Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Похвально, однако и морские обитатели — живые существа, правда? И мерсеяне тоже. Пожалейте всех, с кем мы в ссоре.

У Флэндри вспыхнули уши. А Абрамс сказал то, что не осмелился произнести мичман.

— Мои лорд эти «живые существа» сделали все возможное, чтобы убить мичмана.

И в качестве возмездия, уже после его донесения о бое, их эскадра подверглась нападению, — резко сказал Хоксберг. Было убито три мерсеянина и один человек. Я в это время был на приеме у коменданта Руни. Очень неловко получилось.

— Я не сомневаюсь, что Фодайх остался любезен с представителем Императора, — сказал Абрамс. — Он — очаровательный подлец, когда ему это нужно. Но, мой лорд, мы проводим утвержденную сверху политику отражать любые нападения на наше представительство. — Тон его становился саркастическим. Это — мирная консультативная миссия на нейтральной территории на которую не претендует ни одна из Империй. Так что она имеет право защищаться. А это означает что защита ее личного состава должна дорого стоить.

— А если бы Руни приказал совершить ответный налет? — усомнился Хоксберг.

— Но он не приказал, мой лорд.

— Нет еще. Это что, свидетельствует о дружелюбном отношении мерсеян? Или просто мое присутствие, может быть, повлияло на Руни? Хотя, если эти стычки будут продолжаться, вскоре начнется эскалация конфликта. И тогда все будут заняты своей чертовой работой — контролировать степень этой эскалации. А могли бы с этим покончить. Еще вчера было время остановиться.

— По-моему, Мерсея сама заварила всю эту кашу, начав операции в такой близости от нашей основной базы.

— Это сделал морской народ и не без помощи мерсеян, конечно. Но это их война с народом суши и ничья больше.

Абрамс яростно теребил погасшую сигару.

— Мой лорд, — прорычал он, — как морской, так и наземный народы разделены на тысячи общин, десятки цивилизаций. Многие прежде и не слышали друг о друге. Обитатели Злетовара до последнего времени были для курсовикян не более чем досадной неприятностью. Кто внушил им идею предпринять согласованную атаку? Кто последовательно подталкивает когда-то стабильную ситуацию в сторону общепланетной войны между расами? Мерсея!

— Вы берете на себя слишком много, командующий, — с неприкрытым презрением сказал капитан Абде-Салем. Помощники виконта выглядели потрясенными.

— Нет, нет, — улыбнулся Хоксберг в сердитое коричневое лицо напротив него. — Я ценю откровенность. На Земле столько льстецов, что их можно экспортировать. Как вы полагаете, я могу обнаружить факты самостоятельно? Официант, наполните командующему Абрамсу фужер.

— А что, э-э-э… противник делает в местных водах? — поинтересовался некто в гражданском.

Абрамс пожал плечами.

— Мы не знаем. Курсовикянские корабли, естественно, начали обходить этот район. Мы могли бы послать ныряльщиков, но пока воздерживаемся. Понимаете, то, что сделал мичман Флэндри, это нечто большее, чем интересное приключение. Он завоевал определенную степень уважения и расположения тигрийцев (что будет полезно для нас). Он собрал о них информацию, которой у нас прежде не было, детали, которые ускользнули от профессиональных ксенологов, и представил мне данные, четко организованные, как в детской считалке. И что самое главное — он доставил живого пленника — мортролля.

Хоксберг зажал в зубах сигару.

— Я так понимаю — это необычно?

— Да, сэр, ведь суша — не его среда обитания… да к тому же, если тигрийцам удавалось поймать мортролля, они обычно его целиком зажаривали.

Персис д’Ио поморщилась.

— Вы говорите, что они вам нравятся? — пожурила она Флэндри.

— Может быть, цивилизованному обществу это трудно понять, донна, — растягивая слова произнес Абрамс — ведь мы предпочитаем ядерное оружие, которое может зажарить целые планеты. Дело, однако, в том, что наш парень придумал приспособление, чтобы содержать мортролля живым и здоровым устройство настолько простое, что любой кузнец и плотник сможет сделать его прямо на корабле. Я, пожалуй, не буду вдаваться в подробности, но у меня появились надежды на допрос.

— А к чему вам что-то скрывать? — спросил Хоксберг. — Вы ведь не считаете, что кто-то из нас здесь — переодетый мерсеянин?

— Возможно, и нет, — ответил Абрамс. — Но вы отправляетесь на родную планету врага. Дипломатическая миссия это или нет, но я не могу подвергнуть нас риску, сообщая информацию, которой хотели бы владеть враги.

Хоксберг засмеялся:

— Меня никогда не называли болтуном более тактично.

Персис перебила:

— Не спорь, пожалуйста, дорогой. Я очень хочу послушать мичмана Флэндри.

— Давай сынок, — сказал Абрамс.

Они сели в кресла. Флэндри получил из ее ручек сигарету с золотистым мундштуком Вино и волнение так и бурлили в нем. Он приукрасил историю самую малость, но и этого оказалось достаточно, чтобы Абрамс покашлял в кулак.

— …И вот, наконец, за Юджанкой мы встретили корабль который смог дать нашу радиограмму. Прилетел флайер и забрал меня и пленника, — закончил Флэндри.

Персис вздохнула:

— Вы рассказываете это так забавно. Вы с тех пор не встречали своих друзей?

— Нет еще, донна. Я был слишком занят делами с командующим Абрамсом. — Кропотливая, каторжная работа по корреляции данных заняла у них уйму времени и сил. — Я был временно приписан к этому отделу. У меня есть приглашение посетить Юджанку, и, я думаю, мне прикажут его принять.

— Правильно, — сказал капитан Минотти. — Одна из наших проблем состоит в том, что Сестринство остерегается нас и в то же время принимает наше оборудование и некоторые советы. Понятно, ведь мы для них настолько чужеродны, и их собственные соседи — мортролли — никогда не представляли для них серьезной угрозы. Мы достигли лучшего взаимодействия с менее развитыми культурами Старкада. Курсовикяне слишком горды, слишком опытны, чтобы воспринимать нас настолько серьезно, как нам того хотелось бы. И сейчас мы можем к ним вклиниться.

— И в вашего пленника тоже, — задумчиво сказал Хоксберг. — Хочу посмотреть на него.

— Что?! — рявкнул Абрамс. — Это исключено.

— Почему?

— Потому что…

— Я не выполню своего поручения, если не повидаюсь с ним, — сказал Хоксберг. — Я вынужден настаивать. — Он подался вперед. — Видите ли, это может стать началом очень важного дела — мира.

— Как это… милорд?

— Если вы «выкачаете» его так, как, видимо, и планируете, то многое о его культуре станет вам известным. И они будут уже не безликими врагами, а реальными существами с реальными потребностями и желаниями. Пленник может стать связующей ниточкой между нашими народами. И тогда мы — я надеюсь, это не исключено, — вероятно, сможем покончить с этой последней войной. Проведем мирные переговоры между курсовикянами и их соседями.