Билл Болдуин - Защитники (Рулевой - 5)

В тот же момент в окно рядом с Бримом с глухим шлепком ударила какая-то противного вида масса и закапала, стекая по изгибу стекла. Брим рефлекторно отдернул голову.

- Мерзкое зрелище, - сказал он Араму. - Ты только помни, что это лишь ничтожная часть нашего населения.

- Я понимаю, - ответил азурниец. - Они боятся. Это видно у них на лицах. Они вбили себе в голову одну мысль: все что угодно, лишь бы не война. Они договорятся с монстрами из Лиги на любых условиях, которые Лига предложит. У нас тоже было что-то вроде КМГС - и они отлично действовали, пока Лига не показала, что такое "мир" в ее варианте. Ребята из КМГС тогда резко сменили настроение, но уже было поздно исправлять тот вред, который они нанесли нашим вооруженным силам. - Он покачал головой. - Защитники 75 И потом - в те несколько дней, которые я видел, эти несчастные жукиды были первыми, кого облачники расстреляли.

Брим кивнул, не поднимая глаз.

- Как и следовало ожидать, - сказал он. - Лига при завоевании берет власть - абсолютную власть. Ты же видел, что они делали с твоим народом в последнюю войну. Они обрывали людям крылья - так их легче было держать под контролем.

- Именно, - тихо сказал Арам. - Мне до сих пор трудно вспоминать. Эти гады делали так не из садизма - хотя садисты среди них наверняка есть. Людей, которые не могут летать, легче держать в рабстве.

Когда Брим поднял глаза, они уже отъехали от ворот базы и неслись по широкому шоссе вдоль берега озера Мерсин. Вдали над горизонтом поднималась зазубренная линия башен и куполов Авалона. Справа тысяча кораблей окружала большое островное сооружение Большого Имперского Терминала, где галактика швартовых лучей блестела сквозь дымку, подтягивая корабли к причалам. Через несколько циклов шоссе влилось в широкий бульвар Верекер с его знаменитыми деревьями килгал по сторонам, и машин на дороге стало прибавляться. Трое космолетчиков ехали молча, поглощенные своими мыслями - и войной. Брим смотрел в окно на пролетавшие мимо парки, сверкающие фонтаны, роскошные фасады рококо - будто и не надвигалась на них убийственная война. Он вспомнил разрушения на Аталанте после Большого Рейда Лиги. И эта война тоже изменит лицо города, как бы ни старался он это предотвратить. Но сейчас большие черные лимузины-глайдеры под флагами посольств скользили в обе стороны по широкому шоссе. Он знал, что многие из них последний раз в Империи, потому что один за другим тайные союзники Лиги становятся явными и исчезают во мраке войны.

Они миновали сверкающий монумент Дестеро, все еще наводненный толпами туристов, переехали Большой Ахтитовый канал за мгновение до того, как большая баржа перекрыла им проход и устремились сломя голову в водоворот площади Локорно, огибая в бешеном потоке движения цоколь огромной статуи адмирала Гондора Бемуса. В бешеных рывках вперед и визге гравитормозов водитель сумел вывернуть глайдер вправо и затормозил возле мраморной лестницы, ведущей к величественному изукрашенному зданию, известному как Адмиралтейство на много световых лет в любую сторону.

- Слушай, ты не хотел бы летать на истребителях? - спросил Молдинг у водителя, когда они вышли на тротуар. - Такое вождение - отличная подготовка для этого, по-моему.

- Спасибо, сэр! - осклабился водитель. - Но те, кто может выжить в потоках площади Локорно, нужны здесь. А иначе никто из вас, звездолетчиков, живым до Адмиралтейства не доберется.

- Ты прав, - усмехнулся Молдинг, оглядываясь через плечо на бешеный водоворот машин. - Я бы лично предпочел каждый день драться с облачниками.

Брим искренне с ним согласился, и они пошли вверх по лестнице, над которой кружились эскадрильи шумных и грязных пидвингов. Ступени носили на себе следы пятисотлетней войны между Адмиралтейством и этими птицами, которую Адмиралтейство явно проиграло вчистую.

- Я думаю, ты уже насобачился разбираться с охранниками, - сказал Брим Араму, когда они поднялись по лестнице и направились к массивной двери.

- Сейчас увидишь, - ответил Арам, решительным шагом направляясь к двери. Когда он оказался точно в четырех шагах от входа, двое из четырех охранников вытянулись по стойке "смирно" и отдали честь, а двое других распахнули двери. Отсалютовав в ответ, Арам прошел в двери, не меняя шага, а Молдинг с Бримом прошли следом. Так, как Арам, умели только старые Адмиралтейские волки - все прочие останавливались.

- Вот так, - бросил Арам через плечо. Брим подмигнул Молдингу.

- Вот что значит перенимать местные обычаи, - сказал он.

- А ты волновался? - спросил Молдинг.

- Кто, я? - усмехнулся в ответ Брим. Но он и в самом деле волновался. Как ни любил он Молдинга, но понимал, что его голубых кровей друг слишком богат и слишком далек от реалий социального протокола Империи, чтобы даже распознать дискриминацию, когда ее видел. Брим за многие годы на Флоте тоже достиг такого положения. Но в начале он был просто способным рулевым из Карескрии - самой отсталой и неразвитой провинции Империи, где единственной статьей экспорта была нищета да еще продукция астероидных шахт. Он отлично знал, каково это смотреть снаружи на общество, которое, если по-честному, только формально признавало межклассовую интеграцию. Приятно было видеть, что Арам поднялся настолько выше этих мелочей, будто их и нет. Он мысленно послал воздушный поцелуй Наде Труссо, которая с самого начала накрепко поверила в молодого азурнийца.

***

На брифинг они опоздали, и после проверки сетчатки и рисунков пальцев на цыпочках прошли в задние ряды маленькой аудитории.

- О Вселенная! - простонал Брим еще прежде, чем увидел выступавшего.

От этого голоса у Брима свело зубы и память отбросила его на иного лет назад. Генерал (засл.) Гастуджон Хагбут, Хтм, И.В.А, и К.О.Ж., мало изменился с тех пор, как Брим встречался с ним в знаменитом рейде на оккупированный Азурн шестнадцать лет назад. Тогда в результате рейда Лига в конце концов потеряла эту планету из-за вспыхнувшей партизанской войны. Хагбут к тому же всегда приводил ему на память Марго Эффервик, потому что был вечер, когда она так смутила этого надутого индюка, что он чуть не лопнул. Будто это было вчера, Брим видел, как полногрудая принцесса, одетая в короткую форменную юбку оренвальдской проститутки, ведет Хагбута в танце по залу фешенебельного Кокерель-клуба.

- Что случилось? - спросил Молдинг. - Ты красен как рак.

Пытаясь подавить хохот, рвавшийся из глубины груди, Брим мог только покачать головой.

- Все путем, Тоби. Так, вспомнил смешное. Хагбут за эти годы сделал все ошибки, которые мог, и еще некоторые сверх того - в основном потому, что не умел слушать, когда ему давали совет. И все же буйный генерал показал, что знает, как иметь дело с облачниками. Решительного вида коротышка-суперпатриот был всегда красен лицом и разговаривал так, будто не любил обнажать зубы. Мундир на нем был идеально пригнан, как всегда, хотя и несколько помят, что не оставляло сомнений в исключительной занятости генерала с момента его возвращения на Авалон.