Сергей Михайлов - Пост

Тот лишь упорно пялил на меня глаза. Больше он не пищал и не крутился. Словно моя злость и мой удар, действительно, напугали его. Было такое ощущение, что он что-то обдумывает.

- Да кто же ты такой, черт возьми?

Когда начало вставать солнце, я пристроил сверток рядом, закинул под голову свернутую куртку и вытянулся на матрасе. Уже засыпая, я провел по матрасу рукой, проверяя тут ли сверток, и подумал - надо его как-то назвать.

Я закричал, сбросил с себя навалившихся тварей, и вскочил. Сердце бешено колотилось. Лишь через секунду я осознал, что это был сон, и никаких тварей нет. У стены тихонько попискивал 'ребенок', опять следя за мной своими пуговками. 'Так вот кто на меня навалился, - понял я. - Заполз, пока я спал'. Рядом со мной теперь валялась только смятая пеленка.

- Эй, малыш, ты не ушибся?

Я поднял его и осмотрел. Нет, все чисто.

- Прости, но ты сам виноват, не надо было на меня заползать. Со сна я еще не то мог бы натворить.

Он молчал. Перестал даже пищать. Впрочем, ответа я и не ждал.

- Слушай, а давай я тебя буду звать Иван? Иван Иваныч? Так всегда называют подкидышей. Молчишь? Значит, согласен. У нас, у людей, так считается.

Я положил его на кровать.

- Полежи пока, пойду, осмотрюсь.

Все щели и дыры нашего пристанища, светились ярким белым светом. От стен шло тепло. Похоже, на улице солнечно. Так и оказалось. Едва я открыл загремевшую железную дверь и шагнул наружу, мне пришлось зажмуриться. После полумрака будки, краски дня показались нестерпимо яркими. Я взглянул на часы - нормально, без двадцати одиннадцать - я и хотел поспать часов до десяти. Несмотря на то, что еще только утро, солнце жарило не на шутку. Я подумал, что день сегодня будет еще жарче, чем вчера и идти будет тяжело.

Я немного постоял, осматриваясь, подумал - вернуться за автоматом или нет? - решил, что не стоит. Стечкина хватит. Я с ним уже не расставался, так и висит в кобуре на поясе.

Спрыгнул на берег и опять огляделся. Тряпочка так и висела. Никто на нее не среагировал. Я, конечно, не сильно надеялся, что Ольга и волк будут путешествовать ночью, но вдруг...

На тропе тоже не было ни одного нового следа, только вчерашние вмятины от моих берцев. Да и они в сырых местах почти затянулись. Значит, ни люди, ни твари здесь ночью здесь не были. Где же они?! Где Ольга? Мне опять нестерпимо захотелось бросить все и идти обратно, искать их.

Неужели все-таки конец? Она появилась ниоткуда, пролетела яркой звездочкой, всколыхнув всю мою жизнь, и опять исчезла. Мысли, которые я постоянно гнал, снова полезли в голову. Однако, сейчас, при ярком солнечном свете, справиться с ними, оказалось гораздо легче, чем ночью, когда ты сидишь и напряженно ждешь, не треснет ли ветка под лапой разведчика.

Уже много часов я не слышал ни одного выстрела, вообще ни одного звука, изданного человеком. Для меня это хорошо, значит я оторвался от погони, но это же говорило и о том, что мои спутники тоже где-то далеко. Надо было решать - ждать их, или идти дальше? Я не сомневался, что будь здесь Ольга, она пинками бы погнала меня дальше, на север, куда надо доставить этих 'детей'. Вернее, одного, камень я, даже фантазируя, ребенком считать не мог.

Но это Ольга - она была явно помешана на спасении Ивана и 'дыни', а меня эта её идея как-то не захватила. Я знал, конечно, что пойду до конца и понесу их даже на Северный Полюс, но только если Зумба будет идти рядом. А так, без Ольги, я не очень понимал, зачем все это надо. Да, что там - зачем? Я даже не понимал кто это. И как от ребенка и прозрачного яйца может зависеть наша жизнь. А кроме того, я даже не знал, куда точно надо доставить этот груз - Север большой.

В общем, как бы я не размышлял, чтобы не думал, все сходилось на том, что мне нужна Ольга. И вопрос нужно ставить не так - идти или ждать, а так - ждать здесь или идти искать.

'Надо пожрать, на сытый желудок думается легче'. Я решил сделать нормальный обед, с горячим, а то уже, сколько времени питаюсь всухомятку. В глубине души я понимал, что весь этот обед, на самом деле лишь для того, чтобы занять себя. Пока готовлю, пока ем, время будет идти, и не надо выбирать - идти или оставаться.

Вдруг Ольга и Илья, тоже где-то пережидали ночь и сейчас движутся вдоль реки - про себя помечтал я, - как раз к обеду подойдут.

Я набрал сухих дров - солнце уже давно выгнало из лесу утреннюю росу - без проблем развел небольшой бездымный костер и направился за котелком и консервами.

- Как ты тут, Ваня? - спросил я, шагнув в сумрак будки.

- Твою... - выругался я. На кровати лежали только две смятых пеленки.

- Где ты? - я кинулся к кровати и упал на колени. Опустил голову к полу и облегченно выдохнул: - Фууу...

Потом заполз под кровать и потянул ребенка.

- Что ты творишь?

Я вытащил младенца из угла, положил на матрас и сейчас пытался отцепить его ручки от голубого камня. В тех местах, где тело Ивана соприкасалось с яйцом, оно стало темно-синим, и постепенно, эта темнота захватывала весь камень. С большим трудом, мне удалось оторвать маленькие ладошки от камня. 'Ни хрена себе, силища!'.

- Блин! Будешь себя так вести, я опять тебе по жопе надаю!

До меня вдруг дошло, что от вчерашнего отвращения к этому существу не осталось и следа. И прикасался я к нему теперь, без малейшего предубеждения.

- Что происходит, Иван Иваныч? Почему, ты мне вдруг начал нравиться? Поколдовал?

Однако, немного подумав, я откинул какое-либо его влияние на меня. Похоже, я просто привык к нему. Он один и я один.

- На хрена, тебе яйцо? Ты боишься, что с ним что-то может случиться?

Тот пискнул, словно действительно, отвечал мне, потом сложил руки друг на друга и затих. Не могу поклясться, что понимаю его мимику, но мне казалось, он выглядит довольным.

- Чему радуешься? Что за яйцо подержался?

Я понятия не имел, что сейчас произошло, хорошо это или плохо? И подсказать было некому. На всякий случай, завернул яйцо-дыню в пеленку и положил на стол, подальше от ребенка.

- Слушай, мне некогда, у меня сейчас костер прогорит. Ты давай полежи спокойно, а я пойду, приготовлю поесть.

Я прекрасно понимал, что говорю на самом деле сам с собой, но мне от этой беседы было легче. И я решил - черт с ним! Буду сходить с ума дальше.

Я помешивал в котелке свое варево - полбанки тушенки и вода - ждал, когда закипит и глотал слюну. Запах был умопомрачительный. Я не выдержал, зачерпнул ложкой жижу, подул и поднес к губам. Попробовать я так и не успел. Из-за поворота реки вырвался вертолет. Он шел так низко, что на воде разбегались волны от воздушного потока.

Еще ничего не сообразив, я упал на землю. Вертушка проскочила за считанные секунды, и скрылась за деревьями. Увидели или нет? Вообще не должны - со стороны реки меня прикрывали кусты. Размышлять было некогда - паром, наверняка, привлечет их внимание. Я тоскливо глянул на готовую похлебку, потом решительно перевернул её в костер. Котелок я оставлять не собирался.