Иэн Бэнкс - Инверсии

– Так и есть, государь, – сказал Вистер, принял самый строгий и суровый вид и направился навстречу юнцу, который остановился перед ним и, согнувшись в поясе, упер руки в колени – он запыхался и теперь пытался отдышаться.

– Сударь!

– Что случилось, молодой человек? – взревел Вистер.

– Убийство, сударь!

– Убийство? – повторил Вистер – он непроизвольно сделал шаг назад и словно съежился. Начальник стражи Адлейн мигом вскочил на ноги.

– Что такое? – спросил Кветтил.

– Что он сказал? – пробормотал Вален.

– Где произошло? – обратился к юнцу Адлейн.

– В камере мастера Нолиети, где проводят допросы, сударь.

Герцог Кветтил издал короткий, заливистый смешок.

– И что же в этом необычного?

– Кого убили? – спросил Адлейн, направляясь к слуге.

– Мастера Нолиети, сударь.

– Была когда-то одна страна, и звалась она Богатилия, и жили в ней Секрум и Хилити – кузина и кузен.

– Кажется, ты уже рассказывал эту историю, ДеВар, – сказал Латтенс тонким капризным голосом.

– Я знаю. Но та история еще не кончилась. У некоторых людей в жизни происходит больше одной истории. Я хочу рассказать тебе новую.

– Ну, тогда другое дело.

– Как ты себя чувствуешь? Ты здоров – сможешь выслушать одну из моих историй? Я знаю, они не очень интересны.

– Я здоров, господин ДеВар.

ДеВар чуть взбил под мальчиком подушки и дал ему выпить немного воды. Латтенс лежал в маленькой, но роскошно убранной комнате частных покоев вблизи гарема, где Перрунд и Хьюсс всегда могли навестить его. С другой стороны, это помещение находилось вблизи покоев его отца и доктора БреДелла, который объявил, что мальчик склонен к нервному истощению и у него в мозгу повышенное давление крови, а потому прописал ему кровопускания дважды в день. Приступы, случившиеся у мальчика в тот первый день, больше не повторялись, но силы к нему возвращались очень медленно.

ДеВар, когда у него выдавалось время, приходил навещать Латтенса. Случалось это обычно, когда отец того посещал гарем, как сейчас.

– Ну, если ты уверен.

– Уверен. Пожалуйста, расскажи мне эту историю.

– Хорошо. Как-то раз друзья сидели за игрой.

– За какой игрой?

– Это была очень сложная игра. К счастью, нам нет нужды вдаваться в подробности. Важно лишь, что они играли, а потом у них возник спор о правилах, потому что в этой игре было несколько наборов правил.

– Это странно.

– Да. Но такая уж это была игра. И вот они заспорили. Суть спора сводилась к следующему. Секрум утверждала: в этой игре (как и вообще в жизни) ты должен делать то, что тебе сейчас кажется правильным. Тогда как Хилити говорил: иногда ты должен делать то, что сейчас кажется неправильным, чтобы в конце концов вышло правильно. Тебе понятно?

– Не очень.

– Гм-м. Так. Ну, хорошо. Вот, скажем, этот твой маленький элтар. Как его зовут?

– Винтл. А что?

– Да, Винтл. Помнишь, ты принес его в дом, и он написал в углу?

– Да, – сказал Латтенс.

– И нам пришлось взять Винтла и ткнуть его носом в лужу, чтобы он больше этого не делал. Помнишь?

– Да.

– Малютке Винтлу это наверняка не понравилось, верно?

– Да.

– Можешь ты себе представить, что с тобой поступили бы так же, если бы ты, когда был маленький, наделал лужу?

– Фу!

– Но это было правильно, потому что теперь Винтл больше не делает ничего такого, когда его приносят в дом. И теперь он может находиться в доме вместе с нами, а не сидеть все время в клетке в саду.

– Да.

– Вот именно это люди и имеют в виду, когда говорят, что, если хочешь блага, нужно иногда быть жестоким. Ты слышал об этом раньше?

– Да. Отец часто это говорит.

– Я думаю, взрослые довольно часто говорят об этом детям. Но именно тут и не сошлись Секрум и Хилити. Секрум утверждала, что никогда нельзя быть жестоким во благо. Секрум говорила, что есть другие способы преподать людям урок, и добрые люди всегда должны пытаться найти такие способы и использовать их. Хилити считал, что это глупо и что сама история доказала: иногда необходимо быть жестоким во благо, и не важно, кого ты собираешься проучить – маленького зверька или целый народ.

– Целый народ?

– Ну да. Какую-нибудь империю или страну. Вроде Тассасена. Всех.

– Ух ты.

– И вот как-то после того, как они рассорились за игрой, Хилити решил проучить Секрум. Они с самого детства устраивали всевозможные розыгрыши, подшучивали друг над другом, и каждый ожидал от другого чего-то в этом роде. В тот день, вскоре после спора за игрой, Хилити и Секрум с двумя друзьями на своих огромных скакунах отправились в одно из самых любимых своих мест…

– А это случилось до или после той истории, когда госпожа Леерил дала Хилити сладкого?

– После. И вот они вчетвером прискакали на поляну в горах, где был водопад, много фруктовых деревьев и высокие скалы.

– А сахарные скалы там были?

– Множество. И у всех разный вкус, правда, Секрум и Хилити с друзьями взяли еду с собой. И вот они поели, искупались в озере у подножья водопада, потом стали играть в прятки и другие игры, а потом Хилити сказал, что у него есть специальная игра для Секрум. Хилити попросил двух друзей оставаться на месте – на берегу озера, а сам вместе с Секрум поднялся по скалам к истоку водопада. Они встали на краю обрыва, с которого падала вода.

Секрум об этом не знала, но Хилити побывал там днем раньше и неподалеку от обрыва спрятал доску.

Теперь Хилити вытащил доску из кустов и сказал, что Секрум должна встать на ее краю, чтобы другой конец свешивался над пропастью. Хилити собирался идти по этой доске к висячему концу, но (на этом месте Секрум слегка перепугалась) он сначала завяжет себе глаза, чтобы не видеть, что делает. Секрум будет направлять его, и весь трюк заключался в том, как далеко по доске отпустит его Секрум. Вот это и было самое главное.

После чего – если, конечно, Хилити не сорвется в пропасть и не разобьется о камни или ему повезет и он, сорвавшись, упадет в воду, избежав скальных выступов, – наступит очередь Секрум: ей предстоит сделать то же самое, а Хилити будет стоять на конце доски и говорить, можно ли шагнуть еще или нужно остановиться. Секрум все это не очень понравилось, но все же она согласилась, чтобы не получилось, будто она не доверяет Хилити. И вот Хилити надел на глаза повязку, сказал Секрум, насколько нужно выдвинуть доску над пропастью, потом встал на нее и, раскинув руки в поисках равновесия, пошел к ее концу. Вот так.

– И он упал?

– Нет, не упал. Секрум сказала ему остановиться, когда он был почти на самом конце доски. Тогда Хилити снял с глаз повязку и остался стоять, раскинув руки и помахивая двум девушкам внизу. Они кричали и махали ему в ответ. Хилити осторожно развернулся и пошел назад – на твердую скалу. А потом наступил черед Секрум.