Виктор Колупаев - Избранные произведения в одном томе

— В будущее решили прорваться! В будущее! И кто же будет создавать эту машину? — спросил Акимов. — Уж не Павел ли Алексеевич с его огромным опытом?

— Проницательно. Похвально, — сказал Разов. — Начальником отдела и руководителем работ по новой теме назначается Павел Алексеевич Маханов.

— У него что, мысли в голове есть?

— Мысли сеть у вас. В частности, у Юрия Петровича Вельского, насколько нам известно.

— От… откуда вы это знаете? — ужаснулся Вельский.

— Не забывайте, что дзяпики все могут, все знают!

— Я откажусь работать, — сказал Вельский.

— И напрасно, Юрий Петрович, — сказал Разов. — Машины для проникновения в будущее нам очень нужны. Подумайте о детях, о тысячах сегодня неизлечимо больных, о нехватке продуктов питания. Да разве мало причин, по которым нам действительно нужно будущее? Вы же честные люди. Поупираетесь, поупираетесь немного, но в итоге все равно согласитесь. Уж очень я хорошо знаю эту интеллигентскую натуру. Для людей вы в лепешку расшибетесь.

— Для людей, но не для дзяпиков, — сказал Акимов.

— А тебе не приходило в голову, что очень трудно разобрать, где человек, а где дзяпик. Ведь и Несмышленыш был дзяпиком, и твоя прелестная Тоня. Помнишь? Руки? А если связать твой мозг? Прошу Вас ознакомиться с техническим заданием новой темы. Павел Алексеевич вам все покажет. Он теперь у нас заслуженный человек. Не так уж и много людей, побывавших в таком далеком прошлом. А это надо учитывать. И еще. Если вы согласитесь работать, то у вас будет теоретическая возможность как-то поправить положение Вяльцева. Говорю честно — чисто теоретически. Потому что у вас все равно ничего не выйдет с Вяльцевым. Но вы ухватитесь и за эту возможность. Да и не можете вы без работы. Вас ведь не корми, а дай работу поинтереснее да потруднее. В этом отношении новая тема — просто клад! Оба вы назначаетесь заместителями Павла Алексеевича. Он вам мешать не будет, ручаюсь. Так что, с Богом! Нет, нет, нет, не горячитесь! Ну и головы у вас. Огонь! Подумайте, если вам это приятно. Приятно ведь бывает подумать своей головой? Обрадуйте Вяльцева. А он за вас искренне обрадуется. Он такой. Идите, милые, идите хорошие. Идите, идите!

И Николай Васильевич Разов осторожно, но настойчиво вытолкал обоих из своего кабинета.

Рабочий день подходил к концу, но Вяльцев не собирался уходить домой. Он так и не был еще в своей квартирке, а Валентине запретил приходить в СКБ. Сразу по прибытии стало ясно, что транстайм не тронется с места с такими конденсаторами времени, но Виктор упорно искал решение. Чекин, Силуэтов и Вельский тоже не уходили уже вторые сутки, и только с час назад Юрий Петрович куда-то исчез.

Вяльцев работал не для очистки совести. Пусть они случайно зацепили порядочный кусок настоящего и утащили в прошлое. Пусть это прошлое теперь стремительно возвращается в настоящее. Пусть. Тут, кстати, еще много совершенно непонятного. Есть, конечно, надежда, что и Акимов Толька вернется в СКБ Пространства и Времени. Это не оправдание для безделья. Транстайм должен работать по-настоящему, нормально, четко. Итак уже с этим путешествием произошла путаница. Притащили из прошлого дзяпика и никак не могли от него отделаться. И Разов — дзяпик! Это ясно. Только зачем он прячет свой головной убор из цветных перьев в сейф? И почему одни дзяпики уже в настоящем, а другие еще нет? Почему дзяпик Разов здесь, а человек Акимов — нет?

