Андрэ НОРТОН - ОПАСНЫЙ СПУТНИК

– Нельзя идти вперед, глядя назад. – Может, это была цитата. – И для нас сейчас должно быть важно только движение вперед. Ты из старой расы Терры? – Перемена темы удивила меня.

И тут я рассмеялась, потому что вопрос был таким глупым.

– Да кто же из нас с Терры, когда даже ее месторасположение никто не знает? Мой отец был исследователем. На Чалоксе он вступил в планетный брак, в результате чего я и появилась. Откуда мне знать, сколько сотен поколений связывает меня с Террой?

– Терра неизвестна? Но это невозможно! Ведь у меня на корабле ленты с Терры! Я только в четвертом поколении от Первого Корабля на Нордене.

Пришла моя очередь изумиться. Я никогда не встречала, даже среди тех дальних странников, которые время от времени бывали в жилище Лазка Волька, кого-нибудь, кто действительно вступал в контакты с Террой. Уже многие поколения это была легенда. Рассказывали, что ее уничтожили в какой-то галактической войне. Те, кого я знала, были либо межпланетными гибридами, как я, или могли проследить – и прослеживали, с нескрываемой гордостью – свое родословное древо к Первому Кораблю. Но и этот корабль, в свою очередь, был с одной из перенаселенных внутренних планет, а не с Терры.

– Никогда не встречала никого, кто так или иначе контактировал бы с Террой. – Интересно, он говорит правду или почему-то старается произвести на меня впечатление?

– Неважно. Важно то, что на Терре есть очень древние легенды о месте, таком как это. – Его рука указала на то, что нас окружало. – Но тогда это было частью Терры.

Теперь я точно знала: он потерял рассудок – так измучен пребыванием здесь, что несет всякую чушь. – Это же Дилан! – возразила я. Только вот в этом я не была так уж уверена. Это точно был не тот Дилан, который я знала.

Тот, кто называл себя Джорсом Косгро, покачал головой.

– Ты говоришь, ты попала сюда с Дилана. Я знаю, что попал сюда с неизвестной планеты, на которой приземлился. И у Терры есть легенды. Ленты на моем корабле – на них есть обо всем этом… Они рассказывают о людях с холмов, которые живут под землей и стараются заманить к себе смертных. Если отведать их еды или питья, становишься привязан к ним. Шкарк – и о нем тоже есть легенды. На три-ди я даже видел похожую на него древнюю статую. А Шак – говорят, он скитался ночами по Терре, принося несчастья или смерть любому, кому попадался на глаза. Такие люди обладали странными силами разума, так что делали вещи, которые человечеству казались невозможными. Даже кольца безопасности – их тоже иногда видели на земле Терры. И считалось, что вступить такой круг – это к несчастью, и к несчастью вдвойне – его так или иначе уничтожить.

Его слова звучали убедительно. По крайней мере, очевидно было, что он верил в то, что говорил. Но не может быть, чтобы это была Терра! Не может быть! Я так и сказала.

– Может, и не Терра, может, что-то другое. Может, это существование в другом пространственно-временном измерении, мир, не подчиняющийся законам природы, которые мы знаем; но время от времени он вступает в контакт с какой-нибудь нашей планетой, так что между ними возникает пространственная связь. Все легенды о Терре очень-очень древние. И – действительно – они из того времени, когда планета была очень малонаселенной, и человеческий род был невелик. Такие пересечения миров были в далеком прошлом. Так что, может, случилось так, что связь с этим миром разорвалась и он, или Терра, перешел в новое положение. И тогда, когда врата открылись, они открылись в новый мир.

– Но для чего они заманивают, переносят нас сюда? – Кое-что начало проясняться. – Бартаре… Она хотела приехать сюда – ее кто-то направлял. Но зачем она им понадобилась?

– Бартаре – это кто?

Я вкратце рассказала ему, почему и как здесь очутилась, и что должна найти детей.

– Подменыш, – сказал он. – В одном из сказаний о людях с холмов им по какой-то причине время от времени была нужна новая кровь, и приходилось черпать свежие силы у человечества. Они или переманивали взрослых, или обманным путем зазывали их в свои владения, или обменивались детьми с человечеством, когда те были еще очень маленькими, хотя, может, последнее сказание все-таки о чем-то другом. Ясно, что твоя Бартаре отлично знала, за чем охотится, и нашла это здесь. И – если она их крови, а это вполне возможно… – он покачал головой. – Не думаю, что она вернется добровольно.

– Добровольно или нет, она должна вернуться, – сказала я с решительностью; но в глубине души и сама не понимала, как эта решительность еще не угасла.

– Интересно… – начал он; и когда запнулся, я подсказала ему.

– Ты что-то знаешь… Где я могу ее найти?

– Возможно. Ее призывание – работа одного из Великих. Тебе придется пойти в один из их городов, чтобы выяснить это. А так как у них есть охрана, тех, кого ты ищешь, предупредят о твоем приходе. И не недооценивай их, Килда с'Рин, ибо наш род зависит от работы человеческого ума и машин, которые выполняют наши приказы, а то, чем они обладают, абсолютно чуждо нашему образу мышления и нашим силам, но здесь это могущественнее.

– Но ты можешь показать мне… Отвести меня туда? – Я отмахнулась от предупреждения.

– Если пожелаешь. Кажется, у нас выбора особенно нет.

Что он, возможно, сказал бы дальше, узнать не удалось, потому что вдалеке мы услышали тот рев, который напугал меня и Оомарка. Но в этот раз не было способного спасти нас кольца. Мой спутник двинулся со скоростью, большей, чем, я могла от него ожидать. Он вскочил на ноги, глядя прямо в завесу тумана; его широкие плоские ноздри вбирали воздух, будто он по запаху определял, откуда исходит угроза.

Сначала он повернулся в сторону, откуда доносился звук. И в этот раз я не обманулась – он был ближе. Потом посмотрел направо и снова засопел.

– Там находится бегущая вода, – указал он, будто все это видел. – Если мы до нее доберемся, у нас есть шанс…

Почему вода означала безопасность – я не понимала. Но придется доверять тому, кто больше знал об этом мире. Так что я прикрепила сумку с припасами к поясу, а в руки взяла ветку и сумку с камнями.

Он указал на ветку.

– Это может им помешать. Каждый раз как я скажу «Здесь!», поворачивайся и мети ею по земле, где мы только что прошли. Собаки в замешательстве потеряют след.

И мы отправились в путь, прикрываемые туманной завесой. Каждый раз, когда он говорил «Здесь!», я разворачивалась и подметала за нами землю. Время от времени мы слышали, как зовет горн, и как в ответ звучит тявканье. Иногда он звучал ближе; и тогда сердце мое билось чаще, я чувствовала, как во мне поднимается холод страха. Потом, к счастью, звук снова отдалялся, хотя – не знаю, может, это была какая-то особенность тумана. Что я видела, так это то, что моя ветка, пережившая столь долгое использование, после того как ее оторвали от родного дерева, начинала обтрепываться, а цветы увядать. Так что я боялась, она скоро погибнет. Я поделилась своими опасениями с Косгро, но единственное, чем он меня утешил, это надеждой, что нам удастся найти другое серебристое дерево – редкостью они не были.