Роберт Шекли - Хождение Джоэниса. Оптимальный вариант [сборник litres]

Ничего подобного Джоэнис прежде не видывал. Спереди Зверь напоминал тигра, если не считать того, что его массивная голова была чёрной, а не жёлто-полосатой. Средняя часть его тела смахивала на птицу, ибо прямо за плечами росли рудиментарные крылышки. Сзади Зверь походил на змею, так как обладал хвостом в два раза длиннее всего туловища и толщиной в человеческое бедро, покрытым иглами и чешуей.

Все это Джоэнис увидел в долю секунды, настолько сильно облик Зверя отпечатался в его сознании. Когда Зверь присел перед прыжком, Джоэнис схватил обмякшую Лаку и бросился из хижины. Зверь погнался за ними не сразу, а задержался на несколько минут, чтобы с садистским удовольствием закончить разрушение хижины.

Джоэнису удалось догнать группу охотников. Эти люди, которых возглавлял Ку-ку, держали наготове копья и стрелы, чтобы отразить нападение Зверя.

Рядом стояли шаман поселения и два его помощника. Старое морщинистое лицо шамана было раскрашено охрой и синей краской. В правой руке он держал череп, а левой рукой лихорадочно копался в груде колдовских ингредиентов, В то же время он не переставал ругать своих помощников.

– Идиоты! – орал шаман. – Преступно бестолковые дураки! Где мох с головы мертвеца?!

– Под вашей левой ногой, сэр, – ответил один из помощников.

– Хорошенькое нашли место! – не унимался шаман. – Давай сюда… Так, а где нитка с красного савана?

– В вашем мешке, сэр, – указал другой помощник.

Шаман выхватил её и продел сквозь глазницы черепа. Потом заткнул мхом мертвеца носовые отверстия черепа и повернулся к помощникам.

– Тебя, Хуанг, я посылал читать по звездам; а тебе, Поллито, я велел узнать, что наказывает нам Священный Золотой Олень. Скажите мне без промедления, чего хотят от нас боги, чтобы остановить Зверя?

– Звезды приказали нам повязать розмарин против движения Солнца, – сказал Хуанг.

Шаман выхватил из груды колдовских ингредиентов веточку розмарина, обвязал её вокруг черепа и трижды повернул этот венец против движения Солнца.

– Священный Золотой Олень велел нам дать черепу понюшку табака, и этого, он сказал, хватит пока, – произнес Поллито.

– Избавь меня от своих дебильных рифм, – огрызнулся шаман. – Да подай-ка скорее понюшку.

– У меня её нет, сэр.

– А где же она?

– Несколько ранее, сэр, вы сказали, что положили понюшку в надежное место.

– Естественно! Но в какое надежное место?! – завопил шаман, лихорадочно копаясь в колдовских ингредиентах.

– Может быть, в Алтарь Преисподни? – предположил Хуанг.

– Может быть, в Волшебное Хранилище? – предположил Поллито.

– Нет, что-то не похоже… – пробормотал шаман. – Надо подумать…

Зверь, однако, не дал им времени для размышлений. Он выбрался из развалин хижины и помчался на охотников. Стрелы и копья взвились в воздух и, гудя, как злые шершни, понеслись ему навстречу. Увы, они оказались бесполезны. Даже не заметив их, Зверь налетел на охотников. Шаман с помощниками схватили свое имущество и бросились к лесу. Охотники последовали за ними, но Ку-ку и двое других были убиты,

Джоэнис последовал за охотниками, и страх придал его ногам силу. Наконец он добежал до поляны в лесу, в центре которой стоял древний каменный алтарь. Там уже были шаман и его помощники, а за ними расположились трясущиеся от страха охотники. Из леса доносился рев приближающегося Зверя.

Шаман лихорадочно ощупывал руками землю вокруг алтаря, приговаривая:

– Я почти уверен, что положил понюшку куда-то сюда. Я был здесь утром, чтобы испросить особого благословения Солнца на сегодняшний день. Поллито, ты не помнишь, что я тогда делал?

– Меня здесь не было, – сказал Поллито. – Вы предупредили, что идете совершать тайный обряд и что наше присутствие запрещено.

– Конечно, запрещено, – пробормотал шаман, отчаянно разрывая землю палкой. – Но разве вы не подсматривали?

– Нам такое и в голову прийти не могло, – ответил Хуанг.

– Распроклятые бездеятельные кретины! – воскликнул шаман. – Как вы думаете стать шаманами, если не будете подсматривать за мной при каждой возможности?!

На краю поляны, не далее чем в пятидесяти ярдах, появился Зверь. В этот момент шаман наклонился, затем выпрямился и поднял в воздух маленький мешочек, сшитый из оленьей шкуры.

– Конечно же, он здесь! – закричал шаман. – Как раз под священным початком кукурузы, куда я закопал его утром. Может быть, кто-нибудь из вас, неуклюжие тупицы, подаст мне ещё одну нитку с савана?

Поллито уже протягивал её. С необыкновенной ловкостью шаман привязал мешочек к нижней части черепа и трижды прокрутил всю конструкцию против движения Солнца. Затем он взвесил череп в руке и сказал:

– Не забыл ли я чего-нибудь? Нет, вроде не забыл. А теперь, увальни, смотрите, как вершится чудо.

Держа череп двумя руками, шаман пошел на Зверя. Джоэнис, охотники и два помощника шамана, разинув рты, смотрели, как чудовище зловеще проскребло лапами, вырыв канаву глубиной в три фута, и начало угрожающе надвигаться на шамана.

Старик приближался к Зверю без следа страха на лице. В последний момент он швырнул череп прямо в грудь Зверя. Удар показался Джоэнису совсем слабым; тем не менее Зверь издал оглушающий рёв боли и умчался в лес.

Охотники были чересчур усталыми, чтобы отпраздновать поражение Зверя, поэтому все молча разошлись по хижинам.

Шаман обратился к помощникам:

– Надеюсь, у вас хватило ума кое-чему научиться. Когда требуется черепной экзорцизм, специально подготовленный череп, или ахарбитус , должен ударить Зверя в грудь. Попадание в любое другое место лишь растравливает чудовище. Завтра мы будем изучать экзорцизм трех тел, для чего существует очень красивый ритуал.

И шаман удалился.

Джоэнис поднял бесчувственную Лаку и отнес её в свою хижину, точнее, в то, что от хижины осталось. Как только дверь за ним закрылась, Лака пришла в себя и стала безудержно целовать Джоэниса. Он оттолкнул её, прося не насиловать себя и не возбуждать его понапрасну. Но Лака заявила, что она теперь совсем другой человек, пусть даже временно. Вид Зверя, сказала она, и проявленная Джоэнисом храбрость при её спасении потрясли её до глубины души. Кроме того, гибель несчастного Ку-ку убедила её в том, что в быстротечной жизни надо ценить острые ощущения.

Джоэнис сомневался, что дело именно в этом, однако нельзя было отрицать, что Лака переменилась. Глаза её сверкнули; она прыгнула на Джоэниса, точно Зверь, и повалила его на ложе из сосновых веток.

Джоэнис понял, что, как ни мало он разбирается в мужчинах, в женщинах он разбирается ещё меньше. Мерзкие сучья больно кололи его в спину. Но вскоре он забыл и о скудности своих познаний, и о боли. И то, и другое потеряло всякое значение, и он не думал о них, пока не забрезжил рассвет и выскользнувшая из хижины Лака направилась к себе домой.