Андрей Богданов - В нужное время в нужном месте

Через сорок минут Соломон уже беседовал с неуловимыми проводниками. Они прекрасно помнили мерзкого бомжа. Бродяга незаметно проник в поезд. Вначале он прятался, закрывшись в туалете и заблокировав замок. Взломали дверь. Но заяц оказался сильным, вырвался. После ожесточенной погони гаденыш наглухо заперся в пустом президентском купе экстра-класса. Наглец сообщил, что желает покинуть вагон лишь на вокзале Великого Новгорода. Начальник поезда был вынужден согласиться. Не крушить же из-за этого засранца обшитую красным деревом дверь! Тем более что до Великого Новгорода оставалось всего ничего – часа три, не больше. Прибыли на вокзал. Самостоятельно идти непокорный заяц отказался. Его пришлось выносить на руках.

– Ужасно, ужасно вонючий тип! Мы потом два часа отмывались! – пожаловались Соломону проводники.

– Вы хорошо помните его лицо? Могли бы описать?

Проводники переглянулись, кивнули.

– Да.

Фон-Ли вместе с проводниками отправился в экспертный отдел, следить за составлением фоторобота. Через час портрет Фредерика Зюкина был готов.

– Здорово, как вылитый, – восхитились проводники. Соломон принялся внимательно рассматривать изображение. «Кого-то он мне напоминает… Кого же?» – озадачился Фон-Ли. Взяв портрет, двинулся к себе.

– А с ними что делать? – спросил секретарь.

– С кем?

– С проводниками.

– А. Ну, отдай детишкам, что ли, пусть в подвале с живыми телами потренируются.

Соломон поднялся к себе, сел за стол. И начал внимательно рассматривать физиономию таинственного бродяги. Взял карандаш, начал оживлять портрет полутенями, сглаживая компьютерные несуразности. На кого же он так похож?

– Вам звонок, Соломон Карпович, ваш брат, Виктор Захарович Дрынов, что-то срочно хочет сообщить.

Фон-Ли заинтересованно поднял брови. Странное совпадение.

– Соедини. Привет, Витюня. А я тут как раз портрет твоего покойничка разглядываю…

– В том-то и дело, Соломон, хана мне!

– Что такое?

– Не по телефону.

– Прислать машину?

– Ага. И поскорей. Я на работе, в кабаке.

Через полчаса Дрын вбежал в кабинет и молча устремился к бару. Схватил бутылку коньяка, налил полный фужер, залпом осушил. Руки его мелко дрожали, зубы громко стучали.

– Виктор, ты что, совсем съехал?

– Съедешь тут. Спасай меня, Соломоша!

– В чем дело? Сядь и расскажи спокойно! На тебя что, тамбовские наехали? Или чечены?

– Нет еще. Тут другое дело будет. – Дрын боязливо огляделся, наклонился поближе к Соломону. И наконец выдавил из себя заговорщицким шепотом: – Политическое.

– Подробно и без истерик, – скомандовал Фон-Ли.

– Сижу я, значит, в кабинете. Телевизор смотрю. А там передача про этих, про князей, в детстве украденных. Которых, значит, пираты… Сижу, значит, смотрю. И тут отцов ихних фотографии начали показывать. Которые утонули. Ну, отцы детей, которые…

– Я понял, понял, дальше давай.

– Вот я и говорю. Отец один ихний, этот… как его… Владимир! Точь-в-точь мой бродяжка! Я этот жуткий взгляд сразу вспомнил! Он же меня тогда чуть не зашиб пивной кружкой!

– И что?

– Как что?! Я великого князя замочил! Пропавшего ребенка! Он, наверное, специально в Великий Новгород приехал, чтобы Герберта спихнуть. Хана мне. Я же теперь цареубийца!

– Этого? – Соломон показал Дрыну портрет.

– У-у-ю! – взвился Дрын. – Этого самого! Откуда он у тебя?

