Фрэнк Герберт - Машина бытия

Это был чудовищный луч. Он был опасен, очень опасен.

Инг начал вспоминать результаты анализа, на основании которого был сконструирован этот невиданный летательный аппарат, в котором он сейчас находился.

У восьмидесяти девяти очистителей, подобранных в туннеле, повреждения находились в области засасывающего отверстия. Они были ориентированы на сам луч, независимо от числа частиц. Однако самым важным было то, что очистители падали, проходя сквозь луч, но тот не разрезал их. Они проходили через лезвие бритвы без повреждения. Сам луч тоже не прерывался. Объяснением могла служить топологическая аномалия – угловое искривление пространства. Часть луча и/или сами очистители входили в это пространство.

Сейчас Инг поставил на кон свою жизнь, надеясь, что смещение углового пространства совпадало по фазе с колебаниями энергии, что и не давало очистителям отклонять ход луча. Внешняя оболочка ложного очистителя Инга была настроена на одну фазу с лучом. Она будет разрушена. Следующая, внутренняя оболочка отставала по фазе на сто восемьдесят градусов. Следующая снова совпадала. Всего было десять оболочек.

В центре всей конструкции находился Инг, руками и ногами управлявший своим скафандром, который, по сути, был спасательной шлюпкой.

Решительный момент неумолимо приближался, и у Инга неприятно засосало под ложечкой. Лодыжка продолжала чесаться. Но пути назад уже не было. Он не мог погубить свою репутацию лучшего наладчика компании Хэйга. Было ясно, что еще никогда компания – как и одиноко дрейфующие в пространстве эмбрионы, – не нуждались в нем так отчаянно.

– Как дела, Инг?

Произнесший эти слова Вашингтон не сумел скрыть страх.

– Все системы в норме, – доложил Инг.

– Переходим ко второй части программы, – сказал Вашингтон. – Ты видишь другие очистители?

– В поле моих контактов их сорок, – ответил Инг. – Все нормально.

Он перевел дух, когда его очиститель качнулся.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответил Инг.

Да, эта поездка будет не из легких. Каждый раз, когда луч получал импульс, очиститель вздрагивал. Направление смещения предугадать было невозможно. Инг мог уповать только на надежность скафандра и на масляный амортизатор, который должен был уберечь его от столкновений со стенками отсека.

– Число столкновений неустойчиво и слишком велико, – сказал Вашингтон.

Это было информационное сообщение, не требовавшее ответа, и Инг промолчал. Он посмотрел на приемник, укрепленный над динамиком. Кварцевое окно позволяло ему видеть луч, по которому осуществлялась связь с Вашингтоном. Этот тончайший луч длиной около одного сантиметра выделялся во мраке и выглядел как ярко светящаяся пурпурная полоска. Эта полоска тоже колебалась, подпрыгивала и искривлялась с едва слышным потрескиванием. Маленький луч мог выдержать более мощные возмущения, чем большой, но и он вел себя неустойчиво.

Инг взглянул на большой луч, видимый на экранах, а затем снова перевел взгляд на маленький. Разница заключалась лишь в размерах. Ингу всегда казалось, что лучи должны освещать пространство вокруг себя, и всякий раз он напоминал себе, что подобные кванты не в состоянии отклоняться так сильно.

– Мы получили число импульсов, – сказал Вашингтон. – Инг! Ситуация критическая! Останавливаемся.

Теперь Инг внимательно смотрел на большой луч. В животе завязался тугой узел. Интересно, как чувствовали себя в этой ситуации другие наладчики. Видимо, так же. Правда, они не имели такой защиты, какой располагал Инг. Они проложили путь ценой своей жизни, дав им уникальные сведения.

Луч проходил очень близко, и Инг понимал, что никаких предупреждающих сигналов не будет – будут лишь внезапные изменения в размерах или положении.

Сердце его бешено застучало, когда луч ярко вспыхнул на экране. Очиститель завалился набок от резкого смещения, но пропустил луч мимо. Однако этот толчок был зловещим предзнаменованием. Экран мгновенно опустел, но затем пурпурный канат снова замерцал на мониторе – сенсоры сориентировались и вернули очиститель в прежнее положение.

Инг посмотрел на данные приборов. Что это был за толчок?

В динамиках резко прозвучал голос Вашингтона:

– Инг!

– В чем дело?

– Мы отследили в поле тяготения один из других очистителей, – сказал Вашингтон. – Он находится в твоей тени. Держись.

Послышался невнятный шум голосов, потом Вашингтон произнес:

– Луч коснулся тебя, Инг. Возникла фазовая дуга между двумя твоими оболочками на стороне, противоположной лучу. Один из очистителей своими сенсорами зацепился за эту дугу. Другие его сенсоры по-прежнему связаны с лучом, и он следует одним курсом с тобой, держась в твоей тени. Мы сейчас вытащим тебя оттуда.

Инг с трудом сглотнул; горло сильно пересохло. Он и сам знал об опасности, в предостережениях Вашингтона не было никакой нужды. Дело было в дуге, в свете внутри туннеля. Его очиститель находился между дугой и лучом, но и другой очиститель тоже находился здесь, за ним. Если придется уклоняться от очередного импульса, то под ударом окажется тот очиститель, потому что его сенсоры расщеплены. Его реакция будет замедленной. Два очистителя столкнутся, и в результате возникнет вспышка. Большой луч станет неуправляемым. Защитные оболочки окажутся под ударом со всех сторон.

Вашингтон сейчас думает, как вывести очиститель Инга из опасной зоны, но это потребует времени. Невозможно просто так взять и остановить запущенную программу. В результате может возникнуть еще один импульс. Если же затормозить луч, то и другие очистители окажутся в области дуги. В туннеле случится полная катастрофа.

– Начинаю первую фазу выхода, – сказал Вашингтон. – Через три минуты приступим ко второй. Мы только…

– Импульс!

Это слово продолжало звучать в ушах Инга, когда он ощутил, что его очиститель, уклоняясь от удара, поднимается. У него было даже время понять, что это был возглас одного из инженеров у монитора. Затем раздался гулкий звон.

– Что за чертовщина! – послышалось из динамика, а затем последовало громкое шипение, как от клубка разъяренных змей.

Инг чувствовал, что очиститель продолжает подниматься, вдавливая его в скафандр, а маску – в его лицо. Большой луч исчез из вида на мониторе, но через кварцевое окно Инг продолжал видеть колеблющийся контур похожего на червячка маленького луча.

Мир внезапно перевернулся вверх тормашками.

Было такое ощущение, что тело расплющило и оно стало толщиной в одну молекулу, а затем начало растягиваться в длину до бесконечности. Инг отчетливо видел изнанку вывернутой Вселенной, пронизанной жесткими стержнями света из конца в конец. Он понимал, что видит это отнюдь не глазами; это была картина, запечатленная всеми его органами чувств. Все, что было за пределами этого ощущения, превратилось в безумный хаос.