Фрэнк Герберт - Машина бытия

Она пристегнулась и спросила:

– В самом деле, он так считает?

Она посмотрела на Никки, который уже успел пристегнуться и приступил к проверке оборудования.

– Да, именно так он считает, – сказал Рут, закончив проверку своей панели. – Вы обсуждали это прошлой ночью?

– Нет.

– Догадываюсь, что вы вообще мало что обсуждали. Мне сказали, что ты пришла домой только перед рассветом.

Там посмотрела на Никки и поймала его поддерживающий взгляд. Она поняла, что если подаст ему сигнал, то он, не задумываясь, даст отповедь Руту.

Напади сама!

Вот оно. Что-то хорошее произошло со мной прошлой ночью – это хорошее перешло ко мне от матери Никки через него. Я прикоснулась к чему-то действительно мощному.

Рут уловил это и понял, что сейчас атакуют его. Она снова посмотрела на Никки. Их взгляды встретились. Да, между ними пали все барьеры.

Почему Рут решил на них напасть?

Не зная, как они это сделали (собственно, ее это не волновало), Там поняла, что теперь они с Никки оба осознают причины поведения Рута. У них в головах возник один и тот же вопрос.

– Вероятно, это бесполезный разговор, и поэтому вы не стали обсуждать эту тему, – сказал Рут. – Готовность к вылету.

Никки обратился к Там:

– Моя мать однажды сказала мне странную вещь: «Найди десять фанатичных шутов, и мы заполним колодец снегом». Она хотела сказать, что в моменты кризисов и бедствий лучше делать что-то бесполезное вместе с людьми, проникнутыми магическим духом, чем не делать ничего.

Он закончил фразу, когда они услышали звук открываемого потолка ангара. В ангар проник тусклый серый свет, и флоутер поднялся из ангара и, подхваченный сильным ветром, пронесся над колонией.

«Магический дух, – подумала Там. – Именно к нему я прикоснулась прошлой ночью. Теперь я не боюсь Рута».

Самое странное в этой метаморфозе заключалось в том, что она осознала свой страх только после того, как он исчез.

Никки сел перед своей консолью так, как учила его мать: голова в равновесии над верхней оконечностью позвоночника; внимание направлено внутрь себя. Частью сознания он продолжал следить за показаниями приборов, а другая, более важная его часть анализировала пришедшие на память слова отца его матери, слова фольклора, погребенного в темной крови далеких предков, в глубинах родовой памяти, которую хранила мать отца матери, прабабушка Никки.

« Только из-за невежества и приверженности миру не способен ты найти дорогу домой ».

В чем заключается мое невежество? К чему я привязан?

К тому моменту, когда красная улыбка Арго показалась над горизонтом, Никки твердо знал, что надо делать. К тому же он понял, где слышал голос, похожий на голос Рута. Так говорил с ним Корабль.

Они развили приличную скорость, летя по широкой дуге над морем. Рут, не скупясь, тратил топливо на работу двигателей и компрессора.

Впереди клубилось огромное облако тумана, которое только начало рассеиваться, когда они приблизились к заливу, где Никки впервые в жизни увидел шарообразный цветок. Воду, плескавшуюся в трехстах метрах под кабиной, покрывала рябь, но под ней были видны пульсирующие поля водорослей.

Когда начнется цветение?

Заговорил Рут – буднично и спокойно:

– Так какова же была ложная причина, по которой тебя взяли в проект с Корабля, Никки?

– Для того чтобы я ощутил панику и дал вам сигнал, когда она начнется.

– Почему все же выбор пал именно на тебя?

– Потому что я молод и на меня не влияет старый опыт, старые данные; потому что я приму в расчет только ту информацию, которой вы сочли бы нужным со мной поделиться.

– Но как ты догадался, что мы взяли тебя сюда по совершенно иной причине?

– Потому что своим поведением и своими вопросами вы старались отвлечь меня от всего, что возникало спонтанно на основе моего творческого понимания.

– Творческого понимания!

– Шары, которые сегодня расцветут здесь, во многом похожи на меня: обладание минимальной информацией, некоторые элементы скелета, которые способствуют выживанию, но у них есть открытые рецепторы, которые позволяют им беспрепятственно собирать новые факты.

Никки вдруг понял, что его больше не удерживают никакие ремни безопасности, никакая сбруя, что он свободно парит в кабине. Зрение стало смазанным, он перестал ясно видеть предметы, но зато он видел разлившийся повсюду свет, прекрасный свет. Страха не было. Внутри он ощутил зарождение величайшей радости. Краем сознания он услышал слова Рута:

– Вот они! Приближаются.

Со своего места Там не могла видеть лицо Никки. Но он не оборачивался. Никки теперь был ее барометром. Она испытывала жгучую потребность видеть его лицо. Одно нажатие нужной клавиши, и она соединила угол своего монитора с приемным устройством панели Никки.

На экране она увидела, что Никки пребывает практически в состоянии транса, но одновременно лицо его выражало никогда прежде не виданные ею безмятежность и спокойствие. Улыбка тронула уголки ее губ, а болезненное ощущение в животе, которое сопровождало ее в каждом полете, исчезло бесследно. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем она поняла, что они находятся в гуще цветов. Отовсюду вокруг поднимались радужно переливающиеся шары. Она активировала наружные сенсоры, и кабина наполнилась радостной музыкой.

Прозвучали слова Рута, которые подействовали на Там как холодный душ:

– Надвигается шторм, на горизонте гроза.

Будто его слова накликали эту беду. Там посмотрела в иллюминатор в направлении берега залива и увидела желтые сполохи, метавшиеся между тучами. С материка надвигалась кипящая черная масса шторма. Он катился все ближе и ближе; молнии жадными языками лизали утесы, вулканические кратеры и холмы, напоминая о бурной истории планеты Медея.

– Что будем делать? – В голосе Рута слышалось нескрываемое злорадство.

Он обернулся к Никки; губы его растянулись, обнажив зубы в хищном оскале. Это была улыбка дикого зверя. Там почувствовала, как у нее останавливается дыхание, а горло перехватывает спазм.

Словно ощутив ее страх, Никки очнулся от своего транса. Лицо его было прекрасно своим спокойствием.

– Нам надо спуститься к воде и остановиться там, – сказал Никки.

– Ты свихнулся? – спросил Рут. Он склонился над панелью управления. – Нам надо на всех парусах мчаться в колонию. Там, свяжи его, если начнет брыкаться.

Там услышала фальшивые нотки в голосе Рута и сделала свой выбор. Магический дух должен вырваться на волю, а они – использовать выпавший им шанс. Она просунула руку под локоть Рута, ухватилась за блокирующий кабель и выдрала его из подлокотника. Теперь все консоли стали независимыми, и Рут со своего места не мог ничего с ними сделать.