Кейт Лаумер - Запредельный человек [сборник]

Я миновал морозильную камеру; нашел отмеченные на карте головки болтов. Внешне они не отличались, но три из них — при небольшом усилии — провернулись, и кусок, казалось бы, монолитной стены отъехал вглубь на смазанных полозьях. Юркнув в тесный проход, я задвинул кусок обратно. Я оказался в узкой вертикальной шахте диаметром чуть меньше метра. Вверх по спирали поднимались шестидюймовые прутья. Пахло слежавшейся пылью. И стенки шахты, и стержни на ощупь были гладкие — видимо, из полимерного пластика. Проверив, легко ли выхватывается пистолет, я стал подниматься.

Первые несколько десятков витков дались легко и приятно. Потом заныла спина, потому что я шел, согнувшись в три погибели. Потом заболели ступни, потому что стержни впивались в них. Ладони стали скользкими от пота, а ведь падать было уже высоко. Свет — бледно-зеленый — исходил от самих стен. Дедушка, помнится, пока не допился, рассказывал о неупокоенных мертвецах. Такие в новолуние вылезали из-под могильных камней. Сейчас таким призраком был я. Я велел себе перестать так думать, пока не напугал себя до смерти, как вдруг меня похлопали по плечу.

Вы, поди, думаете, что амбал вроде меня, да еще с пистолетом в штанах, воспримет подобную неожиданность как ни в чем не бывало: только оскалится да пушку выхватит? Ну, за пушкой — то я дернулся, но при этом подскочил так, что башкой погнул один из прутьев, а моя нога соскользнула со ступени, и я повис на руках.

Света хватило, чтобы разглядеть кисть руки и запястье, протянутые из тени. Плоти на них не было — только пожелтевшие косточки, слегка светящиеся в полумраке, как старинные неоновые лампы. Постепенно я различил череп — нижняя челюсть отвисла, как будто скелет собирался меня укусить, — потом вторую руку, корпус и ноги, сложенные на переломленной в двух местах спине. Мертвец бесформенной кучей громоздился на штырях.

Повисев немного, я закинул ноги на ступеньки, и попробовал подтянуться. Не получилось. После третьей попытки я взмок, с носа закапал пот. Потом решился оторвать одну руку от штыря, дотянулся до господина Костлявого, ухватил его за руку и дернул. Предплечье оторвалось от локтя, запястье переломилось; мелкие кости посыпались вниз, ударяясь о стенки и стержни. Я отбросил остаток руки и поднялся на ступеньку выше, уткнувшись носом в пятно в форме трех полос, складывавшихся в букву «П». Я коснулся буквы, и она рассыпалась буроватыми хлопьями. Кровь. Перед смертью этот бедолага со сломанной спиной пытался оставить послание. Ему почти удалось.

Что значит «П». Предательство? Поздно? Хороших слов на букву «П» в голову не приходило. «П» — попадалово? Поворотись?

Пипец?

Я поднял взгляд и уперся в пустые глазницы. Четвертый, автор писем. Писем, которые ждали меня, — как и эти вот кости, — предупреждая об опасности. Намекая, что меня ждет засада. Но почему убийца не убрал из мышеловки труп мышки, не смахнул с сыра пыль — для следующей жертвы?

Или я просто по малодушию все это себе напридумывал? Может, скелет — останки невезучего плотника? Доходяга упал, погиб да так тут и остался? Может, это тот, кто спроектировал тайную лестницу, и его потом сбросили вниз, чтобы он унес тайну в могилу? Ну, тогда я танцовщица с веерами.

Это точно Четвертый, ведь он убегал этим маршрутом, но перекрыл его своими костями. Да, наверное, так и есть. Он поднялся, угодил в западню, его нашпиговали свинцом, но он не умер на месте, а вернулся в эту крысиную нору и рухнул вниз — чтобы тот, кто придет позже, подумал то же, что и я сейчас.

