В Бирюк - Венец [СИ]

— Писарь нужен.

Боголюбский согласно мотнул головой на моё объяснение.

Ну, вроде, осталось только языком поработать. Хорошо бы — вкупе с головой.

«Он сказал — поехали, он взмахнул рукой.

Словно вдоль по Питерской, Питерской, пронёсся над Землёй».

Сейчас и я пронесусь. Над землёй. Как фанера над Парижем.

«Все, чего я хотел, — это согласия с моими желаниями после конструктивной дискуссии» — сэр Уинстон? Не зря вам нобелевку по литературе дали.

— Государь. Епископы русские. Позвольте поделиться суждениями об обустройстве церкви нашей. Древние говорили: о мёртвых или хорошо или ничего, кроме правды. Поэтому о почившем святителе Константине худого слова не скажу. Прими, Господи, душу истового служителя твоего и прости ему грехи, вольные и невольные.

Я широко перекрестился, все присутствующие последовали моему примеру.

— Почитая память новопреставившегося не могу, однако, не обратить внимание ваше на нынешние несчастия Святой Руси. Погоревший город, мать городов русских. Храмы святые, ограбляемые и оскверняемые. Побитые люди, христиане православные. Грустно мне. Горько. Немалая причина сему несчастию — «неправда митрополичья». И не то, чтобы митрополит неправ был, но слова, им произносимые — пастве невнятны, деяния совершаемые — обычаю нашему непривычные. Не то, что Бога неверно славил, а то, что указать понятно как правильно, не смог. Ибо слов и обычаев людей здешних не знает. Так даже и добрый кухарь из добрых припасов доброй трапезы не сготовит, коли не знает сколь соль тутошняя солона.

Я внимательно оглядывал семерых епископов. Разные люди. По возрасту, по опыту. По целям и границам допустимости. По отношению к покойному митрополиту, к «спору о посте», к Жиздору и нашей победе.

Антоний Черниговский отлежался после венчания, пришёл по призыву Боголюбского. Вчерашний наш разговор чуть отодвинулся в потоке новых ярких впечатлениями. Венчание Государя заставило первенствующего епископа напрягаться, нервничать, сочинять экспромты, «держать руку на пульсе» многочисленной, неоднородной и не очень-то дружелюбной толпы участников церемонии.

А был ли он? Тот разговор. А правильно ли понят? А не изменилось ли отношение после исполнения просьб моих?

Вцепился в лицо моё глазами. Ждёт. Не то — откровения божьего, не то — явного признака сатанинского.

Второй Антоний — Переяславский — недоумённо поглядывает то на меня, то на старшего товарища: «очернение светлой памяти», хотя бы и намёком, упоминанием незнания «солёности соли» — оскорбление? Или нет?

Подпрыгивает на месте Михаил Смоленский. «Баба-яга против»: он против вообще. Я уверен, что Благочестник выдал инструкции противодействовать любому предложению. Просто потому, что оно исходит от меня, от «цепного пса» Бешеного Китая.

Внимательно, заинтересовано разглядывает Кириней Белгородский. Умный, осторожный, деятельный. Он уже наслышан обо мне, теперь пытается составить собственное мнение.

Придрёмывает Поросьский владыко Дамиан. Крепкий, относительно молодой мужик. На простоватом лице постоянно прищуренные глаза. Не то от солнца, не то от хитрости. Его предшественник и тёзка был одним из тех епископов, кто ставил Смолятича. Как перенесёт балансирование на грани нового раскола этот?

Дорога от Юрьева дальняя, ехал спешно, приехал только что, недоспал. Юрьевская епархия на Руси уникальна: единственная чётко ориентированная на крещение язычников. Даже для соседней Переяславской эта деятельность побочна. На Роси почти все — язычники. Явные или вчера только окрещённые. Весь «спор о посте» для Роси — вообще бред. Какой пост может быть у кочевников, пусть и осевших? Для них молоко и мясо — основные продукты питания.

Самая младшая из русских епархий, постоянно переезжающая, с неоднократно горевшими кафедральными соборами — то сами горят, то половцы жгут. Но епископы именно оттуда периодически заменяют отсутствующих или умерших митрополитов киевских.

— Десять лет назад Великий Князь Киевский Ростислав Мстиславич порешил примириться с Патриархатом. О чём было составлено известное вам соглашение. Князь с епископами избрали митрополита и послали боярина в Константинополь, дабы получить от Патриарха долю божественной благодати. Однако у устья Днепра княжеский караван встретил караван греческий. Который привёз в Киев митрополита из Царьграда.

История известна всем присутствующим. Ростик тогда высказал:

«В настоящий раз ради чести и любви царской приму, но если вперед без нашего ведома и соизволения патриарх поставит на Русь митрополита, то не только не примем его, а постановим за неизменное правило избирать и ставить митрополита епископам русским, с повеления великого князя».

Самая первая реакция Ростика, в форме национального пожелания дальнего пути с указанием интимной точки прибытия, в летописи не попала. Название официального одеяния митрополитов «саккос» (вретище) было, в привычном русскому слуху стиле, непристойно обыграно близкими к князю остряками.

— Для умягчения гнева Великого Князя были присланы ему и подарки дорогие, и посол от императора. Подобное умасливание продолжалось и после. Покойный Константин, к примеру, посылаемый на Русь, получил от императора высокий светский чин протопроедра.

Типа: вот вам не просто митрополит, а ещё и настоящий полковник.

Патриарх не уверен в собственных силах, в уважении русских князей к присылаемым первосвященникам. Поэтому использует авторитет императорской, светской власти. Первого после раскола привёз посол императора с богатыми дарами и «высочайшим братским посланием». Недавнего Константина II прислали как высокопоставленного имперского чиновника.

«Ползучая контрреволюция»: Патриархат раз за разом присылает нового митрополита. «В порядке исключения», «в силу сложившихся ныне обстоятельств». Подкрепляя такое богатыми подарками, благоволением императора. Ростик же занят местными делами.

Устраивать выборы митрополита самому — получить склоку. Далеко не все епископы согласны. Нифонт Новгородский, Мануил Кастрат Смоленский, Бешеный Федя Ростовский… Их всех придётся «умасливать» и «нагибать».

С другой стороны, игумен Поликарп каждое воскресенье портит князю аппетит за завтраком. Позволить им сцепиться напрямую…? — Да они разнесут халабуду пополам в щепочки! В смысле: «Русь Святую» — в кусочки.

Патриархат вёл себя осторожно, присылал… невредное. Жить не мешал. «Не тронь дерьмо — вонять не будет». Соглашение между Русской церковью и Патриархатом, хоть и содержало «отказ под роспись» каждого священнослужителя от Смолятича, но подтверждало всего его установления и, главное, рукоположения. Русь вышла из раскола без потерь, даже и с прибылью.