Павел Иевлев - Те, кто жив

— Что вы делаете? — закричал Куратор из окна кабины, перекрикивая шум двигателя. — Уйдите с дороги, я приказываю!

— Пусть директор решает, какие у вас полномочия, а я вас не выпущу! Может, вы вообще шпион. Или диверсант. Может, это вы всё устроили?

— Уйдите!

— Не уйду!

Куратор жестом приказал Андрею ехать. Грузовик медленно, давая Ольге возможность отойти, покатился вперед. Она, упрямо наклонив голову, стояла в свете фар, пока в неё не уперся передний бампер. Машина встала. В кабине произошла короткая перепалка, за шумом молотящего прямо перед лицом мотора девушка услышала только эмоциональный выкрик: «Вот я ещё баб беременных не давил!».

— Что здесь происходит? — Ольга выдохнула с облечением — муж вернулся.

— Они пытались угнать машину!

— Эта дура…

— Как ты назвал мою жену?

— Иван Анатольевич! — громко сказал, спускаясь из кабины, Куратор. — Разъясните, пожалуйста, вашей супруге, что мои полномочия позволяют использовать имущество института — государственное имущество! — по своему усмотрению.

— В случаях крайней необходимости! — подчеркнул Иван.

— Уж поверьте, она самая крайняя, — Куратор обвёл вокруг себя широким жестом, как бы охватывая всю ненормальность происходящего.

— Пусти их, Оль, — устало сказал Громов, — пусть проваливают… Трусы.

Последнее слово он сказал тихо, но Куратор, кажется, расслышал. Он дёрнулся было, но потом внимательно посмотрел на Ивана, пожал плечами и полез в кабину. Ольга отошла в сторону, к мужу, и они вместе смотрели вслед задним фонарям направившегося в сторону выездного поста грузовика.

— Пойдём за машиной, — вздохнул Иван, — Никак у меня не получается самому вести. Чёртова деревяшка…

— Ничего, — девушка взяла хромающего больше обычного мужа под руку. — Я слышала, скоро всем инвалидам дадут специальные машины с ручным управлением. Будешь снова кататься.

— Я пока на мотоцикле! На нём я и с одной ногой управляюсь, — действительно, в институтском гараже был потасканный, трофейный ещё, «Цундап» с коляской, и Иван его часто брал, если надо было быстро смотаться на периметр.

К машине шли, подсвечивая себе фонарями. Иван хромал всё сильнее, видимо, от чрезмерной нагрузки натёр себе культю протезом. Ольга не спрашивала — знала, что отшутится, но в глубине души будет расстроен, что она заметила. Он до сих пор не смирился с потерей ноги, и особенно с тем, что иногда приходилось просить о помощи. И он, конечно, замечал взгляды, которые бросают на них всякие… Двадцать лет разницы! Целая Ольгина жизнь! «В дочки годится» — шипят за спиной. Иван силён и здоров молодым на зависть, ясностью ума утрёт нос кому угодно, но в глубине души очень боится физической немощи. Высматривает тайком перед зеркалом седые волосы…

— Вы на машине? — обрадовался Лебедев, когда они вернулись в институт. — Отлично, это очень кстати.

В вестибюле стало поменьше народу, но появились новые лица. Многих Ольга знала — это сотрудники, которые живут поблизости от института, молодые семьи из общежития, многие с детьми.

— Из общежитий, видите, сами на свет пришли, — подтвердил её впечатление директор. — Там темно, выбирались группами, кто со свечкой, кто с фонариком. Насосы встали, воды нет, плиты не работают, дети голодные… В столовой организовано горячее питание, почти все сейчас там. Вас я попрошу на машине проехать по улицам городка, покричать, чтобы шли к институту. Только аккуратно, я вас умоляю, не провоцируйте панику. Люди и так напуганы. Вот вам громкоговоритель.

Лебедев протянул Ивану электрический «матюгальник» на батарейках.

— Хорошо, сделаем, — ответил коротко Иван.

— А где наш Куратор? — запоздало поинтересовался директор.

— Удрал, — жёстко ответил Громов. — Реквизировал «шестьдесят третий» из гаража и рванул со своим этим Андреем на выезд. Вам разве с поста не доложили?

— Ну, баба с возу… — тихо сказал Лебедев. — Странные они какие-то, между нами говоря. Но с самого верха прислали, не нам решать. А вот с постом связи нет, даже по ТА-57 8 8 Военно-полевой телефонный аппарат с системой индукторного вызова. . То ли обрыв на линии, то ли… Прокатитесь до него заодно, ну и…

Лебедев замялся.

— Проверить дорогу? — догадался Иван.

— Да, хотя бы до Александровки. Посмотрите, что там творится, есть ли электричество, связь… Только не задерживайтесь, сразу назад, и на обратном пути подбирайте, если кто к дороге выйдет.

— Задача ясна, — Иван кивнул и захромал к машине, Ольга пошла за ним.

— Холодает, или мне кажется? — поёжилась она, выйдя на улицу.

— Да, вроде как попрохладнело, — согласился муж. — Ничего, сейчас отопитель в машине включим.

— Как вот так можно? — спросила девушка, осторожно выруливая в ворота кованой ограды Института. — Бросить порученную тебе работу, людей, уехать… Ладно, будь ты слесарь какой-нибудь, но тебе же партия государственное дело поручила! Нет, не понимаю…

Иван помолчал, украдкой разминая ногу над протезом, потом ответил:

— Я тоже не очень понимаю этих, нынешних. Культ личности, конечно, правильно ругают, много допустили перегибов, но тогда как было — если тебе большое дело поручили, то полномочия у тебя огромные, можешь требовать с людей жёстко, но и ответственность на тебе полная. Не справился, завалил — извини, ответишь по всей строгости.

— А сейчас?

— А сейчас на каждый чих бегут наверх докладывать, бумажками задницы прикрывают… И дело не идет, и спросить, если что, не с кого — все друг на друга кивают. А главное — приезжает вот такой молодой и борзый, и непременно оказывается чей-то родственник. Уж прости моё старческое брюзжание, но те, кто повоевать успел, мне как-то понятнее. Война — она многое по местам в головах расставила.

— Уж сразу «старческое», — засмеялась Ольга. — Не изображай дедушку, ты ещё даже не папа!

Тёмная улица была пуста. Дважды они останавливались, и Иван кричал в мегафон: «Внимание, граждане! Ситуация под контролем! Не паникуйте, берите предметы первой необходимости, документы и продукты, собирайтесь к институту!»

Никто им не отвечал, никто не выходил.

— Ну, что они? — нервничала Ольга.

— Не переживай, — успокаивал муж. — Темнота, ничего не понятно, люди растерялись. Сейчас нас услышат, соберутся, на обратном пути подберём женщин и детей, остальным дорогу покажем…

— Кстати, о дороге… — Ольга выжала педаль тормоза и грузовик, скрипнув колодками, остановился. — А где мы едем?

— Заблудилась? — засмеялся муж. — Мы же выехали по Ленина направо, а значит сейчас… Хм, да, что-то не то.

Он растерянно замолчал.

— Мы проехали школу, — сказала Ольга, — потом первый гастроном, дальше должен быть слева Дом Быта… А это что?