Фредерик Уоллес - Необычный полёт

— Именно столько это и стоит. Мы обманываем рестапийцев, — прошептал он.

Учитывая огромную разницу в способностях тех и других, заявление звучало сомнительно. Ясон ничего не сказал, он ждал от Грэнди продолжения.

— На Рестапе мы получаем сырье и везем на Крэнси для переработки, — объяснил Грэнди.

— Минутку. Почему вы получаете сырье на Рестапе?

— Потому что у нас его нет, — ответил Грэнди. Он почесал затылок. — Мы не позволяем им узнать, из чего состоит процесс переработки, иначе удача от нас отвернется. На выходе процесса получаем гуп. Большую часть отправляем назад, на Рестап, и кое-что оставляем себе. Ты видел, как мы одеваемся?

Ясон кивнул. Но рестапийцы, конечно же, одеваются по-другому.

— Для чего они его используют? — спросил он.

— Клянусь, не знаю, — с достоинством ответил Грэнди. — Я — хранитель культуры. Никогда не вникаю в технические вопросы.

Несомненно, проблема заключалось в том, что ему не хватало знаний для понимания.

— А что насчет Карлос? — спросил Ясон. — Она знает, как его используют здесь?

— Возможно, — ответил Грэнди. — Она составитель.

Это ничего не объясняло, и Ясону пришлось поинтересоваться:

— Что она составляет?

— Почти все, — сказал Грэнди. — Но, по-моему, лучше всего у нее получается с животными.

Ясон внутренне застонал. Семья его матери явно держалась в стороне от всего прикладного. Составитель?

— Забудем о том, как они используют гуп, — устало сказал он. — Расскажи мне про горючее.

— В конце процесса мы получаем остаток, который ни на что больше не годится. Раньше у нас были проблемы — как от него избавиться? Потом кто-то попробовал его в качестве топлива. И получилось. — Грэнди подмигнул. — Естественно, мы им об этом не сказали.

— Естественно, — мрачно согласился Ясон. На что бы рестапийцы не использовали гул, дела у них шли неплохо, иначе они не продолжали бы обмен. Они заботились о своих интересах и, возможно, в какой-то степени зависели от поставок с Крэнси. — Значит, сырье вы получаете с Рестапа. И что это за сырье?

Грэнди с жалостью посмотрел на него.

— Я — хранитель культуры. Это тебе о чем-нибудь говорит? — Не дождавшись ответа, он беспомощно покачал головой. — Я знаю все о материалах, связанных с моей профессией — что люди поют, пишут, рисуют, играют. Но что касается сырья, о котором говоришь ты, тут я помочь не могу.

Возможно, его невежество нельзя считать таким уж вопиющим, решил Ясон. Он сам ежедневно пользовался множеством вещей и понятия не имел, откуда они взялись и как их изготовили. Задав еще несколько вопросов, он отложил информацию в голове для дальнейшего использования. Картина Крэнси постепенно вырисовывалась, хотя и медленно.

Казалось, деревья повсюду. При ближайшем рассмотрении он понял, что это, конечно же, не деревья, хотя они и были такими же высокими. Гигантские растения Рестапа, каково бы ни было их происхождение, знаменовали собой успехи научной биологии. Ясон выбрался из толпы. Народу пришло слишком много, он не мог запомнить все имена. Явилась сестра его матери. Она напоминала Карлос, только не такую подвижную и слегка располневшую в талии. Прибыли и остальные, и все перемешались: кузины, дяди, тети и другие, степень родства с которыми имела значение только на Крэнси. Ясон чувствовал себя не в своей тарелке.

Эйрста вышла из толпы гостей следом за Ясоном. Она взяла на себя значительную часть приготовлений и теперь присутствовала в качестве почетного гостя. Держась с холодной уверенностью, женщина выглядела очень привлекательно в вечернем платье, фасоном отдаленно напоминающем моду Земли. Единственной диссонирующей с нарядом ноткой казалось крошечное переговорное устройство, закрепленное на плече.

Для всех чиновников в должности выше клерка, для всех бизнесменов Рестапа такие устройства обеспечивали связь с офисом. Конечно, существовали и другие средства сообщения, но персональные портативные рации служили, прежде всего, атрибутами статуса, и ни один человек на коммерческой планете Рестап, получивший право пользоваться такой вещицей, не пренебрегал ею.

Коммуникатор Эйрсты напоминал формой цветок. Внутренний механизм, пусть крошечный, но очень сложный, оставлял немного пространства для создавшего изделие мастера. Цветок больше напоминал абстрактную модель, чем живое растение, но тем оригинальнее он смотрелся — возможно, это и привлекло внимание Эйрсты.

Женщина стояла рядом с Ясоном на возвышении в небольшом амфитеатре и смотрела, как развлекаются собравшиеся в парке крэнсиане. Гости как раз устроили своего рода атлетическое состязание. Участвовали два человека, каждый из которых держался за конец веревки длиной около пяти метров. По веревке на маленькой проушине быстро скользил тяжелый шар. Хлесткое движение запястьем посылало снаряд по веревке в сторону соперника, который, в свою очередь, таким же резким ударом старался отправить его назад. Получалась дуэль: выпад — блок, снова выпад, и эта забава требовала сильных рук и гибкого тела, чтобы не получить болезненного удара по голове.

— Очаровательно, — сказала Эйрста, но Ясон усомнился в искренности ее замечания. — Не думаю, что мы когда-нибудь сумеем понять их. Мы с ними давно знакомы, но они не стали дружелюбнее.

Ясон кивнул. Они напоминали ему детей. Бросалось в глаза, что в сравнению с ними Эйрста выглядела зрелой личностью. Находясь рядом с ней после шумной, веселой компании, с которой ему пришлось перезнакомиться, он чувствовал облегчение.

Эйрста вдруг ахнула. Сначала Ясон не понял, что в чем дело, и, повернувшись, проследил за ее взглядом. По склону спускался его дед, за ним следовал десяток мерхейвенианцев, почти все такие же рослые и крепкие. Как башни, они возвышались над субтильными крэнсианами, мимо которых шли, не обращая на них внимания. Насколько мог судить Ясон, оружия у деда и его спутников не было; к счастью, и крэнсиане его не захватили.

— Мы всегда старались держать их на расстоянии друг от друга, — прошептала Эйрста. — До сегодняшнего дня получалось. — Она оставила Ясона и пошла навстречу мерхейвенианцам, которые, увидев ее, остановились.

— Мы не потерпим никаких беспорядков. Помните, пожалуйста, что находитесь на Рестапе. — Она поднесла руку к переговорному устройству.

Самое время попросить помощи, подумал Ясон, но Эйрста этого так и не сделала.

Его дед наклонил голову.

— Разве мы можем забыть, — сказал он и, подойдя к Ясону, негромко добавил: — Я стар, но не до такой степени, чтобы не понять, что вел себя как дурак. — Выглядел он спокойным и довольным, совсем не так, как на родной планете. Только достоинство соблюдал по-прежнему.