Тимоти Зан - Дар Юпитера

Рейми состроил гримасу.

— Я не хотел бы обсуждать этот вопрос.

— Да брось ты! Я ведь Советница, не так ли?

— Это чисто вопрос возраста, — резко напомнил ей Рейми, — и вовсе не означает умения и способности в самом деле давать советы.

— Не слишком-то уважительно, Производитель Раймило. Да, все, что я имею, — результат возраста и опыта, но и того и другого у меня побольше, чем у тебя. А? Поправь меня, если я ошибаюсь.

На мгновение Рейми охватило сильнейшее искушение перечислить все, что он вынес из своего жизненного опыта, начиная от науки организации бизнеса, которой он овладевал как раз перед тем, как так неудачно скатился с заснеженной горы. Это, наверно, заставило бы ее заткнуться.

Он преодолел искушение и смиренно сказал:

— Ты права. Извини.

— Так-то лучше. И теперь давай выслушаем твою историю. Начиная с того, почему ты не плаваешь в компании симпатичной Производительницы.

— Я высоко ценю твою заботу, — увильнул от ответа Рейми, приняв решение.

Может, и впрямь она готова доставить его в то место, где есть еда, но — не ценой излияний. Ему даже думать не хотелось о Драсни, а уж тем более обсуждать ее с какой-то чрезмерно любопытной незнакомкой. Рейми согнул плавники и начал покачиваться, пытаясь освободиться.

И потрясенно обнаружил, что ничего не получается.

Он предпринял новую попытку, вложив в нее все силы. Без толку. Его буквально вдавило в небольшую впадину в том месте, где плавник Белтренини соединялся с телом, и они уже опустились достаточно глубоко, чтобы его собственные плавательные пузыри еще сильнее прижимали к ней Рейми. А учитывая ее преимущество в размерах — три к одному, — вырваться из могучих «объятий» было физически невозможно.

Он оказался совершенно беспомощен. Белтренини могла оттащить его куда угодно, куда ей вздумается. Назад в район экватора, к примеру, или прямо к Латранесто для наказания.

Или даже в объятия смерти.

Мышцы свело, когда внезапно у него мелькнуло ужасное подозрение. Белтренини сама признала, что здесь не действуют обычные правила джанска. И в последнее время ему поблизости нечасто попадались вуука.

Может, она заключила с ними какую-то дьявольскую сделку? Если уж на то пошло, земные хищники, как правило, намного умнее своей добычи. Он никогда не слышал и намека на ум вуука, но джанска много о чем не рассказывали ему. Может, вуука умеют разговаривать и даже, чем черт не шутит, заключать сделки.

А что может быть проще сделки, которую потенциальная жертва в состоянии заключить с хищником, — она доставляет ему добычу, а в обмен получает еду для себя?

Может, он, Рейми, и есть ее очередная добыча?

Он снова заерзал, с тем же результатом.

— Не шевелись, — приказала Белтренини и сама слегка покачалась, как бы подчеркивая свои слова. В сознании Рейми вспыхнул образ из детства: он в чем-то провинился, и дядя трясет его за плечи, пытаясь привлечь внимание. — Мне и без того нелегко, даже если ты не бьешься, словно неразумный новорожденный.

— Куда ты тащишь меня? — напряженно спросил он.

— Туда, где есть еда. А ты что подумал?

Или туда, где я стану едой? Правда, чтобы самой не подвергнуться нападению, ей придется освободить его до того, как вуука нападут. Это даст ему шанс…

Что-то задело его плавники. Он напрягся, пристально вглядываясь.

И увидел проплывающие мимо заросли красновато-серебристых листьев.

— Вот мы и здесь, — заявила Белтренини, остановившись в самой гуще растений. — Еда для двоих. Постой-ка… Я сейчас развернусь. Так будет легче.

Она сделала разворот на сто восемьдесят градусов, лицом в сторону ветра, гнавшего серебристые растения. Рейми открыл рот, жадно глотая плывущие навстречу листья.

Даже четырехдневный голод не заставил его настолько потерять голову, чтобы не понять — на вид они лучше, чем на вкус. И все же они были очень даже ничего, и, главное, их было много. А что радовало больше всего, так это отсутствие огромного бугристого Защитника, отгоняющего его от них.

— Как тебе фимис? — спросила Белтренини.

— Х-р-шо, — ответил он с набитым ртом.

— Тише, тише, — предостерегла она. — Еще подавишься. Тут их полно.

— Ты прямо как моя мать, — пробормотал он, проглотив очередную порцию, раскрыв рот для следующей и оглядываясь по сторонам.

Как оказалось, они тут были не одни. Два крупных Советника паслись впереди, один, чуть поменьше, под ними, а в отдалении слева появилась группа детей.

Он замер с набитым ртом. Дети джанска?

— Я, знаешь ли, когда-то и в самом деле была матерью, — сказала Белтренини. — Твоя мать жива?

— Нет, ее убил вуука, — автоматически ответил Рейми, продолжая коситься влево.

Он не ошибся: там плавали, наверно, с десяток мелких джанска. Или, по крайней мере, так они выглядели. Это точно были не вуука, не сивра и не пакра.

Беспокоила мысль о том, что, кем бы они ни были, при таких размерах опуститься на эту глубину они не могли без «лифта» — наподобие того, каким послужила для Рейми Белтренини. А крупных джанска рядом с ними не наблюдалось.

Может, зрение обманывает его? Может, серебристое мерцание растений мешает правильно оценить расстояние?

— Мне очень жаль, — откликнулась Белтренини. — Когда это произошло?

— Довольно давно, — ответил Рейми. — Перед тем, как я должен был перейти в возраст Юноши.

Она издала низкий, вибрирующий рокот удивления.

— И ты уцелел и стал взрослым? Надо же! Наверно, стадо оказывало тебе хорошую поддержку.

— За мной приглядывал один из Защитников. Посмотри вон туда, влево. Это дети, да?

— Что? — Она развернулась всем телом. — Где?

— Вон те маленькие джанска. — Рейми попытался хвостом указать направление, но уткнулся им в живот Белтренини, и она не заметила его жеста. — Вроде бы их там не то двенадцать, не то пятнадцать.

— Ты имеешь в виду вон тех бролка? — спросила она. — Их там тринадцать.

Бролка?

— Да, если это в самом деле они, — сказал Рейми. — Никогда не видел ни одного бролка.

— Шутишь!

По позвоночнику Рейми пробежала холодная дрожь. В одно мгновение дружеская болтовня Белтренини сменилась мрачным, даже угрожающим тоном.

Что такого он сказал? Может, признание в том, что он в жизни не видел бролка, каким-то образом позволяло установить, кто он такой на самом деле?

— Я… Ну… — забормотал Рейми.

— Неужели их нет на Центральной Линии? Ни одного?

— Не знаю, — ответил Рейми. — Я сказал лишь, что не видел ни одного. Может, наше стадо с ними никогда не сталкивалось.

Последовала долгая пауза. Рейми затаил дыхание, позабыв даже о несущемся мимо потоке серебристого фимиса.

Дерьмо пакра! Что такого он сказал?

— Может быть, — сказала она наконец. — Ладно, все это ерунда. Ешь давай.