Галина Раздельная - В шаге от бездны

– Энлиль! – вновь позвал наёмника адмирал.

Хорс отвернулся от проекции.

– Живой? Нет? – почему-то шёпотом спросил он у интеллекта.

Последовала небольшая заминка в трансляции проекции, картинка сменилась на похожую. Такая же развороченная изнутри палуба, только на другом корабле. Этот расплавившийся металлический кокон стал пристанищем второго наёмника. Хорс рассмотрел Энки.

– Да что с ними? – прикрикнул он на молчавшее управление корабля.

Проекция прервалась, оголяя огромную белую поверхность устройства. Хорс потянулся к активатору, но устройство заработало само, показывая колонны и уже быстро удиравшие остатки отправленного по пятам преследования. До следующего межпространственного скачка оставалось двадцать минут.

Кто-то коснулся плеча адмирала-командующего. От неожиданности Хорс отскочил на метр и интуитивно потянулся к оружию. После встречи с первородным рабом, адмирал практически не выпускал из рук тяжёлой, рассчитанной на двоих, мощной плазменной установки. Можно было обойтись чем-то и не таким габаритным, но почему-то надёжность другого внутреннего арсенала корабля Хорсу уверенности не внушала.

Вздёрнув пушку и резко обернувшись, адмирал покачнулся от тяжести оружия. Он чуть не пальнул наобум, но установка исчезла из его рук.

– Мы отлежимся тут у вас, – услышал Хорс

Рядом стояли оба наёмника: без ушибов, побоев, в чистой, новой одежде, будто он и не видел их обуглившиеся трупы. Только какая-то серость в глазах и едва заметная сутулость выдавали в них невероятную усталость и беспокойство.

Хорс взъерошено откашлялся, стараясь быстро справиться со стрессом. Не пристало адмиралам выпячивать испуг напоказ, и командующему уже в следующий миг удалось взять себя в руки. Но свидетелей его несдержанности уже не было.

Адмирал нахмурился.

– Где они? – уже приказным и спокойным тоном спросил он у интеллекта.

Тот молча показал лучшую корабельную каюту. Адмиральскую, что недовольно заметил Хорс. До того, как наёмники, почувствовав, что за ними наблюдают, отрубили камеры, адмирал с досадой разглядел самоуправство в его личных покоях. И, что было вопиюще, Энки бесцеремонно выгребал содержимое буфетов, доставая с таким трудом собранную адмиралом коллекцию крепкого алкоголя.

– Пища им не нужна. Пить им не надо, как же, – пробубнил Хорс.

Но потом адмирал быстро оттаял, вспомнив, скольким экипажам Энлилю и Энки сегодня удалось сохранить жизни, включая и его собственную. Обведя взглядом палубу, Хорс на минуту потупил взор. Его ждали дела поважнее, чем страдания по потерянному пойлу.

Получив отчёты от командиров колонн, Хорс запустил уцелевшую робототехнику. Два последующих скачка они молча убирали трупы.

Когда колонны готовились к четвёртому скачку, проекция показала его каюту. Камеры заработали, но покои были пусты. Хорс не стал более звать наёмников, и так догадавшись, что те окончательно покинули корабль.

Антарес осторожно передвигался в многомерном пространстве, используя его в качестве укрытия от следующей за его приманками мглы. Находиться в таком состоянии для него было не впервой, и при других обстоятельствах это не требовало бы столько энергии. Но Владыка галактики более не видел для себя лучшего способа и дальше оставаться в относительной близости рядом с многоликими мутантами.

Он побывал с ними уже в четырёх кластерах миров, несколько раз перескакивая через измерения и посетив порядком пятисот Вселенных. Мгла нигде надолго не задерживалась, постоянно перемещалась, всё время бросалась к чему-то новому, в любые дали, только бы найти ту уникальную субстанцию энергии, которая смогла бы убить их мучительный голод.

Населявшие её твари давно раскрыли любые иллюзии Антареса и больше не обманывались созданными им двойниками. Они хотели самого Владыку. Только желание сожрать такую объёмную и концентрированную силу ещё приманивало мглу к Антаресу. Но Владыка галактики ощущал перемены, и то, как заинтересованность в нём мутантов постепенно падала. Твари настолько окрепли и приспособились, что давно уже были способны потягаться с другими подобными первородными существами, и гонялись за ним скорее из принципа. Охота эта становилась для них скучной, однообразной, чего нельзя было утверждать о практически загнанной дичи. Для Антареса растянувшееся путешествие вылилось в серьёзные необратимые увечья, истерзанную душу и практически полностью израсходованную внутреннюю энергию. Предел запасов его силы вот-вот мог показать дно. Непереносимым и пагубным оказалось для него всё время увеличивающееся расстояние с источником власти – галактикой, но ещё ощутимей становилась тяжесть, давившая в каждом уголке сознания. Объёмная, многовекторная, напиравшая на Антареса с каждым метром, что где-то далеко проходил его враг. И чем ближе становился Тёмный Кочевник, тем ощутимее стягивались в его душе чужеродные скобы.

Потрёпанный и слабый, Владыка галактики казался лёгкой добычей. Возможно, мгла это чуяла и ощущала остатки его сил, потому, мечась в разных мирах, она и возвращалась раз за разом к приманкам Антареса.

На безмозглую отару мутанты более не были похожи. Теперь это был развивающийся единый организм с хорошо прорисованными первичными потребностями и умственными способностями, которые могли бы эти потребности удовлетворить. Многоликие мутанты реанимировали малую долю атрофированного, сросшегося ума. У них появились хитрость, сдержанность, изобретательность, утончённая осмысленная жестокость. Теперь мгла редко испускала голодные импульсы. Твари всё больше молчали, и молчание это было адресовано Антаресу.

Владыка галактики понял – мгла, несмотря на то, что её неизменно раздирал голод, научилась хоть в чём-то получать удовольствие: в уничтожении, своей свирепости, страхе, отчаянии слабых. И было ещё одно открытие, которое посетило догадкой Антареса: он сам какое-то время уже являлся для мутантов слабым и отчаявшимся. Твари всего лишь выжидали, когда Владыка галактики станет полностью уязвим.

К своему ужасу, Антарес ощущал, что случится это вовсе не в отдалённом будущем. Быть может, ему удастся протянуть с десяток миров, но не более того. Он находился на границе крайностей и неестественного изнеможения, когда отравленный горячкой разум волей-неволей мог принять опрометчивое, неправильное решение. Последнее, что ещё удерживало Антареса на плаву, не позволяя плюнуть на всё, отделаться от мглы и улизнуть в свою галактику, был недавно продуманный им план – ничтожная возможность избавиться от навсегда.

К тому же Антарес уже не понимал главного – возвращаться нет смысла. Даже если многие факторы отыграют в его пользу, и обратное путешествие пройдёт благополучно, а сам он, оказавшись в эпицентре своей власти, сумеет восполнить силы, Владыка галактики всё равно никуда не денется от мглы. Он упускал в расчётах один нюанс: мутанты не оставят его в покое и последуют за ним внутрь галактики. И, что немаловажно, – никакое восстановление сил не даст ему столько возможностей, чтобы повторно прогнать тварей. Вернувшись с ним, они останутся в галактике до полного уничтожения её обитателей и самого владельца.