Роберт Хайнлайн - Нам, живущим. Реквием

Второй съемочной площадкой был участок пустыни, где рабочие возвели хвостовую часть ракеты. Съемки велись по ночам, а ночи там были холодные. Хайнлайн простыл, но поля боя не покинул. Он яростно сражался за научную достоверность каждого кадра в фильме и настолько заразил съемочную группу своим отношением, что вскоре у многих работников «Парамаунта» настольной книгой стало «Завоевание космоса» Вилли Лея.

Для съемок в интерьере корабля на студии была смонтирована вращающаяся вокруг горизонтальной оси платформа. Все панели каюты были съемными – чтобы снимать с разных ракурсов. Вместо обычных деревянных мостков и раскрашенного картона пришлось создавать сварную стальную конструкцию, подвешенную на гигантских подшипниках. Размеры каюты старались приблизить к реальным (соответствующим предварительно созданному макету корабля), поэтому теснота была жуткая. Вся конструкция оказалась высотой с трехэтажный дом, поэтому камеру, которая туда заглядывала, пришлось поместить на гигантскую стрелу операторского крана. В общем, оказалось, что все прежние голливудские наработки никуда не годились, – для съемок фильма подходило только уникальное оборудование.

С реквизитом было не меньше хлопот. Космические скафандры создавали, отталкиваясь от проекта высотного костюма, разработанного во время войны (к нему приложил руку Спрэг де Камп, но всячески отрицал свое участие). Хайнлайн первоначально предлагал использовать реально герметичные костюмы с воздушными баллонами – для охлаждения актеров. Но от этого пришлось отказаться из-за тросиков. Невозможно прицепить тросик так, чтобы он не оттягивал костюм, нужно было прокалывать скафандры насквозь и крепить тросики петлями к телу актера. Продырявленные скафандры, естественно, будут висеть тряпкой – если не набить их шерстью. В результате актеры парились под обжигающим светом ламп, плавая в собственном поту. Шлемы-аквариумы тоже пришлось заменить на колпаки с лицевыми иллюминаторами – круглые стекла безбожно бликовали в свете прожекторов.

Звездное небо создавал черный бархат и две тысячи лампочек, которые сгорали, как свечки, – каждый день приходилось менять десятки перегоревших «звезд». А для того чтобы избавить «звезды» от красного ореола, перед ними ставили зеленые желатиновые экранчики, которые горели и плавились чаще, чем сгорали лампочки, – экранчики меняли дважды в сутки.

Стальные тросики, с помощью которых изображали невесомость, ярко блестели в свете прожекторов – их приходилось закрашивать. Специальный техник регулярно обходил студию с ведром черной краски и тридцатифутовым шестом с губкой на конце и замазывал отшелушившиеся участки. Подготовка одной сцены в невесомости занимала два часа – облачить актера в сбрую, надеть на него скафандр, набитый войлоком, прицепить к сбруе тросики сквозь отверстия в скафандре, закрепить тросы на крестовинах, кукловодам подняться в люльке, оператору с камерой взгромоздиться на стрелу, поднять астронавта под потолок…

Режиссеру и реквизиторам приходилось решать десятки технических проблем, возникавших по ходу съемок. Периодически с административных высот в студию спускался Ратвон и вносил своими распоряжениями хаос и сумятицу в производственный процесс. Его идеи были глупы и безграмотны. Во время одной из дискуссий с режиссером, которая случилась после очередного руководящего распоряжения, Хайнлайн, отчаявшийся объяснить азы баллистики Пичелу, вдруг вспомнил, что сын режиссера был инженером-ракетчиком. Он предложил Ирвингу позвонить сыну и проконсультироваться с ним. Пичел так и сделал – и после этого слово Хайнлайна в технических спорах стало решающим.

Рекламой фильма занялись прямо в процессе съемок. Хайнлайн сам составлял списки ученых, которым рассылали рекламные приглашения. В павильон на Лас-Пальмас-авеню регулярно захаживали экскурсанты, журналисты и телевизионщики. «Популярная механика», «Astounding» и другие журналы напечатали большие обзоры по фильму, поместив фото декораций на обложку. На «Ютьюубе» можно найти 45-минутный сюжет из вечерней передачи «City at Night», где по декорациям ходит очень живой и очень нервный Хайнлайн и, потея в свете прожекторов, отрабатывает свою зарплату технического консультанта.

Что же касается родственников, знакомых, писателей-фантастов и фэнов типа Сэма Московица, то их приглашать не требовалось – они сами непрерывным потоком тянулись на съемочную площадку, затем возвращались из Голливуда и распространяли слухи и небылицы, нагнетая ажиотаж вокруг фильма.

По окончании съемок традиционно была организована массовая попойка на лунных декорациях, – видимо, это было исключительно сюрреалистическое зрелище.

Банкет, естественно, привлек массу халявщиков, в тусовке мелькали юные старлетки и голливудские звезды заметных величин. Когда супруги Хайнлайн возвращались к припаркованной машине, Боб сказал Джинни, что теперь он мечтает только об одном – встретиться с Дороти Ламур, принцессой джунглей в леопардовой шкуре.

– Ты мог с ней встретиться, – небрежно заметила Джинни. – Она тоже там была.

Хайнлайн остановился:

– Ты хочешь сказать, что там была Дороти Ламур и ты не позвала меня?

– Боюсь, что так, – сказала Джинни.

У Хайнлайна от возмущения не нашлось слов. Он дулся на Джинни несколько дней, и она поняла, что у Боба есть две главные мечты в жизни: слетать на Луну и подкатить к Дороти Ламур.

Много позже, когда фильм был смонтирован и озвучен, встал вопрос о титрах, и тогда фамилия сценариста О'Хэнлона, пытавшегося превратить фильм в музыкальную комедию, вновь всплыла. Продюсер велел указать его после Ронкеля и Хайнлайна. Боб взорвался. Он пригрозил подать в суд, если увидит фамилию О'Хэнлона в титрах. Последнее было на полном серьезе, и на то, чтобы утихомирить разбушевавшегося литератора, понадобился не один день переговоров с Гильдией писателей-кинематографистов и консультаций в конфликтной комиссии. В конце концов Хайнлайну пригрозили экономической дубинкой, пообещав задушить штрафами, и он отозвал иск. Свой следующий фильм «Проект „Лунная база“» Хайнлайн делал уже в качестве умудренного опытом сценариста, и потому в финале обошлось без скандалов и запугиваний – он просто снял свою фамилию из титров, открестившись от столь позорного результата.

Бюджет «Луны» составил смешную по нынешним временам сумму в $ 600 000. Рекламный бюджет был ровно в два раза больше – $ 1 200 000. И эти деньги (а также «сарафанное радио», организованное Хайнлайном) сработали. Премьера была обставлена шикарно – распространители билетов и рекламные агенты потели в разноцветных скафандрах, но народ и так валом валил посмотреть на «почти настоящий» полет на Луну.