Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)

Да нет, не убьют. Сразу меня заткнут, как узнают, все объяснят про права и обязанности, бизнес отберут и счет обнулят. Может, отпустят, если повезет.

Я у них теперь под колпаком с этой затычкой о неразглашении. Пока мой проект не одобрят правительства, ничего нельзя будет делать, только тихо на покой уйти, в нору забиться и не высовываться. А иначе… по закону времени. И правильно, кому хочется такие огромные деньги терять, когда можно монополию устроить?

Тут еще столько миллиардов не отмыто, что в глазах рябит, а я все о заводике мечтаю.

Надо бы подумать, как лучше это обстряпать. И посоветоваться теперь не с кем, ведь Родеррик мертв. А он действительно был не последним человеком, вот уж кто точно смог бы мне рассказать, как можно потратить заработанное безопасно и с пользой. Теперь придется думать самому и рисковать.

Загрохотал металл — мы стыковались с Чистильщиком.

— Ты не взойдешь на корабль Ванессы с мечом, — резко бросил мне пленник, переключая системы управления. — Ты — никто, ты не имеешь права носить перед нею оружие.

— Разберемся, — сухо отрезал я и встал.

— Да как ты!.. — начал парень, но натолкнулся на мой пристальный взгляд и замолк. Я тоже умею смотреть, умею говорить без слов. Он понял, что если сейчас не замолчит, я не послушаю здравого смысла и у всех на глазах, за шаг до спасения сверну ему шею.

Зашипел, поступая, воздух в межстыковочном пространстве — корабль герметизировался. Наконец на панели у люка заморгал зеленый огонек, разрешающий выход. Я подтолкнул вперед пленника и глубоко вздохнул. Пора.

Дверь отъехала в сторону, и парень торопливо выскочил вперед. Мне показалось это комичным — он так и не поверил моим словам. Спасая свою жизнь, купалианец опозорился окончательно в моих глазах, бросившись под защиту членов своей команды, стоящих в ожидании у другого конца ангара. Уже оказавшись за спиной двух женщин и трех мужчин, он быстро заговорил, и до меня долетели лишь некоторые слова:

— Без уважения… убейте его… грозился…

Я огляделся, щурясь в неприятном, красноватом свете аварийных ламп. Пахло тяжелой гарью, света не хватало, чтобы охватить весь ангар целиком, но я приметил с десяток готовых к эвакуации спасательных шлюпок класса зеро. Эти легкие караблики оснащены запасом кислорода и топливом на семьдесят часов полета. Значит в пределах трех дней пути отсюда есть планета, куда может податься Вени в случае уничтожения Чистильщика. Возможно, у нее там база, перевалочный пункт. Нет, Ванесса не собиралась умирать, но насколько же умело бросала в глаза пыль!

Не дослушав возмущенного штуромовика-неудачника, Ванесса Вени резко повернулась, и властным жестом остановила поток слов. Ее лицо и лица остальных встречающих казались непроницаемыми.

Я еще несколько мгновений постоял в челноке, всматриваясь в чужие, спокойные лица, потом шагнул вперед.

— Ты пришел с оружием, — обвиняющее сказала женщина, идя мне навстречу. Не дойдя друг до друга трех шагов, мы остановились. Только теперь я заметил в ее руке короткий трехгранный стилет. Она прижимала его к бедру, и на сером фоне формы оружие было плохо заметным.

— Ванесса Вени, — я с уважением слегка наклонил голову. — Приветствую капитана корабля Чистильщик.

На мгновение щеки ее вспыхнули румянцем. Только что я упрекнул ее не только в несоблюдении приличий, но и отсутствии гостеприимства.

— Приветствую тебя… капитан корабля Ворон, — как-то через силу выдавила женщина. — Пройди по моему кораблю гостем, но оставь оружие на борту челнока.

— Никто не имеет права без разрешения капитана носить перед нею оружие! — внезапно выкрикнул бывший пленный. — Дайте мне игломет и разрешите отомстить за всех, кого они подло убили…

— Заткнись! — грозно процедила Ванесса, пристально глядя на меня. — Этот трус попал в плен, но ты по непонятной причине проявил благородство и сохранил его жалкую жизнь. Я не могу принять от тебя столь дорогой подарок. Тогда я буду тебе слишком обязана. Отныне он принадлежит тебе, — она повысила голос, чтобы парень мог слушать. — И имя его отныне Раб. Никто и никогда более не вспомнит его благородного имени воина.

— Благодарю тебя, Ванесса, но я не нуждаюсь в рабах, — не зная их законов, я ходил по тонкому льду. Отказываясь, я мог проявить неуважение, мог навлечь на себя ее гнев.

— Угодно ли тебе, чтобы этот Раб остался на моем корабле? — с хорошо заметной досадой спросила Ванесса.

— Да, он был действительно верен тебе.

— Тебе угодно, чтобы я вернула ему оружие и имя? — Ванесса приподняла удивленно бровь и презрительно искривила губы. — Ты хочешь оказаться у меня в долгу?

— Я не могу оказаться у тебя в долгу, Ванесса, — усмехнулся я. — Верни парню имя и статус, не гоже капитану так разбрасываться людьми, когда их осталось мало.

Мужчины за спиной Ванессы Вени переглянулись, но я не понял, что было в их взглядах. Две женщины, стоявшие по обе стороны от Ванессы, быстро и совершенно одновременно покачали головами. Телохранители. Их длинные черные волосы были уплетены в тугие косы, сколотые на затылке, чтобы не мешать движению. На шеях у обоих были красные татуировки, по их напряженным и одновременно расслабленным позам я сразу понял, что эти двое — серьезная угроза.

— Мне не понятны твои мотивы, — медленно сказала Ванесса. — Если мужчина проиграл, значит, он слаб — так мы считаем. Возможно, ты готов простить Раба потому, что ты тоже мужчина?

— Я не вижу различий между мужчиной и женщиной, — ровно ответил я. — Лишь во внешнем виде…

— У тебя на корабле есть женщины? — внезапно спросила Ванесса.

— Да, — ответил я.

— И они подчиняются тебе? — Ванесса наклонила голову, разглядывая меня словно диковинную зверушку.

— Я капитан, мой экипаж подчиняется моим приказам.

— Только очень сильный мужчина может подчинить себе женщину, — хмуро сказала левая телохранительница.

— Я не подчинял их, — спокойно возразил я. Сейчас я боролся за уважение в полностью матриархатной среде. — Женщину невозможно подчинить. Я капитан, они — члены моего экипажа. Все, и мужчины и женщины. Я уважаю их всех в равной мере, и все они уважают меня.

— Есть виды, в которых мужчины и женщины равны, — сказала вторая телохранительница. — Это слабые народы, обреченные на медленное вымирание. Если женщина не берет все в свои руки, мир рушится…

— Думаю, — прервала телохранителя Ванесса, — нам лучше разговаривать не здесь. Мы проявляем невежество, держа нашего… гостя в ангаре. Оставь оружие и следуй за мной.

Она уже повернулась, когда я ответил:

— Нет.

Купалианка застыла, но не обернулась. Телохранители внимательно следили за каждым моим движением, они, в отличие от Вени, не поворачивались ко мне спиной.