Фрэнк Герберт - Машина бытия

– Что ты…

Но Никки уже нажал на своей панели клавишу «Снижение». Водород начал выходить из баллона, и флоутер стал быстро терять высоту. Баллон аэростата надулся, как гигантский парашют.

– Вы идиоты! – яростно заорал Рут. Его отбросило в сторону толчком от неожиданного изменения направления движения. – Там! Как ты могла…

– Она инстинктивно поняла то, что я знаю осознанно, – сказал Никки. – Ты не оставил в баках достаточно горючего для возвращения в колонию. Ты не хотел, чтобы мы вернулись.

Кабина неистово раскачивалась, захваченная передним фронтом шторма. Водород, выходящий из клапанов, зловеще, как змея, шипел.

– Вы!

Рут набросился на Никки и попытался его ударить.

Это был ожидаемый удар, Никки отразил его ладонью и ухватил Рута за запястье. Рука была тонкой и показалась Никки бестелесной. Тем не менее Рут проявил недюжинную силу, смог вырваться из хватки и принялся расстегивать ремни.

В это мгновение, когда до воды оставалось каких-то двадцать метров, Никки вдруг словно оцепенел. Там посмотрела на него и увидела, как расширяются его глаза.

– Ох!

Над головой раздался громкий хлопок. Золотистый свет залил все вокруг. Кабина была окутана облаком дыма, источавшего сернистый запах.

От падения, пусть и с небольшой высоты, кабина погрузилась глубоко в воду, продолжая вращаться вокруг вертикальной оси.

Там ухватилась за подлокотники кресла, моля всех богов, чтобы сработали химические активаторы устройства, надувавшего плавучие понтоны. В кабине повис зеленоватый полумрак, но было сухо. Люки доказали свою герметичность и сдерживали напор воды.

Рут неистово стучал по клавишам панели.

Безрезультатно.

В мертвой тишине они дружно посмотрели из фонаря кабины наружу. Вокруг были видны лишь стебли водорослей. Погружение кабины замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Кабина самостоятельно приняла вертикальное положение, и все с облегчением услышали, как под их ногами, внизу, начинают наполняться воздухом понтоны. Гондола стала медленно подниматься к поверхности. Длинные плети водорослей образовывали вокруг них решетчатую клетку. На листьях виднелись полипы. От каждого полипа вверх отходил тонкий усик с шарообразным расширением на конце. Эти расширения поднимались вверх, стремясь к поверхности.

Никки явственно представил себе, как эти шарики отрываются от материнского растения и моря и взлетают вверх, переливаясь красочными цветами, превращаясь в прекрасные цветы. Все кусочки головоломки сложились в понятную мозаику.

– Что предлагаете теперь делать? – с видимым спокойствием спросил Рут.

– Я продолжу изучение их языка, – ответил Никки. – Теперь у меня есть к нему ключ.

Кабина выскочила на поверхность воды. Прозрачный потолок был накрыт обрывками лопнувшего баллона. Кабину немилосердно болтало на волнах; сквозь обрывки красного баллона была видна береговая линия залива с черными скалами. Ветер, во власти которого они находились, гнал кабину в открытое море. Но понтоны удерживались изменчивым течением, которое крутило их. Кабина стояла на месте в яме, образованной углублением в водорослях.

– Кабина выдержит, – сказала Там. – Мы можем плавать здесь вечно.

– Вечно – это слишком долго, – отозвался Рут. – Думаю, даже ты не знаешь, сколько именно.

Он обернулся к Никки:

– Что ты собираешься делать в отпущенное нам недолгое время, если не считать совершенствования в языке газовых мешков?

– У тебя действительно есть ключ? – спросила Там.

Рут презрительно осклабился.

– Не будь полной дурой, Там. Конечно, у него есть ключ.

Никки удивился тому, каким покладистым и спокойным стал Рут. Но это была лишь видимость, поза, роль, скопированное и никчемное представление. Насколько одиноким должен быть человек, лишенный почти всех эмоций, за исключением злобы, ярости и, может быть, ревности и мстительности. Месть за собственную ущербность… вот это было реально, а все остальное – пена и бутафория.

– Как ты его добыл? – спросила Там, во все глаза глядя на Никки.

– Дело в том, – заговорил Никки, – что это планарии. Но у этих планарий есть одна особенность. – Он указал на клубок водорослей. – Живое мыслящее существо – это вот эта водоросль. Шары – это ее глаза, уши, руки и голос… средство ее контакта со Вселенной, у которой она учится.

– Планарии? – недоверчиво переспросила Там.

Рут был погружен в свои мысли.

– Да, земные планарии – это маленькие земные плоские черви, – сказал Никки. – Я однажды спросил Корабль об одном стихотворении – «Пища богов», – и Корабль включил планарий в свой ответ.

– Я никогда о них не слышала. Что…

– Несмотря на всю свою примитивность, они могут обучиться хождению по лабиринту, – сказал Рут. Он смотрел на Никки с интересом.

«Давно ли он об этом знает?» – подумал Никки, а вслух сказал:

– Причем они умеют это делать без обучения.

Там подалась вперед, насколько позволял ей ремень безопасности.

– Они могут обучаться без…

– Они могут вырастать в целый организм из малой части своего тела, – сказал Никки. – Отрежьте от планарии среднюю часть, и из нее вырастет целый червь с головой и хвостом. Из отрезанного хвоста вырастает середина и голова…

– Но ты же сказал, что они учатся без…

– Да, если размолоть червя, умеющего ориентироваться в лабиринте, и скормить этот фарш юному червю, который никогда не видел лабиринта, то он сразу станет в нем ориентироваться. Если скормить этого молодого червя следующему, тот научится находить выход еще быстрее. Чем больше таких итераций, тем быстрее учатся черви.

– Оболочки растворяются в воде, – сказала Там, глядя на залив. – Грязь…

– Это еда бессмертных водорослей, – сказал Никки. – Интересно, сколько времени они здесь живут и учатся? Должно быть, наше появление – это для них большое развлечение.

– Все это очень интересно, – сказал Рут. – Но мы находимся здесь в ловушке, у нас нет никакой возможности связаться с колонией и нет возможности самостоятельно вернуться назад…

– Ты намеревался вернуться назад пешком после трагической аварии и героической одиссеи через местность, кишащую демонами. И что ты теперь предлагаешь? – спросил Никки.

– Я намерен ждать, – осклабившись, ответил Рут.

«Спаси нас, Корабль! – подумала Там. – Он признался, что Никки прав. Но как…»

– Там пережила два полета, потому что ты спасал ее оба раза, не так ли? – спросил Никки.

Рут пожал плечами. Это был бессмысленный вопрос, а кроме того, в выражении лица Там читался достаточно красноречивый ответ.

– Но как? – спросила Там, уставившись на Рута.

– Он не вполне человек, – сказал Никки. – Я не знаю, кто он и откуда взялся, но он может делать то, что мы сделать просто не в состоянии.