий при образовании вымышленных имен собственных в художественной литературе». И доказывало бы это эссе простенькую теорему (аналогичную известному «закону больших чисел»): каким бы странным и редким не казалось бы придуманное вами имя собственное, вероятность того, что это имя уже использовалось где-то и когда-то в веках, близка к единице.