Генри Каттнер - Запомни будущее

Самолет полетел быстрее. Местность внизу была восхитительна, хотя и немного изменилась по сравнению с тем, как помнил ее Доусон. Холмы, леса и равнины остались прежними. Великие горы тоже не изменились за шестьсот лет. Но города стали совершенно другими, красивыми и хрупкими, словно игрушечные домики.

И еще появилось много широких автомагистралей с несущимися автомобилями, а в воздухе было удивительное количество вертолетов. У людей стало много времени на развлечения. Возможно, у них стало слишком много времени…

НЬЮ-ЙОРК ОСТАЛСЯ нетронутым, и Доусон испытал смутное облегчение. Он обнаружил, что вспоминает огромный мегаполис своей эпохи, когда Эмпайр-стейт исполинской громадой возносился в голубое небо, а снег хрустел под ногами на Таймс-сквере. И всегда с этими воспоминаниями была неразрывно связана Мэриэн, с ее вьющимися каштановыми волосами и мягкими губами… Прочь эти мысли!

Доусон выпятил челюсть и поглядел вперед. А впереди уже был другой город.

– Вашингтон, – сказала Бетья.

Доусон тщетно искал купол Капитолия, но вместо большого города, который он помнил, он увидел парк с рядами небольших зданий, окружавших нечто, выглядевшее, как каменный куб. Башен и минаретов, как в других городах, здесь не было и в помине. Был только этот громадный куб из неокрашенного камня, возвышающийся над всеми остальными зданиями в Вашингтоне.

На его крыше был раскинут сад, пышный, с яркими цветами, а точно в центре находился большой эллиптический купол из серебристого металла. Доусона поразил этот контраст с остальными городами, похожими на эльфийские из книжек.

Пассажирам не было нужды прикасаться к элементам управления. После полета по радиолучу, самолет, управляемый роботом, снизил скорость и плавно пошел вниз. Они поравнялись с крышей большого белого куба. Затем куб возвысился над самолетом, когда они опустились еще ниже. Они снижались на небольшое свободное зеленое пространство.

Не было ни малейшего толчка, когда самолет приземлился, и дверь распахнулась. Снаружи стоял человек в аккуратной серой форме из какого-то легкого материала. Его вытянутое лицо было достаточно приятным, но на поясе Доусон увидел маленький легкий пистолет, похожий на игрушечный.

– Входите, – улыбнулся мужчина. – Вы, конечно же, Стивен Доусон. Совет готов принять вас. – Он указал взглядом на огромный куб. – Это недалеко. А вы… – Он вопросительно поглядел на Бетью, которая выходила из самолета.

– Я хочу увидеть Фереда Йолата.

– Нового члена Совета? Вы его родственница? Я должен спросить об этом. Как правило, Совет совершенно изолирован, но в подобных случаях иногда делается исключение. Идемте.

И он пошел вперед, показывая дорогу. Бетья инстинктивным, давно забытым жестом протянула Доусону руку, и он легонько пожал ее.

Не было необходимости ничего говорить.

В кубе оказалась маленькая арочная дверь, к которой они подошли.

Доусон был поражен величиной строения. Больше всего куб походил на скалу, словно Доусон стоял у подножия большого каньона и, вытянув шею, глядел вверх.

– Идемте.

Дверь скользнула в сторону. Они вошли в коридор, окруженный каменными стенами. По коридору они прошли шагов двести, затем резко повернули налево за своим проводником и оказались в маленькой комнате, в которой не было ничего, за исключением пяти стульев, аккуратно расположенных в ряд.

– Садитесь, – весело сказал их проводник. – Я узнаю, хочет ли Совет увидеть вас, девушка. Вас зовут…

Бетья назвала ему свое имя, и мужчина ушел. Они сели и сидели неподвижно, глядя на пустую стену.

Внезапно стена дрогнула и поползла в сторону. Она скользила плавно, совершенно беззвучно, и через пару секунд исчезла. Они увидели длинный коридор. В конце его тоже была каменная стена, совершенно безликая.

Не успел Доусон ничего сообразить, как стулья, на которых они сидели, заскользили вперед, будто на движущейся конвейерной ленте.

– Не волнуйтесь, – раздался словно со всех сторон тихий голос. – Вы входите в помещение Совета. Девушка Бетья Дорн может увидеть Фереда Йолата, хотя обычно мы не общаемся с внешним миром.

Когда они подъехали к концу коридора, стена, в которую тот упирался, тоже скользнула в сторону. Стулья двинулись дальше и въехали в довольно большую комнату, которая была пуста, не считая длинной низкой скамьи, оказавшейся перед движущимся стульями.

На этой скамье сидело пять мужчин и одна женщина.

Доусон замер, сам не осознавая этого. Он глядел на пять неподвижных фигур, правивших Землей… Хотя, нет, он глядел на женщину. И при этом у него резко перехватило горло.

Он перестал дышать. Он уже и не думал, что снова увидит это лицо – кудрявые каштановые локоны и серые глаза под густыми бровями…

Доусон судорожно сглотнул. Это не Мэриэн. Она очень похожа, но не совсем.

Однако он все равно испытал потрясение, поняв, что лицо женщины так похоже на Мэриэн. Он всмотрелся в него более внимательно.

Женщина была маленькая, мягкая и хрупкая, слегка склонившая голову. Она казалась очень теплой в безрукавке, что была на ней. Ее глаза встретились с взглядом Доусона, и он почувствовал, как по его позвоночнику прошел холодный, необъяснимый, пульсирующий шок. Он даже не мог сказать, почему.

Голос Бетьи вернул его к реальности.

– Феред!

Доусон огляделся. Остальные люди были обычными, двое седых, с гладкими, безбородыми лицами, двое примерно среднего возраста, а в самом конце их ряда сидел Феред.

На нем была такая же одежда без рукавов, как и на остальных.

– Да, Бетья? – сказал он.

ДЕВУШКА ПОГЛЯДЕЛА на остальных.

– Мне можно говорить?

– Конечно, – сказал один из старших мужчин. – Говори, что хочешь. Совет существует для того, чтобы помогать и руководить человечеством.

Успокоившись, Бетья снова поглядела на Фсреда.

– Зачем ты это сделал? – спросила она неестественно ровным голосом. – Ты же говорил мне, что если будешь избран в Совет, то откажешься.

Доусон тоже ждал ответа. Но все равно был шокирован, когда услышал этот ответ.

– Возможно, я должен тебе все объяснить, – сказал Феред. – Наверное, это трудно понять, но я многое узнал за последние двадцать четыре длинных часа. Я рассказал Совету свою теорию, и они почти мгновенно развили ее даже дальше, чем я. Йохан Бурк умирал, и мне предложили его место.

– Но ты же говорил…

– Сначала я отказался. Но мне открыли много чего. Знания, которыми обладает только Совет, передаются от старых членов Совета к новым. И знания, которые открыли мне, показали, почему я должен пожертвовать своей жизнью ради человечества, вступив в Совет. Я уже сказал, что ты этого не поймешь, Бетья, но все же попытайся.

Девушка опустила голову, и Доусон испытал острую жалость к ней. Как Феред мог сидеть там неподвижно, в то время как Бетья пытается справиться со своими слезами, чтобы не разрыдаться на глазах у всех?