Терри Пратчетт - Мерцание экрана

Нянюшка с облегчением выдохнула. В конце концов, существуют обычаи, которым не в силах противиться и матушка Ветровоск. Даже если к вам пришел злейший враг, вы обязаны пригласить его в гости и напоить чаем с печеньками. Собственно, чем злее враги, тем дороже должна быть чайная посуда и вкуснее – печенье. Можно пожелать им мучительного ада позже, но пока они под твоей крышей, ты обязан кормить их, как на убой.

Темные маленькие глазки нянюшки приметили, что кухонный стол намедни тщательно отмывали.

После того как наполнились чашки и состоялся обмен любезностями (точнее, любезности расточала Летиция, а матушка их молча принимала), самоизбранная председательница комитета поерзала на стуле и сказала:

– В этом году Испытания вызвали большой интерес, дев… матушка Ветровоск.

– Хорошо.

– Похоже, ведьмовство в Овцепиках переживает своего рода ренессанс.

– Хм… Ренессанс? Надеюсь, это не опасно?

– Испытания дают отличную возможность юным девам проявить себя, и…

Нянюшка знавала многих людей, способных срезать собеседника острым словом. Но матушка Ветровоск умела убийственно внимать. Она могла превратить сказанное в глупость, всего лишь выслушав.

– Хорошая у тебя шляпа, – сказала матушка. – Это бархат, не так ли? Явно нездешняя работа.

Летиция коснулась полей своей шляпы и натужливо рассмеялась.

– Шляпа от Куччи. Из Анк-Морпорка, – ответила она.

– Ух ты! В магазине купила?

Нянюшка Ягг покосилась в угол комнаты, где на подставке стоял потрепанный деревянный конус. К нему были пришпилены ивовые прутья и куски черного коленкора – основа будущей весенней шляпы матушки.

– Сделано на заказ, – ответила Летиция.

– Шляпные булавки даже есть, – продолжила матушка. – Все эти кошачьи фигурки, полумесяцы – прелесть, да и только…

– А ведь у тебя тоже есть брошка-полумесяц, верно, Эсме? – решила сделать предупредительный выстрел нянюшка Ягг.

Когда на матушку накатывало ядовитое настроение, она могла много чего наговорить ведьмам, обвешанным украшениями.

– Верно, Гита. У меня есть брошь в форме полумесяца. Отличная, знаешь ли, форма. Для закалывания плаща удобнее полумесяца ничего и не придумать. Но я не имела в виду ничего обидного. Во всяком случае, ты прервала меня в тот момент, когда я хотела похвалить госпожу Увертку за исключительно удачный подбор булавок. В них она смотрится почти как настоящая ведьма.

Нянюшка, вертевшаяся, как зритель на теннисном матче, бросила взгляд на Летицию, чтобы проверить, достигла ли смертоносная шпилька цели? Но, к огромному ее удивлению, женщина улыбалась. Есть все-таки люди, которые неспособны заметить очевидное даже на бойке десятифунтового молота.

– Кстати, о ведьмовстве… – сказала Летиция, с мастерством прирожденной председательницы переводя разговор в нужное ей русло. – Я решила, что должна обсудить с тобой вопрос твоего участия в Испытаниях.

– Неужели?

– Тебе… хм… не кажется несправедливым по отношению к другим ведьмам, что год за годом победа достается тебе?

Матушка Ветровоск посмотрела сначала на пол, затем на потолок.

– Не кажется, – ответила она наконец. – Потому что я лучше всех.

– Тебе не кажется, что это немного огорчает других участниц?

И вновь поиск ответа от пола до потолка.

– Нет.

– Но, вступая в состязания, они заранее уверены, что обречены на провал.

– Как и я.

– Но… разве ты…

– Ты не поняла. Я тоже вступаю в состязания, будучи уверенной, что им не победить, – сухо ответила матушка. – А они должны браться за дело с уверенностью, что победы не видать мне. Неудивительно, что они постоянно проигрывают – с таким-то настроем.

– Твое присутствие их несколько расхолаживает.

Матушка посмотрела на Летицию с удивлением.

– А что плохого в том, что они борются за второе место? – осведомилась она.

Летиция азартно бросилась в атаку.

– Мы надеялись убедить тебя, Эсме, согласиться на почетную должность. Ты сможешь произнести небольшую вдохновляющую речь, вручить награды и, возможно… хм… войти в состав судейства.

– Там будет судейство? – удивилась матушка. – Но у нас никогда не было судей. Обычно все и так видели, кто побеждает.

– Это верно, – подтвердила нянюшка, вспомнив, чем раз или два завершились Испытания. Матушка Ветровоск всегда побеждала, хм… крайне убедительно. – Истинная правда.

– Это может стать очень красивым жестом, – продолжала Летиция.

– А кто решил, что должны быть судьи? – поинтересовалась матушка.

– Э-э… комитет… то есть… ну… нас собралось несколько человек. Для того, чтобы управлять процессом…

– Понятненько, – сказала матушка. – Значит, и флажки будут?

– В смысле?

– Вы там все завесите гирляндами из маленьких флажков? Небось еще и яблоки на палочках станете продавать?

– Какие-то украшения должны быть…

– Правильно. Костер-то хоть будет, я надеюсь?

– Конечно. Изящный и вполне безопасный.

– Ну конечно. Все пройдет миленько и безопасненько, – сказала матушка.

Госпожа Увертка выдохнула с заметным облегчением.

– Ну вот, все и уладилось, – сказала она.

– Правда?

– Мне показалось, что мы договорились…

– Неужели? Серьезно? – Матушка взяла кочергу и яростно потыкала ею в горящие дрова. – Я над этим поразмыслю.

– Матушка Ветровоск, можно я скажу откровенно? – спросила вдруг Летиция.

Кочерга замерла на полпути.

– Ну?

– Времена меняются, ты ведь знаешь. Кажется, я поняла, почему ты считаешь нужным обращаться с другими заносчиво и грубо. Однако я разговариваю с тобой как с подругой. Поверь, тебе весьма полегчает, если ты смягчишься и станешь чуть более милой – как наша сестра Гита, например.

Улыбка нянюшки Ягг превратилась в каменную маску, но Летиция будто ничего не замечала.

– Похоже, все ведьмы на пятьдесят миль в округе трепещут перед тобой, – продолжила она. – Осмелюсь заметить, ты действительно обладаешь кое-какими впечатляющими навыками, но чтобы быть ведьмой в наше время, необязательно слыть старой брюзгой и стращать людей. Я говорю это совершенно по-дружески…

– Будете уходить, закройте за собой дверь, – перебила матушка.

Намек был ясен. Нянюшка Ягг поспешно поднялась.

– Полагаю, мы могли бы обсудить… – запротестовала Летиция.

– Я провожу вас до дорожки, – поспешно проговорила нянюшка, выволакивая трех ведьм из-за стола.

– Гита! – раздался вдруг голос матушки, когда вся компания подошла к двери.

– Что, Эсме?

– Проводишь их и вернешься.

– Да, Эсме.

И нянюшка побежала догонять троицу, шествовавшую по тропинке.

Походку Летиции нянюшка определила для себя как «нарочитую». Было бы неправильно судить о ней по отвисшим щекам, не в меру встрепанным волосам и глупой привычке размахивать руками во время беседы. Так или иначе, но она ведьма. А стоит поскрести любую ведьму, как ты увидишь… ведьму, которую поскреб на свою беду.