Фредерик Уоллес - Необычный полёт

Доччи отвел взгляд.

— Ну, старьевщик, взгляни на настоящее чудовище, — бросила Анти.

Человеческое существо не должно вырастать до таких размеров. Доччи не то чтобы испытывал отвращение, он просто не мог поверить своим глазам. Юпитер, этот разбухший гигант среди планет, не вызывал отталкивающих ощущений, он ошеломлял, и точно также ошеломляла Анти.

— Как ты будешь жить без кислоты? — пролепетал Доччи.

— До чего же некоторые люди ненаблюдательны, — высокомерно произнесла Анти. — Я обдумывала наше небольшое путешествие и приготовилась к нему. Если посмотришь внимательно, то увидишь, что на мне специальный хирургический балахон. Это единственный наряд в Солнечной системе, который мне подходит. Он изготовлен из материала, подобного губке, и удерживает достаточно кислоты, которой мне хватит примерно на тридцать шесть часов.

Она ухватилась за направляющую и стала перемещаться в коридор. Вообще, проход был достаточно просторным, но она в нем еле уместилась.

За ней последовали ее спутники — один светящийся, второй — свисающий с направляющей и раскачивающийся по эксцентрической орбите.

Когда они вернулись в отсек управления, Нона уже стояла перед приборной панелью. Ее не интересовал весь впечатляющий ряд круговых шкал, светящихся диодов и выключателей. Все внимание Нона сосредоточила на небольшой шкале, расположенной особняком от других приборов. Казалось, она озабочена тем, что видит, или тем, чего не может увидеть. Да и трудно было сказать, обеспокоена она или взволнована.

Анти остановилась.

— Вы только посмотрите. Если бы я не знала, что она такой же урод, как и все мы — хотя такой и родилась, — то возненавидела бы ее, настолько возмутительно нормальной она выглядит.

Нормальной? И да, и нет. Хирургические техники, способные разъять тело на части, а затем сложить его заново, словно речь идет не о живом существе, а о механизме, давно сделали внешнюю красоту обыденным явлением. Не встречались больше дряблые мускулы и морщины, даже пожилые люди оставались привлекательны и моложавы до конца своих дней. Никаких деформированных конечностей, никаких искривленных тел. Все красивы или, по меньшей мере, симпатичны. Без исключения.

Кроме тех, конечно, о ком не принято вспоминать.

Само собой, отверженные не входили в состав красивого человечества. Но в другие эпохи их вообще поместили бы в банки с формальдегидом или выставили в кунсткамерах.

Нона не подпадала под эту категорию; она не являлась образцом восстановительной хирургии. Но стоило посмотреть на нее пристальней — почему бы и нет? — как становилось понятно, что, несмотря на естественную внешность, она так же далека от критериев нормальности, как и Анти, но по-своему.

— Почему она уставилась на эту маленькую шкалу? — спросила Анти, когда остальные протиснулись мимо нее в отсек управления. — С ней что-нибудь не так? — Анти пожала плечами. — Меня бы больше привлекли циферблаты. Те, что с разноцветными лампочками.

— Это же Нона, — улыбнулся Доччи. — Уверен, никогда прежде она не попадала в отсеки управления, и все же сразу пошла прямиком к самому любопытному из приборов. Она смотрит на индикатор гравитации. Прямо за ним расположена гравитационная установка.

— Откуда ты знаешь? Прибор сам тебе сказал?

— Нет. Надо учиться, чтобы разбираться в таких вещах, или просто быть Ноной.

Анти пропустила намек мимо ушей.

— Чего ты ждешь? Сам знаешь, она нас не слышит. Иди, стань перед ней.

— И как я туда попаду? — Доччи плавал в нескольких дюймах от пола, потому что Джордан больше не держал его.

— Хороший инженер сообразил бы, что надо надеть магнитные тапки. Нона надела. — Анти взялась за его жилет. Непонятно было, как она умудрялась двигаться. Казалось, такое обилие плоти исключает любую возможность самостоятельного перемещения. Тем не менее, она выплыла на середину отсека, увлекая за собой Доччи.

Нона обернулась еще до того, как они приблизились.

— Бедный мальчик, — вздохнула Анти. — У тебя очень плохо получается, если сейчас ты пытаешься спрятать свои эмоции. В любом случае, прекрати сиять, как радуга, и скажи что-нибудь.

— Привет, — выдавил Доччи.

Нона улыбнулась ему, но направилась к Анти.

— Нет, не так близко, дитя. Не трогай этот балахон, если не хочешь, чтобы кожа с твоего милого личика слезла, как оберточная пленка.

Нона остановилась, но продолжала молчать.

Анти безнадежно покачала головой.

— Хотела бы я, чтобы ты научилась читать по губам или, по крайней мере, понимать написанные слова. Так трудно с тобой общаться!

— Думаю, она понимает выражение лица и мимику, — сказал Доччи. — Нона хорошо разбирается в эмоциях. Слова ей совершенно чужды.

— Другие идеи есть? — с сомнением спросила Анти.

— Возможно, математические взаимосвязи, — ответил Доччи. — Хотя вряд ли. Они ее тестировали по данному вопросу. — Он помрачнел. — Не знаю, какими категориями она мыслит. Но хотел бы знать.

— Отбрось свои домыслы и сосредоточься на текущем моменте, — посоветовала Анти. — Объект твоих воздыханий поглощен чем-то другим.

Она была права. Нона вернулась к приборной панели и снова уставилась на индикатор силы тяжести. Оставалось только гадать, что привлекло ее внимание.

В каком-то смысле она казалась беззащитной, как ребенок. Неизбежно возникал вопрос: чей ребенок? Не в прямом смысле, конечно. Ее родители, заурядные техники-механики, являлись продолжателями длинного ряда поколений техников и механиков. Доччи давно задавал себе вопрос: какому миру она принадлежит и как с ним связана? И не находил ответа.

Сделав над собой усилие, он вернулся к действительности.

— Мы обратились к Медсовету. Попросили корабль, чтобы долететь до ближайшей звезды. Естественно, нам требовалась ракета. Даже если бы нам предоставили наилучшую разработку из имеющихся, полет занял бы длительное время — лет сорок-пятьдесят туда и столько же обратно. Для нормального человека это слишком много, но для биокомпенсатора не имеет значения.

— Почему именно ракета? — перебил его Джордан. — Почему не какой-нибудь корабль на гравитационной тяге?

— Мысль привлекательная, — согласился Доччи. — Теоретически, скорость корабля на гравитационной тяге ограничена только скоростью света, и даже этот постулат не бесспорен. В этом случае влияние временного фактора на полет может быть сведено до минимума. Но опыт последних двадцати лет полетов подтвердил, что гравитационные двигатели за пределами Солнечной системы вообще перестают работать. Даже когда корабль оказывается за орбитой Юпитера, они уже работают очень слабо.