Фрэнк Герберт - Машина бытия

– Возможно, – согласился Инг.

На мгновение он задумался. Он должен проверить внезапно возникшую догадку, и он знал, как ее проверить. Вопрос в другом: согласится ли на это Посс? Настроение у того непонятное, и ответить на этот вопрос утвердительно Инг не мог. Инг задумался. Темнота, изоляция от мира делали голоса собеседников бестелесными и призрачными.

– Посс, сделай мне одно одолжение, – сказал Инг. – Выдай последовательность мелких возмущений. Ничего таинственного, просто демонстрационный бросок. Мне нужно проследить рябь луча по всей его длине в туннеле. Не надо посылать сигнал в угловое пространство, просто пошли импульс.

– У тебя все в порядке с головой? Любой импульс может выйти в угловое пространство. Если же на пути луча встретится хотя бы одна пылинка…

– Мы оборвем луч на выходах из туннеля, я понимаю. Но это чистый луч, Посс. Я же вижу. Мне нужна лишь небольшая волна.

– Зачем?

«Могу ли я сказать ему?» – подумалось Ингу.

Он решил открыть другу лишь часть правды:

– Я хочу подсчитать, с какой скоростью работают очистители во время выполнения вашей программы. Выведи монитор примесей и подсчеты от каждой наблюдательной станции. Пусть они сфокусируются на очистителях, а не на луче.

– Зачем?

– Ты же сам видишь, что активность очистителей не соответствует состоянию луча, – ответил Инг. – Здесь что-то не так – либо накопленная ошибка программы, либо… Ну, я не знаю. Но мне нужны какие-то реальные факты – физические данные во время всплеска.

– Ты не сможешь получить новые данные, проведя опыт, который уже много раз проводился в лаборатории.

– Здесь не лаборатория.

Вашингтон думал, переваривая услышанное.

– Где ты будешь находиться во время вспышки?

«Он это сделает», – подумал Инг и сказал:

– Я подойду ближе к аноду: там вспышка не будет такой широкой.

– А если мы повредим туннель?

Инг поколебался. В конце концов там находился его друг, и именно он, а не Инг отвечал за результат. Как будто никто не следил за их разговором, но кто знает… И все же этот эксперимент был жизненно необходим для подтверждения идеи, которая не давала покоя Ингу.

– Ну, побалуй меня, Посс, – попросил Инг.

– Баловать его, – проворчал Вашингтон. – Ладно, но ты не увлекайся.

– Подожди, пока я займу подходящую позицию, – сказал Инг. – Значит, договорились: прямой импульс.

По скату туннеля Инг медленно переместился из желтой зоны в серую, а потом в белую. Здесь он обернулся и внимательно присмотрелся к лучу. Тонкая пурпурная полоса тянулась в обе стороны – налево и направо; левое плечо, направленное к аноду, было намного короче. Длинное плечо направлялось к катоду, расположенному в двенадцати километрах справа. Там, вдали, полоса превращалась в тонкую ниточку, прерываемую движением очистителей.

– Теперь можно, когда будешь готов, – сказал Инг.

Он отрегулировал опоры костюма, подогнав их под изгиб стенок туннеля, потом высвободил руки и включил регистратор движений внутри шлема, чтобы следить за перемещениями очистителей. Теперь будет самое трудное – ожидание и наблюдение. Он внезапно очень отчетливо ощутил свою полную изоляцию от мира. Правильно ли он поступил? Но мосты были сожжены – отступать некуда.

«Если причина не здесь, то я ничего не смогу сделать», – подумал Инг.

«Ты будешь серьезно относиться к своим обязанностям», – пробурчал он. Потом Инг улыбнулся, представив себе трагикомические лица, толстого, с двойным подбородком председателя аттестационной комиссии, цитировавшего инструкцию для сотрудников. Благодаря учебникам ничто не было предоставлено случаю – ни задание, ни личная гигиена, ни физические упражнения. Инг считал себя большим специалистом по инструкциям. У него дома была богатейшая их коллекция – от самых древних до самых современных. Когда ему становилось скучно, он читал старые или новые инструкции.

– Программа запущена, – заговорил Вашингтон. – Хотелось бы мне знать, что ты надеешься обнаружить.

– Цитирую: «Целеустремленный работник собирает как можно больше данных и анализирует их во всей их совокупности в соответствии с выбранными факторами, отношение которых к изучаемому феномену исследуется в данном случае».

– И что означает вся эта чертовщина? – ехидно поинтересовался Вашингтон.

– Откуда я знаю? – ответил Инг. – Но это взято из инструкции для сотрудников компании Хэйга. – Он откашлялся. – В каком темпе работает очиститель?

– Он немного ускорился.

– Начинай отсчет времени до начала импульса.

– Пока нет сигнала. Вот… подожди! Вот какой-то эффект – двадцать пять… двадцать секунд.

Инг принялся мысленно отсчитывать оставшиеся секунды.

Ноль.

Справа, вдалеке, он увидел череду вспышек, следовавших друг за другом с возрастающей частотой и яркостью. Остаточное изображение было смазанным и мерцающим, вспышки сливались в непрерывную полосу. Сенсоры костюма зарегистрировали целый водопад мусора в туннеле.

– Царица небесная! – глухо воскликнул Вашингтон.

– Сколько мы потеряли? – спросил Инг. Он понимал, что дела плохи, хуже, чем он ожидал.

Наступило нескончаемо долгое молчание, затем послышался голос потрясенного Вашингтона:

– Потеряно сто восемнадцать очистителей. Это невероятно!

– Да, – согласился Инг. – Они все валяются на полу. Выключи луч, пока он не набрал пыли.

Луч исчез из поля зрения.

– Ты этого ожидал, Инг?

– Да, что-то вроде того.

– Почему ты не предупредил меня?

– Ты же не хотел запускать импульс.

– Так-то оно так, но как мы теперь объясним потерю ста восемнадцати очистителей? Бухгалтерия меня съест…

– Забудь о бухгалтерии, – сказал Инг. – Ты инженер, специалист по лучам; раскрой глаза. Эти очистители не были поглощены лучом. Они были расколоты и сброшены на пол.

– Но…

– Очистители созданы, чтобы обслуживать луч, – сказал Инг. – Они движутся, когда движется луч. Когда увеличивается число загрязняющих частиц, очистители начинают перемещаться быстрее. Если работа очистителя становится затруднительной и он не успевает вовремя убраться с пути луча, то он предположительно должен поглощаться – его энергия преобразуется лучом. Теперь получается, что имитационный импульс уничтожил сто восемнадцать очистителей, выбив их из равновесия. Эти очистители не были поглощены; они были разбиты и рассеяны по полу.

Вашингтон молчал, обдумывая услышанное.

– Импульс дошел до углового пространства?

– Я сейчас это проверяю, – ответил Вашингтон. Потом добавил: – Нет… подожди секунду: я вижу возмущение в угловом пространстве… множество контактов, энергия их очень низка – последовательности продолжительностью около восьмидесяти миллионных секунды. Я настроил регистраторы на самую высокую чувствительность, иначе мы бы вообще ничего не уловили.