Павел Иевлев - Безумные дни

— Куда?

— Всё равно куда, лишь бы отсюда. Нужно чтобы это… покинуло наш срез. В любом направлении.

— Ну так и обратились бы к контрабасам, — удивился я. — Они за деньги вам что хочешь вытащат. У них работа такая.

— К сожалению, эта необходимость назрела внезапно. Кроме того, до недавнего времени тема находилась в ведении вот этих… — он неприязненно кивнул на полковника в штатском, который, сняв пиджак, с самой недовольной мордой разглядывал его остатки.

— А вы не эти? А какие? — поинтересовался я. Не то, чтобы это было действительно важно, но…

— Ну… — замялся странный генерал, — формально мы относимся к ФСО. Но фактически достаточно автономны в своих компетенциях.

Нет, серьёзно? Он сказал «компетенциях»! Кого только ни берут нынче в генералы! Он, небось, и «синкретизм» с «кретинизмом» не путает. Когда я служил, в армии такой хуйни не было. В другое время я бы, наверное, заинтересовался этой историей больше, но, чем дальше в лес, тем своя жопа ближе к телу.

— Так что там с контрабасами? — вернул я его к практическим аспектам.

— К сожалению, на текущий момент все известные нам проводники вне доступа. Скорее всего, они покинули срез. ФСБ-шники почти случайно вышли на мужа вот этой… хм… решительной дамы…

Рыжая сидит на капоте «Патриота», собрав вокруг себя всё оружие, держит в руках «Кедр» и внимательно следит за тем, как разоружённые бойцы стаскивают тела убитых в одну машину. (Второй «Тигр» решили бросить: взорвавшаяся внутри граната что-то повредила, и он не завёлся). Лицо её бесстрастно, глаза как прицелы.

— Но эти придурки его спугнули и не смогли взять… Похоже, вы остались единственной доступной нам командой, — генерал развел руками и опять поморщился.

— И что же вам надо перетащить? — спросил я без особого интереса. Никакого желания связываться с ФСО или любой другой аббревиатурой у меня не было.

— Боюсь, я не могу вам этого пока сказать. Это может решить только моё командование…

— Да мне похрен, — честно признался я. — Но я не проводник, проводник у нас Сеня, и грузоподъёмность у него крохотная. То есть, если это какая-нибудь супербомба, то он её никак не упрёт.

— Килограммов сорок сможет? — быстро спросил генерал.

Я прикинул — это, в принципе, эквивалентно полчеловека к нам. Даже если с рыжей, должен вытянуть без проблем. В режиме «Сеня плюс три» мы ходили не раз, да ещё и не порожняком, так что приличный запас есть.

— Обсуждаемо, — не стал я отпираться. — Смотря что мы с этого будем иметь.

— У нас доступ к определённым фондам… — немного туманно ответил ФСО-шник. — Есть чем вас воодушевить. Договоримся, в общем, не пожалеете!

Я сразу начал жалеть. Фонды у них… Ещё неизвестно, как повернётся, когда ситуация будет не «четверо на четверо и все стволы у нас». Они тогда, небось, по-другому разговаривать станут. А, ладно, с паршивой овцы… На самом деле меня в этой ситуации больше привлекала мысль въехать в город под прикрытием генеральской ксивы ФСО-шника, а не объезжая кордоны огородами. Второй раз такого своевременного землетрясения может и не случиться. А там — квартира-сортир-база, и ебитесь вы все конём. Свой шанс взять Коллекционера я, получается, бездарно просрал, и делать в этом срезе мне больше нечего.

— Ладно, — сказал я вслух, — сорок кило всё равно куда? Почему бы и нет. Но только это, и не более. И мы ещё посмотрим, что у вас за фонды…

Ну, выкинем их груз возле базы, говна-то. Там столько всего фонит, излучает и распадается на изотопы, что сорок килограмм чего угодно хуже уже не сделают.

— Я знал, что мы договоримся! — ответил генерал, и мы поехали в город.

Мы на «Патриоте», они на «Тигре». Они спереди, мы сзади. Но оружие мы им вернули — ну, почти всё. Сеня с непосредственной детской жадностью пытался заиграть бесшумный автомат «Вал», но на простой вопрос «на кой он тебе хрен, ты из него стрелять не умеешь» ответить убедительно не смог, и автомат вернулся к владельцу. А вот Лена трофейную снайперку — это оказался довольно редкий «Выхлоп» — отдавать отказалась молча, но категорически. Она бестрепетно обыскала труп снайпера, вытряхнув крупные 12.7 мм патроны в пачке и запасной пятипатронный магазин. Спорить с женщиной, не выпускающей из рук винтовку, способную пробить тот же «Тигр», желающих не нашлось, и генерал, в конце концов, махнул рукой: «Хрен с ней, спишем как-нибудь». Интересная какая женщина — я этот ВССК «Выхлоп» только на картинках видел, а она с ним обращалась так привычно, будто это эпилятор или фен. От такой муж если и загуляет, то дальше шестисот метров не убежит.

Артём приземлился спиной на автомат, и это было настолько больно, что он испугался какой-нибудь серьёзной травмы. Пошевелил руками, ногами, головой — всё вроде работает, насколько можно судить наощупь. Вокруг полнейшая чернильная темнота.

— Твою бенину маму, — послышалось из тьмы.

— Борух, ты цел? — спросил Артём. — Ольга, ты тут?

— Ещё не понял, — ответил майор. — Ща…

Темноту прорезал яркий луч подствольного фонаря. В его луче стали видны чёрные каменные стены, торчащий из пола реперный камень и лежащая в углу Ольга. Артём попытался вскочить и броситься к ней, но смог только, кряхтя, подползти. Приложил палец к шее и с облегчением выдохнул — пульс есть.

— Что с ней? — спросил Борух.

— Похоже, ударилась головой… — Артём нащупал у неё на затылке ссадину и наливающуюся шишку и зашарил по рюкзаку в поисках аптечки.

— Что вообще случилось?

— Мы при переходе оказались на такой же высоте, на какой были глубине. И ёбнулись оттуда.

— Надо выбираться отсюда… — Борух обошёл помещение с фонарем, внимательно осматривая стены. — Но как?

Они оказались в небольшой, примерно пять на пять метров, квадратной комнате с гладкими каменными стенами. Чёрный камень уходил вверх и где-то, вероятно, переходил в потолок, но светопоглощение у него почти идеальное, поэтому разобрать, что там вверху, при свете фонаря было невозможно. Как будто светишь в бездонную тьму. Дверей на первый взгляд нет, поэтому майор принялся простукивать стены, колотя по ним рукоятью пистолета.

Артём тем временем промыл перекисью ссадину на голове Ольги и обнаружил, что даже бинтовать её незачем — кровь уже не идет и вообще рана пустяковая. Однако в себя она никак не приходит. Борух простучал весь периметр, но звук везде равномерно глухой.

— Это что, ловушка такая?

— Погоди, сейчас УИном стену вскрою, — сказал Артём, пристраивая голову Ольги на рюкзаке.

Он, кривясь от боли в отбитой спине, встал, подошёл к каменной поверхности и включил инструмент в режим резака. Широким коротким лучом провел по стене — но ничего не произошло.