Артем Углов - Предел прочности. Книга вторая

Сейчас этот бутон лежал на столе перед Светланой.

- Что это? – звучит неожиданный вопрос. Словно и не было никогда «того раньше», где я дарил ей оригами. Нас никогда не было…

- На память, - отвечаю глухо.

- Кусок бумажки, ты серьезно? – в голосе девушки звучит издевка. – Воронов, ты точно двинулся.

- Извини, про золотые сережки не подумал, - протягиваю руку, чтобы забрать подарок и… получаю оплеху. Хорошую такую звонкую затрещину, от которой в глазах помутилось.

- Никогда не прикасайся к моим вещам без спроса.

Едва смог разобрать слова девушки, больше похожие на шипение рассерженной змеи. А когда вернулась фокусировка, цветка на столе не было. Второй раз в жизни Светка отвешивала мне пощечину, и второй раз с той же формулировкой. Только, помнится, тогда я выкинул подарок в мусорное ведро.

- Полегчало? - интересуюсь у довольной Кормухиной. Печать безразличия слетела с лица девушки и теперь она выглядела, словно кошка, объевшаяся сметаны.

- О, да, оно того стоило, - промурлыкала девушка, потирая отбитую ладошку.

- Конфликт исчерпан, обиды нет?

- Еще за кофе заплатишь. Прощай, Воронов.

Светлана накидывает на плечи легкую курточку, лежавшую все это время на коленях.

- Подожди, - останавливаю я девушку, - к чему весь этот цирк?

- Ты о чем?

- Да обо всем, - улыбаюсь в ответ, на это раз не виновато, а зло. – О кофточке дешевой, которую ты никогда бы не одела, о кольцах, которых нет, о черном кофе, который никогда не любила и даже выпить не смогла, хотя очень старалась.

- Ты бредишь, - сухо произносит Кормухина.

- Я разумен, как никогда, спасибо за оплеуху, - выразительно тру горящую огнем щеку. – Не скажешь, что вас объединяет с Валицкой?

- О чем ты?

- В тот день ты пришла по ее просьбе? Именно тогда, когда я больше всего нуждался в моральной поддержке. Только не говори, что это случайность, потому что случайным людям не дают допуск на территорию седьмого отдела без специального на то разрешения. А эта клоунада с внешним видом? Тоже Анастасия Львовна надоумила? Дескать, покажешь Воронову, что он тебя совсем не знает? Что бы что? Что бы проще было расстаться?

Девушка напряженно молчит, губы сцеплены в тонкую ниточку.

Опасаюсь, что она сейчас встанет и уйдет, поэтому торопливо договариваю:

- Свет, это же я. Не нужно никаких Валицких между нами. Если не хочешь меня больше видеть, так и скажи. Сама, без всех этих хитровыеб…, - вовремя останавливаюсь, вспоминая, что Кормухина не переваривает мат. – Без этих хитрых сигналов на подкорку. Просто скажи и разбежимся навсегда.

Глаза девушки округляются от удивления. Но не слова мои послужили тому причиной, она смотрит в сторону выхода. Кажется, секундами раньше раздалась трель дверного колокольчика.

Не успеваю обернуться, как новый посетитель сам появляется перед нашим столиком

- Так и знал, - произносит он. Губы его кривятся в странной, болезненной ухмылке.

- Майкл, давай не сейчас, - Светлана встревожена не на шутку.

Смотрю на внезапно нарисовавшегося Майкла: молодой парень моего возраста, может чуть старше. Чернявый, с модной прической и смазливым личиком. Слишком смазливым: с такой мордашкой только в глянцевых журналах сниматься и девчонок кадрить. На плечах кожаная безрукавка с кучей клепок и застежек. Весьма популярная вещь в иномирье: Вейзер на днях щеголял в такой. Футболка кислотно-розового цвета с черной полоской посередине от местного бренда. Легко узнаю четыре заглавные буквы благодаря тому же Вейзеру, периодически читающему лекции о тенденциях сезона.

Щеки слегка припудрены, губы накрашены в легко-розовые тона - все согласно последним веяниям.

- Ты кто такой? – Майкл бросает на меня угрожающий взгляд. Дальше следует нецензурная брань, в которой без труда угадываю английские ругательства.

- Сам ты «эсхолл», мудила, - произношу на чисто русском.

- О, так мы значит из 128, - слишком радуется этому факту неизвестный Майкл. – А че тогда ветровочку нацепил?

- Хочу и ношу. У тебя с этим какие-то проблемы?

- У тебя будут проблемы, придурок. Среди детективов нет ни одного выходца из ублюдочного 128. Я вот сообщу куда следует, что шмотки с чужой символикой носишь, с тебя за это три шкуры спустят.

- Майкл! – Света вскакивает с места.

- А ты не лезь, - яриться парень. И продолжает тоненьким голоском: – мне сегодня пораньше, на работу. Кого ты обмануть пыталась, а? С хахалем своим крутила за моей спиной?

- Я потом все объясню, - Светлана пытается сохранить хладнокровие и передать его другим. Только бесполезно: неизвестный Майкл разошелся не на шутку.

- А мне не нужно потом, ты сейчас скажи. Пощечины эти ваши, подарочки в виде цветочков. Я же через окно все наблюдал, все видел. Или скажешь не было, опять придумал?

- Майкл, поговорим дома в спокойной атмосфере.

- Заткнись, сука, - взрывается тот, - не будет никакого дома.

На этот раз не выдерживаю я, и встаю из-за стола:

- За языком следи.

- А то что? Думаешь, чужую ветровочку одел и стал крутым? Да ты знаешь кто я такой?!

Оцениваю стоящего напротив парня: ростом чуть выше, среднего телосложения, без видимого наличия оружия. Пальцы рук буквально унизаны перстнями – плохо, если пропущу удар без рассечения не обойдется.

- Петр, не надо, - Светлана чувствует мой настрой. Пытается вклиниться между нами, но Майкл останавливает девушку простым движением руки. И она подчиняется?! Независимая и боевая Кормухина, способная разнять драку пьяных мужиков, следует жесту какого-то фигляра, что хорошо выдрессированная собачонка? Или мир сошел с ума, или я нихрена не знаю.

- Я вызвала патруль, - слышу за спиной голос работницы кафетерия.

- Пожалуйста, не надо никакого патруля, мы уходим. Правда, Майкл?

Даже не знаю, кто меня больше злит: накрашенный петух или унижающаяся перед ним Светка, жалобная и заискивающая.

- Патруль? Прекрасно, - фигляр не обращает внимание на мольбы стоящей рядом девушки. Его прищуренные глаза целиком и полностью сосредоточены на мне. – Пусть придут и составят протокол на эту мартышку. На каком основании она таскает форму с символикой, к которой не имеет ни малейшего отношения.

- Мартышка? – ухмыляюсь. Столько раз слышал это обращение, что перестал обижаться. – А сам-то родом откуда будешь?

- Я родился здесь, - Майкл чуть ли не орет, тыкая большим пальцем в свою грудь, - я гражданин развитых цивилизаций, и ни тебе, обезьяна тугодумная, задавать подобные вопросы.

Ба, как мы взбеленились, будто наступили на любимую мозоль.

- А папа с мамой откуда будут? - прощупываю почву. По вмиг побледневшему лицу парня понимаю, что попал. С первой же попытки угодил в болевую точку фигляра. Тот аж задыхается от гнева, нервно сжимая кулаки. Ну же, давай!