Мэтт Хейг - Полночная библиотека [litres]

Она много жертвовала на благотворительность, а именно в Фонд помощи больных раком Марии Кюри [44] Крупнейший в Великобритании благотворительный фонд, обеспечивающий помощь больным с неизлечимыми заболеваниями и их семьям; основан в 1948 г. , и организовала благотворительный плавательный марафон вокруг пирса в Брайтоне для Marine Conservation Society [45] «Общество охраны морской среды» – ведущая некоммерческая организация в Великобритании, занимающаяся охраной морей, берегов и дикой природы. . Уйдя из профессионального спорта, она дважды переплыла Ла-Манш.

Она увидела ссылку на свою лекцию TED [46] TED (Technology, Entertainment, Design) – американский частный некоммерческий фонд, известный своими конференциями, которые проводятся с 1984 г. На них разные деятели науки и другие знаменитости читают лекции о своих открытиях и достижениях. Лекции доступны бесплатно на сайте конференции. , о ценности упорства в спорте, тренировках и жизни. У нее было более миллиона просмотров. Когда Нора включила выступление, ей показалось, что она слушает незнакомку. Эта женщина была уверена в себе, владела аудиторией, у нее была отличная осанка, она непринужденно улыбалась, когда говорила, и умудрялась заставить толпу улыбаться, смеяться, хлопать и кивать в нужные моменты.

Она и представить себе не могла, что способна быть такой, и попыталась запомнить, что еще делает эта другая Нора, но затем поняла, что ни за что не сумеет это повторить.

– Упорные люди сделаны из того же теста, что и все остальные, – говорила она. – Единственное отличие: у них есть четкая цель и намерение ее достичь. Упорство критически важно, чтобы сосредоточиться в жизни, полной отвлекающих моментов. Это способность придерживаться задачи, когда твое тело и разум на пределе, способность пригнуть голову, когда плывешь на своей дорожке, и не оглядываться вокруг в страхе, что кто-то может тебя обогнать…

Кем был этот человек?

Она немного промотала видео, но эта другая Нора все еще говорила с убежденностью Жанны Д’Арк.

– Если вы намерены стать тем, кем не являетесь, вас неизбежно ждет неудача. Намеревайтесь стать собой. Намеревайтесь смотреть и действовать и думать так, как свойственно вам. Намеревайтесь стать подлинной версией себя. Примите себя. Поддержите. Полюбите. Усердно работайте над собой. И не оглядывайтесь на тех, кто высмеивает вас или глумится над вами. Большая часть сплетен – это скрытая зависть. Пригните голову. Продолжайте упорствовать. Продолжайте плыть…

– Продолжайте плыть, – пробормотала Нора, вторя другой себе и гадая, есть ли в гостинице бассейн.

Видео исчезло, а секунду спустя зазвонил ее телефон.

Появилось имя. «Надя».

Она не знала никакой Нади в осевой жизни. Она понятия не имела, что должна ощущать эта ее версия: радостное предвкушение или холодящий ужас.

Был только один способ выяснить.

– Слушаю?

– Милая, – услышала она незнакомый голос. Голос близкий, но не совсем теплый. У него был акцент. Возможно, русский. – Надеюсь, у тебя все хорошо.

– Привет, Надя. Спасибо. Я в норме. Я в гостинице. Готовлюсь к конференции, – она пыталась звучать жизнерадостно.

– О да, конференция. Пятнадцать тысяч фунтов за речь. Звучит неплохо.

Это звучало нелепо. Но она также удивилась, откуда Надя – кем бы она ни была – знала это.

– О да.

– Джо нам сказал.

– Джо?

– Да. Так, послушай, я должна поговорить с тобой о дне рождения твоего отца.

– Что?

– Я знаю, он был бы счастлив, если бы ты смогла приехать и повидать нас.

Все ее тело похолодело и ослабло, словно она стала призраком.

Она вспомнила похороны отца, как обнимала брата, как они плакали друг у друга на плечах.

– Мой папа?

Мой папа. Мой покойный папа.

– Он только вернулся из сада. Хочешь с ним поболтать?

Это было так поразительно – мир рассыпался на куски, и это совершенно не соответствовало тону ее голоса. Она сказала обыденно, будто это безделица:

– Что?

– Хочешь поговорить с папой?

Потребовалось время. Внезапно она лишилась равновесия.

– Я…

Она едва могла говорить. Или дышать. Она не знала, что сказать. Все казалось нереальным. Как путешествие во времени. Будто она вернулась на двадцать лет назад.

Слишком поздно вешать трубку. Может, и стоило. Но она этого не сделала. Теперь она знала, что это возможно, и ей нужно было снова услышать его голос.

Сначала его дыхание.

Потом:

– Привет, Нора, как ты?

Так просто. Обыденно, повседневно, ни о чем. Это был он. Его голос. Его сильный голос, который всегда был резким. Но теперь он потоньше, может, послабее. Голос на пятнадцать лет старше прежнего.

– Папа, – сказала она. Ее голос был – завороженный шепот. – Это ты.

– Все хорошо, Нора? Связь плохая? Хочешь поговорить через FaceTime?

FaceTime. Увидеть его лицо. Нет. Это слишком. Это уже слишком. Одна лишь мысль о том, что существует живая версия ее отца во времени, когда FaceTime уже изобретен. Ее папа принадлежал миру стационарных телефонов. Когда он умер, он только начинал привыкать к радикальным новшествам вроде электронной почты и текстовых сообщений.

– Нет, – ответила она. – Это я тут… просто задумалась. Отвлеклась. Извини. Как ты?

– Хорошо. Мы отвезли вчера Салли к ветеринару.

Она решила, что Салли – собака. У ее родителей никогда не было собаки, да и вообще домашних животных. Нора умоляла их о собаке или кошке, когда была маленькой, но папа всегда говорил, что они только мешают.

– Что с ней? – спросила Нора, пытаясь звучать естественно.

– Опять уши. Инфекция все время возвращается.

– О, верно, – спохватилась она, будто знала о Салли и ее больных ушах. – Бедняжка. Я… я люблю тебя, папа. И я просто хочу сказать, что…

– Все хорошо, Нора? Ты кажешься слегка… взволнованной.

– Я просто не говорила… не говорю тебе всего. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я люблю тебя. Ты хороший отец. И в другой жизни, в жизни, где я бросила плавание… я ужасно жалею об этом.

– Нора?

Ей было неловко спрашивать его, но ей нужно было знать. Вопросы начали вырываться из нее, как вода из гейзера.

– Ты здоров, папа?

– А с чего мне болеть?

– Просто… ты беспокоился из-за болей в груди.

– У меня их не было с тех пор, как я выздоровел. Много лет назад. Ты же помнишь. Мой образ жизни. Когда отираешься возле олимпийцев, это помогает. Я вновь стал регбистом. Шестнадцать лет назад бросил пить. Холестерин и давление низкие, как говорит врач.

– Да, конечно… я помню твой образ жизни, – а потом ей пришел в голову новый вопрос. Но она не знала, как его задать. И спросила прямо: – А как давно ты с Надей?

– У тебя проблемы с памятью?

– Нет. Ну да, наверно. Я просто много думаю о жизни в последнее время.