Кейт Лаумер - Звездные мошенники

— Пожалуйста, уйдите.

— Если я нарушу порядок, здесь появятся желы. Вы этого боитесь?

— Ну-ну, потише. Не надо так волноваться.

— Я не буду устраивать скандал, — сказал Бретт, — если вы просто ответите на мои вопросы. Давно вы здесь?

— Я не люблю скандалы. Терпеть их не могу!

— Давно вы здесь?

— Десять минут. Только что сел, даже не успел покушать. Пожалуйста, молодой человек, вернитесь за ваш столик. — Толстяк настороженно разглядывал Бретта, на лысине блестел пот.

— Я про этот город. Когда вы сюда прибыли? И сами откуда родом?

— Что значит — когда сюда прибыл? Я здесь родился. Откуда родом? Что за вопрос? Не аист же меня сюда доставил.

— Здесь родились?

— Ну конечно.

— Как называются город?

— Вы что, издеваетесь? — Разозлившейся толстяк уже почти кричал.

— Тсс! — предостерег Бретт. — Желов приманите.

— К черту ваших желов, кто бы они ни были! — рявкнул толстяк. — Я позову управляющего!

— Так вы что, не знаете? — спросил Бретт, пристально глядя на толстяка. — Тут кругом одни куклы, их называют големами. Они неживые.

— Кто неживой?

— Да все эти подобия людей за столиками и на танцполе. Ну конечно, вы уже давно поняли…

— Я понял, что вам требуется медицинская помощь. — Толстяк отодвинулся вместе со стулом и встал. — Столик ваш, — буркнул он. — Пообедаю в другом месте.

— Подождите! — Бретт вскочил, схватил его за рукав.

— Не трогайте меня!

Толстяк направился к двери, Бретт пошел следом. Возле кассы резко повернулся, заметив, как мелькнул коричневый текучий силуэт…

— Смотрите! — Он дернул толстяка за руку.

— На что мне смотреть?

Жел исчез.

— Жел! Только что был здесь!

Толстяк бросил кассирше купюру и поспешил к выходу. Бретт порылся в бумажнике, вынул десятку, задержался ради сдачи.

— Подождите! — крикнул вдогонку.

И услышал удаляющийся по лестнице топот.

— Побыстрей можно? — обратился он к кассирше.

Женщина сидела неподвижно, остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Стихла музыка. Замерцали и погасли лампы. В сумраке Бретт увидел, как вздымается жидкая фигура…

Он рванул с места и выскочил на улицу. Толстяк как раз сворачивал за угол. Бретт хотел было позвать, но тут от двери хлынула грязная просвечивающая жижа. Он застыл с раскрытым ртом, с вытаращенными глазами, наклонившись вперед и раскинув руки. Жел нависал над Бреттом; его поверхность играла переливами; он ждал. В ноздри ударил едкий запах герани.

Прошла минута. У Бретта дергалась щека. Он боролся с желанием моргнуть, сглотнуть, но еще сильнее подмывало повернуться и дать деру. Высокое солнце било лучами по безмолвной улице, по безжизненным витринам магазинов.

Наконец жел потерял форму, осел, потек прочь. Бретт отступил шатаясь к стене, хрипло отдышался.

Через улицу он увидел витрину с полевым снаряжением: переносные печки, туристские ботинки, ружья. Подошел, попробовал отворить дверь — заперто. Он поглядел вправо и влево — на улице никого. Ногой разбил стекло возле замка, повернул изнутри ручку. Осмотрел товары на полках, выбрал тяжелую бухту нейлоновой веревки, нож в ножнах, флягу. Подержал в руках многозарядный винчестер с оптическим прицелом, но отложил его и повесил на пояс кобуру с револьвером двадцать второго калибра. Две коробки длинных ружейных патронов опростал в карман, зарядил револьвер. Веревку повесил на плечо и вернулся на пустую улицу.

Толстяк стоял перед фасадом соседнего дома, ковырял прыщ на подбородке и разглядывал витрину. Он хмуро посмотрел на подошедшего Бретта и зашагал прочь.

— Минутку! — позвал Бретт. — Разве вы не видели жела? Того, который меня задержал?

Толстяк обернулся, бросил подозрительный взгляд и прибавил шагу.

— Постойте! — Бретт схватил его за руку. — Я знаю, что вы настоящий. Видел, как вы срыгивали, потели и чесались. Мне нужна помощь, а обратиться здесь я могу только к вам. Мой друг в беде…

Толстяк высвободился рывком, его физиономия побагровела еще пуще.

— Маньяк! Не смейте ко мне прикасаться!

Бретт подступил ближе и сильно ударил толстяка в солнечное сплетение. Задохнувшись, тот рухнул на колени; панама слетела с головы и откатилась. Бретт схватил его за руку, помог подняться.

— Извините, — сказал он, — но нужно было проверить. Вы точно настоящий. Надо спасти Дхуву, моего друга…

Толстяк привалился к стеклу витрины, закатил испуганные глаза и схватился за живот.

— Я полицию позову! — прохрипел он.

— Какую полицию? — Бретт повел вокруг рукой. — Тут ни одной патрульной машины. Вы когда-нибудь видели эту улицу такой безлюдной?

— По средам, во второй половине дня, — сипло ответил толстяк.

— Пойдемте, я вам покажу. Тут одни пустышки. За этими стенами ничего нет…

— Где все люди? — простонал толстяк.

— Стены совсем тонкие, в четверть дюйма, — продолжал Бретт. — Идемте, сами увидите.

— Мне это не нравится, — сказал толстяк. Он был бледен, весь в поту. — Вы сумасшедший. Что происходит? Почему так тихо?..

— Мы попробуем спасти Дхуву, это наш долг. Жел затащил его в яму…

— Отпустите, — простонал толстяк. — Мне страшно. Ну почему нельзя просто оставить меня в покое?

— Как же вы не понимаете? Жел поймал человека. В следующий раз он может явиться за вами.

— Никто за мной не явится! Я бизнесмен… уважаемый гражданин. Хожу в церковь, жертвую на благотворительность. И хочу только одного: чтобы ко мне не лезли.

Бретт отпустил руку толстяка и окинул его взглядом: рыхлое бледное лицо, влажный лоб, дрожащие брылья. Толстяк нагнулся за свои шапкой, похлопал ею по ноге, нахлобучил на голову.

— Кажется, я понимаю, — сказал Бретт. — Вы правда здесь свой, эта имитация города — ваша среда обитания. Все тут приспособлено для ваших нужд — как в гостинице, так и везде. Куда бы вы ни направились, перед вами разворачивается сцена. Вы никогда не увидите жела, не раскроете тайну големов, потому что вас все устраивает. Вы не сделаете ничего неожиданного.

— Да, это так! Я законопослушный! Добропорядочный! Нелюбопытный! Не сую нос в чужие дела. Да и зачем совать? Отстаньте же от меня, наконец…

— Ну конечно, — кивнул Бретт. — Если я приведу вас туда и покажу, вы все равно не поверите глазам. Но сейчас вы не на сцене. Я вас с нее стащил…

Толстяк вдруг отбежал на несколько ярдов, потом обернулся посмотреть, не преследует ли его Бретт. И потряс пухлым кулаком.

— Видал я уже таких! — прокричал он. — Смутьянов!

Бретт шагнул в его сторону. Толстяк взвизгнул и пробежал еще пятьдесят футов, взмахивая полами пиджака. Потом снова остановился — одинокий квадратный силуэт на пустой солнечной улице.

— Мы еще встретимся! — прокричал он. — Здесь есть на таких управа!