– Проводники фоторобот составили. С того поезда, на котором князь приехал.

– Их ведь это… – Дрын придвинулся поближе к брату и зашептал: – Проводников убрать надо. Чтоб ни одна живая душа…

– Нет проблем, – ответил Соломон.

– И Зинку, мою официантку тоже кокнуть надо, – не унимался Дрын. – Она его обслуживала. Посетители его только мельком видели. Не должны опознать.

– Согласен! – весело ответил Соломон. – Уберем твою Зинку.

– А меня?

– Что тебя? – удивился Соломон.

– Меня… Убьешь?

– Это просьба или вопрос?

– Что?

– Проехали. Нет, не убью. Ты мне нужен. Впереди много дел. Жить будешь тут. Отдыхай. Бери любых девочек. Носа не высовывай. Никуда не звони. Скажи секретарю, чтобы тебя нашей в гостинице поселили.

– Ага. Спасибо.

– Иди.

– А…

– Иди, сказал!

– Хорошо.

Не успел Соломон спровадить дурного братца, как позвонил начальник службы безопасности Роберт.

– Срочное дело, Соломон Карпович.

– Давай, жду.

– Очень важный радиоперехват, – доложил Роберт Карлсон, войдя в кабинет, – наш «храбрый друг» Отто Фишер общался с кем-то, находящимся на Земле.

– На Земле? Интересно. Давай послушаем.

«– …У нас все обостряется.

– А именно?

– Мухобойку потеряли.

– Ты что, с ума сошел? Где она?

– То ли у медиков, то ли у палачей. Во время закладки в доме Скрипача ее перехватил Тюремщик. Потом вмешался Художник. Его люди пытались отобрать мухобойку. Они громко столкнулись с нами. Появились медики. Они взяли Тюремщика и мухобойку. Художник стуканул палачам.

– Ясно. Тюремщика не трогать. Придется его использовать вместо Иуды. Не так все плохо. Поговорите с Палачом. И живо ко мне.

– А-а… Понял. Сделаю. Но необходимо ускориться. Художник проявляет большую активность. Нужно появиться раньше оговоренного срока на двое-трое суток.

– У тебя все готово?

– Да.

– А народ?

– Народ готов.

– Это крайне важно, помни. Я буду раньше на трое суток. Быстрее не успею дойти.

– Я жду с нетерпением.

– Уж потерпи. Столько лет терпел…

– Да.

– Конец связи.

– Конец связи».

…Соломон вскочил с кресла. Подошел к бару. Достал коньяк, фужеры.

– Выпей со мною, Роберт… Ай да перехват! – покачал головою Фон-Ли. – Вот это подарочек! Спасибо, Роберт.

– Это моя работа.

– Отличная работа. Объяви благодарность всей команде слухачей.

– Есть, Соломон Карпович.

– Не зря, не зря мы этого компьютерного гения из Москвы переманили. Не зря столько денег в аппаратуру вложили… Окупается все, да еще как!

– Да, ни у кого в мире такой техники нет.

– Итак, Роберт, откроем подарочек? Обсудим подслушанный разговорчик?

– Да он практически уже открыт. Их жаргон и псевдонимы легко поддаются переводу. Они так говорят просто по привычке. Особо и не стараются. Полностью уверены в непробиваемости своего канала связи. «Художник» – это вы, «Скрипач» – это Маэстро, «медики» – полицейские, «палачи» – прокуроры. «Мухобойка», как нам уже известно, – тот самый пистолет Стечкина. Убийства царей они хотят свалить на Маэстро. Для этого им нужен Бонифаций. Он стал удобней «Иуды» – одного из друзей «Скрипача». На Стечкине пальчики Бонифация. Он железно привязан к Маэстро.

– А самое главное?

– Отто Фишер несомненно говорил с одним из пропавших великих князей. Наши «храбрые друзья» – царские гвардейцы – готовят переворот.