Глянув поверх костей, я различил тусклый блеск стенок шахты, уходящей туда, куда мне было нужно, к тому, кого я искал.

— Спасибо, приятель, — поблагодарил я череп и столкнул кости вниз во тьму. Потом поднялся по стержням еще на тридцать метров и через дверь вошел в небольшую темную комнату.

Я пересек ее, почти ничего не задев по пути, и прижался ухом к двери. Ничего не услышав, приотворил ее и выглянул в освещенный коридор.

Метрах в тридцати спиной ко мне стоял черный. В руке он сжимал приборчик вроде секундомера, нацелив его на стену и что-то бормоча. Я выждал, пока он приблизится, и вышел из тени. Черный бросился на меня, но было поздно. Я врезал ему снизу в челюсть под таким углом, чтобы сломать шею. И сломал. Черный свалился, как подрубленный, но я успел подхватить его и оттащил за дверь в комнату.

За пару минут я раздел и затолкал в кладовку. Еще за минуту натянул его портки и куртку. Паршивая оказалась форма, да еще грязная. Ботинки оставил свои — они все равно походили на форменные. Я осмотрел пистолет черного: м-да, куча кнопочек и все разноцветные... поди разберись. Я выбросил пистолет и сунул в кобуру тот, которым меня снабдила Минка.

Я почти дошел до двери, расположенной недалеко от конца коридора, когда позади зашаркали подошвы и грубый голос приказал:

— Так, дубины, все живо в центр связи.

Я уже приоткрыл дверь, когда голос за спиной проорал:

— Уоллик, это и тебя касается!

Я скользнул за дверь и оказался в маленькой комнатке: кафельные пол и стены, грязное окно. Санузел. Отлично. Сам себя в сортире запер. Окно с мутным стеклом было высотой в полметра и шириной в треть. Судя по теням снаружи, оно было забрано решеткой. Света пропускало немного. Тогда я спрятался за дверь, вынул пистолет и стал ждать. Так прошла минута, снаружи оставалось тихо. Потом послышались шаги, и в дверь постучали. Грубый голос спросил:

— Ты там утонул? — и шаги удалились.

Я выждал еще пять минут и вышел. Теперь коридор был в полном моем распоряжении. С дальнего конца долетали слабые звуки, и я повернулся в противоположную сторону. Там был выход на лестницу. Я поднялся по ней до площадки, прислушался, поднялся еще на пролет и оказался в другом, более широком коридоре. Там горели огни и многие двери стояли распахнутыми. Я подкрался к одной и услышал чей-то спор:

— ...плевать, что ты их все заменил! Проверь и на высоких, и на низких уровнях...

Я увидел подножье широкой лестницы. Но не соблазнился ею и пошел вправо. Открыл ничем непримечательную дверь. Думал, за ней служебная лестница, но оказался чулан с пылесосом и какими-то флаконами. Может, это даже мне на руку. Если станет горячо, схоронюсь тут и прикинусь метлой.

Я прошел до конца коридора, свернул налево и почуял запах готовящегося завтрака. У меня аж скулы свело. На полу здесь лежал ковер, свет был приглушенный, из встроенных ламп. Как в лучших домах, в общем. Из одной из комнат вышел черный и направился в мою сторону. Я свернул в первую же дверь налево и оказался в помещении с парой мягких кресел и уютным широким диваном. В окно виднелся сад с цветами и еще одно крыло здания. Черный прошел мимо. Я подождал и выглянул в дверь. Черный стоял на перекрестке коридоров и смотрел в мою сторону. Долгое мгновение мы пялились друг на друга. Потом я подмигнул, и он отшатнулся, словно его хлестнули по лицу мокрым полотенцем. Черный повернулся и скрылся за поворотом. Тогда я вышел и проверил еще несколько дверей. В конце концов я наткнулся на лифт и вошел в кабину. Потыкал в кнопки, лифт пошел вверх.