Галина Раздельная - В шаге от бездны

Через мгновение оба были на палубе командного корабля. Адмирал Хорс не заметил их тихого появления, с головой уйдя в руководство уже набравшего ход отступления. Около минуты друзья простояли молча, без единого жеста, лишь уставшими взглядами обшаривая друг друга. Каждый чувствовал изнеможение товарища и малоэффективные попытки полностью залечить раны, набраться энергии. Восстановиться в окружении энергетически окрепших и постоянно развивающихся рабов было невозможно.

Носы трёх колонн находились возле останков шестой орбитальной сети. Хорс криком приказывал синтетическому интеллекту открыть данный участок, намереваясь вырваться с планеты ещё до полного падения преграды. Большая часть уцелевшей республиканской беспилотной ударной авиации вертелась перед колоннами, готовая первой выбраться наружу, чтобы хоть как-то расчистить путь до того, как корабли перейдут на межпространственный режим и скроются от радаров пришельцев. Мельком оценив неравные силы, наёмники только переглянулись. Для обоих становилось очевидным, что из этого капкана без их помощи никому уже не выбраться.

– Где встречаемся? – сдавленным, немного весёлым голосом спросил Энки.

Энлиль ухмыльнулся. Вопрос товарища подразумевал иронию, и отвечать на него не имело смысла.

– Может быть, на Аккаде? – добавил Энки.

Друзья резко замолчали, одновременно ощутив исчезновение щитов шестой сети. Шансы на выживание колонн потянулись вниз. Счёт перешёл на секунды. Наёмники покинули корабль, но перед перемещением Энлиль всё же успел ответить на вопрос друга.

– Было бы неплохо, – услышал в своих мыслях Энки.

Начавшееся потом напоминало столкновение двух пчелиных роев, только один из них – республиканский, явно уступал по всем параметрам и смотрелся на фоне скоплений пришельцев как несколько гоняемых ветром пылинок. Стоило барьеру пасть, беспилотники выполнили заложенный протокол прикрытия и приступили к прокладыванию для колонн свободного коридора. Но их завершающая служба в рядах Сеннаарской военно-космической армии оказалась не длительной. К тому моменту, когда наёмники вклинились по обе стороны между колоннами и армадами захватчиков, от беспилотников оставалась всего четвёртая часть, и единственное, что им удалось, это пока что перетягивать залпы на себя, не допуская удары по кораблям колонны.

Связав мысли воедино, Энлиль и Энки переместились на два разных корабля. Командир без разбору выбрал расположенное в центре левой колонны транспортно-военное судно, Энки занял позицию симметрично на корабле правой колонны. Объединившись энергетически, наёмники начали возводить невидимую преграду. Её пределы неохотно расползались по трёхмерному периметру колонн, заняв сперва авангард отступления. Преграда, служившая ещё и тараном для носов колонн, вытряхивала из сущностей друзей последние залежи силы и требовала постоянного вмешательства и концентрации, но она крепко держалась, а набравшие скорость отступающие колонны беспрепятственно неслись вперёд.

Трудно было вообразить, что творилось в головах возглавляющих колонны командиров, в первых рядах наблюдавших за тем, как плотная масса авиации захватчиков просто разлеталась перед ними во все стороны. Невидимый таран крушил любые суда, разбивал остатки первых оборонительных сетей, минуя заторы до тех пор, пока пришельцы всё больше не начинали отходить, тем самым хоть частично освобождая для колонн проход.

Такой пролом можно было бы посчитать успешным, если бы не хвост отступления. Его прикрывали только оставшиеся истребители, беспилотники и не цельно работающие сцепившиеся между собой щиты некоторых крупных судов. Защитить и укрыть своей энергией ещё и арьергард колонны ни Энлилю, ни Энки было уже не по силам. Оба едва сохраняли плотность ещё нужного для отступления тарана, и лишь укрывали по трёхмерному периметру колонны её большую часть. Остальная оставалась как на ладони.

Половина арьергарда вовсе не смогла покинуть планету, ещё треть неприкрытого хвоста отступления отсеялась от колонны, отставала, попадая в окружение и теряясь с проекции командного корабля, за которой, не мигая, следил адмирал-командующий.

Хорс про себя, игнорируя запустившийся на судне голосовой отчёт, досчитывал время, оставшееся до набора необходимой скорости и выхода на межпространственный манёвр. Проклятые пятнадцать секунд возомнили себя днями и притворно медленно ползли вместе с таким же предательским показателем общей скорости колонн. Адмирал настолько напрягся, что и не заметил, когда наступил подгоняемый им срок. Пространство вокруг колонн начало сжиматься и деформироваться, становясь доступным, многослойным. Отступающие проникали в него, находясь между двумя состояниями – трёхмерным и многослойным одновременно. Но, ещё мгновение, и успевшие набрать требуемую скорость суда провалились в покрывала пространства. Инерция скачка подхватила вслед за судами несколько сотен вражеских кораблей, которые, не имевшие или не активировавшие требуемой защиты для подобных перелётов, теперь болтались бездейственным, скомканным мёртвым грузом по периметру колонн.

Завершив первый скачок и выйдя из межпространственного режима, побитые колонны наспех перестраивались, стягиваясь. Адмирал Хорс взглянул на показатели. За первое перемещение удалось проделать пятую часть пути до Аккада. Следующий скачок можно совершить через тридцать пять минут, и, при лучшем раскладе, колонны доберутся до Аккада часов через восемь-десять. За столько же примерно доберутся до столицы и получившие галлийские установки пришельцы. Может быть, у Аккадской системы будет девять-десять часов форы, но не больше.

Хорс ещё размышлял и подсчитывал, когда интеллект корабля доложил ему об атаках на колонны. Нападение совершили не утянутые инерцией вражеские суда. Это была погоня. Хорс досадливо поморщился. Он-то надеялся, что их следов так быстро не обнаружат.

Взглянув на проекцию, адмирал частично успокоился: нападающих было немного – до шести авианосцев с максимальной вместимостью до трёх тысяч судов каждый. Такой удар колонны сумеют отбить и сами.

Хорса словно кто-то дёрнул от последней мысли. Адмирал вспомнил о спасшем их энергетическом таране. Вернувшись к проекции и помудрив с параметрами демонстрации, командующий не нашёл признаков тарана и трёхмерной защиты. Энергетическая защита исчезла.

– Энлиль! – неуверенно позвал адмирал.

– Энлиль! Энки!

Хорсу не хотелось, чтобы его опасения сбылись. С исчезнувшей защитой могли исчезнуть и её авторы. Он позвал наёмников, крича в пустоту командного корабля, пока его голос не стал сиплым. Ни Энлиль, ни Энки ему не ответили, но вмешался интеллект корабля. Хорс и не додумался поискать наёмников с его помощью. Миллионы бортовых камер со всех судов колонн деятельно и ускоренно начали передавать изображения с палуб, отсеков и всех уголков каждого корабля. Хорс не мог разобрать увиденного, настолько быстро сменялись кадры, но интеллект справился и без него. Энлиля он обнаружил на почерневшей, выгоревшей изнутри палубе военно-транспортного судна. Проекция замедлилась, и адмирал воочию увидел обуглившиеся металлические стены, потёкшие и расплавившиеся. На палубе была полная разгерметизация. Ни один иллюминатор не уцелел, часть обшивки была оторвана. Её рваные концы торчали наружу. Всё, что можно, уже давно вынесло в открытый космос, а некоторые прикреплённые покорёженные детали теперь плавно плавали в невесомости. И среди них медленно зависало тело.