Сергей Михайлов - Пост

Время шло, а полуволка все не было, я начал волноваться. 'Блин, опять, что ли один остался?' Мне этого совсем не хотелось. Тревожило меня еще одно - я даже не знал, как к этому относиться - я не хотел есть! А ведь последний раз я перекусил тем, что смог выбрать из расстрелянного вещмешка. Это был совсем не сытный обед и прошло, и с того времени прошло уже много часов. Кроме этого, я двигался и тащил на себе груз. По обычным меркам, у меня сейчас желудок к спине должен был прилипать. Что за ерунда? Заболел я что ли? Но нет, как раз наоборот - я чувствовал себя отлично, нигде не болело, и не ныло. Самое главное - нога абсолютно не беспокоила. Точно - сказка!

Я опять посмотрел на загадочного младенца.

- Ванька, признавайся - это все ты? - в полголоса спросил я. Тот, как всегда, не обратил на мои слова никакого внимания, упорно продолжая 'спать'.

В этот раз я не оплошал, услышал слабый звук шагов прежде, чем волк появился передо мной. Он выглядел спокойным.

- Что, все нормально? - опередил я его. - Лагерь пустой?

Волк кивнул.

- Надо было сразу проверить, - признал он. - Зря столько времени потеряли.

- Брось. Все мы сильны задним умом.

Я не собирался ему высказывать. Каждая задержка, хоть и вроде не нужна, но делала меня ближе к Ольге. Я все еще надеялся, что она вскоре догонит нас.

- Что там нашел?

- Как обычно. Они ночевали, остатки костра и пустые банки.

- Слушай, а ты есть хочешь? - услышав про банки, я решил сразу проверить свои догадки.

- Да, вообще-то нет, - протянул он через пару секунд.

- Поел, что ли где? - нажимал я.

- Нет, - он удивленно посмотрел на меня. - Странно.

Он перевел взгляд на Иван Иваныча. Похоже, мысли у нас были одинаковы, однако он, в отличие от меня, не стал строить предположений. Вместо этого он спросил:

- Ты готов?

Я кивнул.

- Тогда, вперед.

И добавил:

- Тут появилась живность, если захотим есть, наверняка что-нибудь добудем. Так что про еду не переживай. Сейчас потерпи, как оторвемся подальше, я пойду на охоту.

Я поднялся, и вдруг, совершенно по наитию, расстегнул адидасовский рюкзак и, подняв Ваньку, посадил его туда. Он открыл глаза и спокойно смотрел на мои манипуляции. Мне казалось, что рядом с яйцом ему еще лучше. Я хотел оставить голову ребенка снаружи, но потом решил - а что это даст? Я уже совсем не сомневался, что он спокойно может не дышать вообще. Не раз замечал, что дыхание он изображает, только когда на него смотрят. Если он этого не замечает, то грудь у него не двигается. Нисколько не сомневаюсь, что и сердцебиение, у него появляется только когда я беру его на руки. В самом начале, когда ребенок только появился у нас, меня это точно бы шокировало, но тогда я этого не замечал, а сейчас уже привык к его фантастичности. Интересно, чем он меня еще удивит?

Илья молча смотрел, как я устраиваю драгоценного ребенка в старом рюкзаке, я глянул на него и понял, что он явно, на распутье. Наверное, сейчас его установка, и то, что он на самом деле видит и ощущает, пришли в противоречии друг другу. Я нарочно не стал ничего объяснять, пусть сам соображает. Вместо этого забросил потяжелевший рюкзак за спину, поправил лямки и повернулся спиной к Гному.

- Ну-ка проверь, как он там?

Тот пошевелил лапами мой груз и не очень уверенно ответил:

- Вроде нормально.

- Тогда пошли.

Я первым шагнул через кусты.

****

Этим же ярким июньским утром, еще две группы людей переправлялись через Ирмень. Одна команда, на двух больших резиновых лодках по три человека на каждой, переплыла реку почти в том месте, где когда-то торчал зацепившийся за корягу старый понтон. Если бы их увидел тот, кто разбирается в происходящем вокруг, он сразу бы понял, что это патрульная группа Самообороны. Той самой силы, которая считала данный район своей территорией. Все бойцы этой группы были хорошо экипированы: одинаковая черная форма; одинаковое оружие - новенькие автоматы Калашникова; одинаковые ножи в ножнах на разгрузке и одинаковые десантные ранцы за спиной. Командовал тут черноволосый стройный парень, выглядевший явно моложе своих подчиненных.

Второй отряд - эти переправлялись намного ниже по течению, и на том, что оказалось под рукой - состоял так же из шести разновозрастных бородатых мужчин. Они сложили свое разнокалиберное оружие и на импровизированный плот из трех автомобильных камер с настеленными сверху жердями, а сами, держась за него руками, отправились вплавь. Лишь один - с седыми и, в отличие от остальных, коротко стрижеными волосами, и с седой же, короткой бородкой - не полез в реку. Он сидел, скрестив ноги на небольшом коврике посредине плота и время от времени, коротко приказывал. В руках у него был бинокль, на коленях лежал автомат. Рустам - так называли его остальные пятеро - единственный из этой команды считал главной задачей найти и захватить ребенка. Остальные горели желанием догнать врагов, убивших их братьев и отомстить. Они вышли на берег примерно на километр ниже по течению, от места высадки группы Самообороны.

Затем и Восточники, и люди из Комплекса, начали делать то же, чем сейчас занимались бойцы спецназа из Центра - искать следы троих, двух людей и одной твари, непонятно как вдруг оказавшихся в одной связке.

Для командира Самообороны в этом не было ничего удивительного - он знал подоплеку, а командир восточников, хоть и не знал, тоже не удивлялся - он был единственным выжившим, вернувшимся из рейда по запретным территориям. А там он насмотрелся на такое, что ситуация, когда тварь в одной упряжке с людьми, теперь ему казалась обычным делом.

Конец третьей части

Часть четвертая

Запретные земли

Далеко на юге, за рекой есть места, которые не затронула ни бомбежка, ни радиация, ни пришедшие из ада. Там можно наклониться и пить воду прямо из реки, и при этом не бояться, что оттуда сейчас выпрыгнет черный окунь и вцепится тебе в горло.

Рваный, конечно, не верил в эти сказки, но сейчас он очень хотел пить, так что почему бы и не помечтать. Через обрушившееся, оплавленное окно он видел маслянисто поблескивающую поверхность речки, и, облизывая сухим шершавым языком потрескавшиеся губу, ругался про себя. Высказать свою злость вслух, он боялся - никогда не знаешь, кто еще может прятаться в развалинах кроме тебя.

Однако ругайся не ругайся, надо как-то набрать воды, пока не наступил день. Он, похоже, обещал быть солнечным и ясным, и значит, любое движение в развалинах, легко можно будет заметить. Особенно если глядеть в бинокль. Мальчишка вздохнул. Вот если бы у него был бинокль и такое же оружие, как у Валькирий, он бы ни на секунду не стал задерживаться в этих развалинах. Сразу бы ушел туда, на юг, вдруг все окажется правдой, и там еще есть люди. Ведь видел же он в прошлом году, как какие-то бойцы, явно не принадлежавшие ни к одной из банд, так надрали задницу банде Нефтяников, что те потом недели три не показывались на улицах. Зализывали раны. Правда, видел издалека и куда потом делись эти пришлые, он не знал. Но по слухам, циркулировавшим по подвалам города, они пришли именно с юга и опять ушли туда. Опять же по слухам, кроме этих пришельцев, которых видел он лично, иногда появляются и другие.