В Бирюк - Венец [СИ]

Раздражение, ревность… Но есть дело. И Андрей все эти эмоции… как небывало.

— Тёзка твой, Иван, сын Гургиев, как? Или Кирилл против пошёл?

Осенью умер главный доброхот, главный выборщик Туровского епископа — князь Юрий (Гургий) Туровский. Старший его сын Иван получил Туров, остальные четверо — собственные города: Пинск, Клецк, Дубровицу (что на речке Горынь), Городец.

Там и княжества всего-то… но поделили на пятерых.

Иван участвовал в походе Жиздора на половцев полтора года назад. Через год (в РИ) он, вместе с Жиздором, войдёт Киев после сбежавшего Перепёлки. Один из немногих «верных». Хотя отец его не раз бил волынских.

Во времена «топтания мамонтов» этот Юрий был союзником другого Юрия — Долгорукого, на переговорах 1149 г. убеждал последнего не мириться с племянником. Долгорукий послушался и продолжал борьбу. Когда Изя снова стал просить мира, Юрий вместе с Ростиславом Торцом, не давали мириться, Андрей же говорил отцу: «Не слушай Юрия, помирись с племянником, не губи отчины своей!».

Волынские и Туровские земли — владение Мономаха, для Долгорукого — отчина.

В 1156 г. Долгорукий посылал тёзку на Волынь воевать с сыновьями Изи, Мстиславом и Ярославом. С Жиздором и его «братцем», которых мы только нынче угомонили.

В 1157 г. Юрий сменил в Туровском княжестве сына Долгорукого Бориса. Волынцы не хотели позволить этому князю-изгою владеть важной волостью, уговорились отдать Туров Мачечичу.

В 1158 г. пошли к Турову с десяток разных князей. Туровская и Пинская волости были опустошены, но Юрий бился крепко из города. Видя, что ему не устоять против союзников, просил: «Братья! примите меня к себе в любовь». Те не соглашались, но, простояв 10 недель, принуждены были отступить: в войске открылся конский падеж.

Зимой 1160 г. Жиздор с несколькими союзными князьями снова ходили на Туров, простояли две с половиной недели и ушли, ничего не добившись.

В 1162 г. Юрий заключил мир с новым Великим Князем, с Ростиком.

Ростик… да — талант. Умел мирить даже на пепелище, после многократно пролитой крови. Заключенный им договор действует, новое поколение туровских князей дружественно волынцам.

«Отцепить» от Волыни Туров… было бы весьма полезно.

Чисто к слову: «тёзка»… Андрей не говорит, а я не навязываюсь. Но он помнит, что я — Иван и, вроде бы, тоже сын. Одного Юрия. Типа, Андрею — брат. Не то — незаконный, не то — воплощённый. Не то — «два в одном».

Пожимаю плечами.

— Про князя не знаю. Просто говорил с Кириллом. Его личное решение.

— Обласкать?

«Пси. оп» — психологические операции. Переманить на свою сторону туровского святителя, тамошнего главного, всенародно избранного, самого авторитетного пропагандиста… Моё убийство Жиздора, «торг трупа», игры с его женой Агнешкой — из той же серии. Но куда меньше — одноразовые, кратковременные, локальные операции. А вот Кирилл… может стать постояннодействующим фактором нац. масштаба.

Ни Владимирский (Волынский) архиерей, хоть и из древнейшей на Руси епархии, ни Галицкий из самой молодой, по авторитетности с Кириллом не сравнятся. И не то, чтобы: «как он скажет — так и будет». Но многие там, в западных княжествах, его услышат. И над словами его призадумаются.

Не надо иллюзий: Андрей такие решения принимает сам. Инфа пока у меня — я с епископом разговаривал. Но это быстро пройдёт: уже сегодня-завтра Боголюбский сам потолкует со «златоустом», превозмогая неприязнь к незваному «поучателю».

Решать — князю. А мне… невредно предложить ход, который Боголюбский может не заметить:

— Тебе виднее. А я подумываю: не сделать ли тебе его митрополитом?

Оп-па! Таки изумил. Почти святого, благоверного и завтра Всея Руси…

— Кирилла? Как Клима? Сдурел?! Это раскол.

Клим — сокращённая форма от Климент. Который Смолятич. Нифонт Новгородский частенько его так, несколько пренебрежительно, называл. Не впрямую, конечно.

Эк вас патриархат запугал. В смысле: гнев господень, геенна огненная… Я, конечно, могу высказать своё мнение… Но чувства верующих не следует оскорблять. Не буду.

Фольк так и говорит:

Забавно: Андрей, в первую очередь, вспоминает не свою личную неприязнь к конкретной кандидатуре, не её связку с враждебной ветвью династии, а более общий вопрос: судьба России и православия в ней. Ну, так он и «предтеча».

Что будем нынче считать Родиной? Сегодня с утра ещё — Залесье. А с полуночи, как «шапку» наденет… «Святая Русь» в целом? — Как бы не шире. По роду — варяг, по бабушке — грек, по матушке — кыпчак.

«Широка страна моя родная» получается. «Много в ней лесов, полей и рек». И других… рельефно-климатических зон.

— Не надо раскол, надо чёткое исполнение существующего договора. Между Великим Князем и Константинопольским Патриархом. Ростик говорил: будете присылать — вышибу. Обратимся же, брат мой Андрейша, к истокам и скрепам, к старине глубокой и не очень. Восславим и восстановим крепость слова великокняжеского. Ты как? Насчёт крепости слова? Во-от. Итого: тебе — венчание, Кириллу — наречение. Ему не внове: он в Киев наречённым епископом приехал, теперь из Киева наречённым митрополитом поедет. Нарекаем и отправляем. До Царьграду лодочкой. Быстренько, пока там не подсуетились.

Андрей то щурился, то наоборот — распахивал глаза, уставившись в тесины пола. Будто пытался прочитать там варианты будущего. Последствия такого решения. Напряжённо, на пределе мозговой мощности, думал.

Брось, брат. Я подобное уже который год прикидываю — ясности нет.

К примеру, прежде казалось: нынешнего Константина II убивать придётся. Разные тайные гадости представлял. А он — сам. Случайная стычка, случайные стрелы… Планы-схемы, заготовки-наработки… кому-то другому достанутся. А здесь всё равно чёткости не видно. Жизнь — она штука такая, туманная.

— Когда?

— Завтра.

По Жванецкому: «В России нужно жить быстро! Чтобы успеть до прихода милиционера, революционера и врача».

В нашей ситуации уместно добавить: «… и попа».

Аж шеей закрутил, зубами заскрипел. Выдохнул:

— Делай.

Яволь, херр оберст! Сща сделаем из тебя… супер-мега-обер-херра и пойдём явольничать.

Увы, всякое движение в сторону «я-вольничаю» требовалось выгрызать:

— У тебя приличное чего одеть есть? А то весь измазюкался. Мои всякого тряпья богатого набрали, сходи, выбери там…

Какая честь! Все вокруг просто умрут с зависти!

Высочайшая русская награда: одежонка с плеча государева. Иван Грозный после взятия Казани сотню шуб роздал. Ещё перечисляют шапки, кафтаны, пояса… Сразу предупреждаю вопрос: насчёт наградных подштанников данных нет.