Вяльцев искал решение. Транстайм должен пройти в прошлое? Силуэтов снова стал называть Вяльцева просто Виктором. Странно. Никогда Вяльцев особенно не лежал к нему душой. Считал слабым безвольным человеком. А Силуэтов отказался выступить против него. Может, раньше человек просто отстаивал свое мнение, не совпадающее с мнением других? Но душой не кривил, не продавал тайком. Говорил все прямо. Наверное, часто Антону было тяжело.

— Кончай, братва, работу! — В отсек ввалился Акимов, живой и невредимый, невыспавшийся, как и все, но радостный и счастливый.

— Толька! — Вяльцев бросился к нему, прижал к груди, стукнул по спине кулаком. — Выбрался все-таки?!

— С ветерком доехал? Что? Опять треклятые конденсаторы?

— Они самые. А ты куда, Юрий Петрович, запропастился?

— Да вот пришлось Акимова полночи уговаривать, чтобы вернулся.

— Как полночи? Ведь ты недавно вышел?

— Это здесь я недавно вышел. А там ведь события были другие.

— Значит, каждый из нас так в двух ипостасях и существовал?

— Не все, — сказал Вельский. — Вы четверо существовали в единственном числе. Да и здесь некоторые…

— Разов, например? — спросил Акимов. — Он всегда, я уверен, носил свой головной убор из перьев. А дома он наверняка ходит в шкурах.

— Разов в перьях? — удивился Вяльцев.

— А то как же, — ответил Акимов. — А что, и ты видел?

— Видел мельком вчера. Только не сразу понял, что это означает.

— А ты хоть знаешь о подарочке, который тебе припасли дзяпики?

— Нет. А в чем дело?

— Значит, готовится спектакль. Завтра, наверное, и сыграют.

— Виктор Григорьевич, — сказал Вельский, — Скрывать тут нечего. Тебя снимают с работы.

— Так, — сказал Вяльцев и сломал в пальцах шариковую ручку. — Ну и черт с ними! Кланяться не буду. Сам давно хотел уйти.

— Нет, ты подожди, — остановил его Акимов. — Уйти просто. А что будет после тебя?

— После меня хоть потоп!

— Они, Виктор Григорьевич, на это и рассчитывают. Ты хлопнешь дверью, нас купят, третьи согласятся просто так, а четвертые, которых большинство, ничего не заметят. — Вельский смотрел в глаза Вяльцеву, близоруко щурясь.

— Тут дела слишком туго закручены, — сказал Акимов. — Тему-то нашу уже прикрыли.

— Как! И тему? — удивился Вяльцев. — Тема-то тут при чем?

— Тему примут без нас и прикроют. Прошлое им ни к чему. О прошлом они и знать не хотят. Для министерства тема уже выполнена. Так сказало Ответственное Лицо. Нас всех расформируют и создадут новый отдел, который будет делать машину для проникновения в будущее.

— Так, так, — сказал Вяльцев. — Ай да дзяпики!

— А новым начальником отдела и руководителем темы будет Павел Алексеевич Маханов.

— Не поверю, — сказал Силуэтов. — Он же ничего не знает.

— А это и не важно. Его заместителями уже предлагали стать Вельскому и мне.

— Что за глупости! — сказал Чекин. — Ведь это же очевидные глупости!

— Черт с ними, — сказал Вяльцев. — Я устал. Ужасно устал. Мне бы хоть выспаться нормально.

— А я этого так не оставлю, — заявил Акимов. — Я что-нибудь сделаю.

— Господи! Ну что ты можешь сделать?

— Голодовку объявлю! Или организую забастовку!

— Ха! Забастовку. У нас же нет причин для забастовок.

— Но почему мы терпим этих дзяпиков?! Почему? Ведь очевидно же, а мы все молчим. Поднимаем руку. Кто за? Кто против? Воздержавшихся нет. Принято единогласно. Почему нам до всего, что творится вокруг, нет дела?!