Артем Углов - Предел прочности. Книга вторая

- Ты один пришел?

Я аж вздрогнул от неожиданности. Настолько погрузился в процесс потребления углеводов, что пропустил появление Альсон. Малышка успела перебеситься и теперь выглядела примерной девочкой, стеснительно мнущейся у стола.

И все бы ничего, картина привычная, только вот тон прозвучавшего вопроса не понравился, как и легкая тревога в больших глазах.

- Ты что-то хочешь сказать?

Малышка отчаянно замотала головой и тогда я окончательно понял: случилось плохое. Альсон обладала удивительным чутьем на неприятности, умела из кучи разрозненной информации сделать выводы и предвидеть дальнейшее развитие ситуации. С таким талантом прямая дорога в аналитики, где спокойнее и безопаснее, где не тонешь в грязи на тренировках и не носишь шлем, сползающий к носу. Но, как говорится, руководству виднее.

- Лиана, говори, - попытался надавить на девушку – зря. Малышка тут же насупила брови и опустила взгляд в пол. Это теперь бесполезно, точно не скажет, какими бы посулами не задабривал и какими бы карами не пугал.

Помощь пришла, откуда не ждали.

- Кирпич, - сказал Луцик, возникший из тени.

- Кирпич? – не сразу понял, что он имеет в виду. – Соня? Соня Арчер? Что с ней?

- Без понятия, - безразличным тоном произнес Витор. – Знаю только, что она ходит за тобою хвостиком.

- Причем здесь это, - я начинаю раздражаться.

А Луцик специально дразнит, явно наслаждаясь моментом. Кажется, начинаю понимать, откуда такая тяга к сбору информации. Он испытывал ни с чем несравнимое удовольствие, сцеживая факты по каплям нуждающимся слушателям. Аж кончики ушей покраснели, или просто просвечивают на фоне окна?

- Она всегда возвращается следом, - говорит Витор медленно, делая паузы между словами. - Обычно через пять минут, редко через десять, - и вновь долгая пауза. – Прошло уже двадцать.

Подумаешь, двадцать. Мало ли что девушку могло в лесу задержать? Здесь не дикая чаща, медведи и бандиты по кустам не бродят, а случись что, Соня сумеет за себя постоять. На этом я бы закончил волноваться, но Лиана… Явно что-то случилось, и малышка это чувствовала, только мне говорить не хотела. Вон как пальчики края майки тискают - верный признак сильных внутренних переживаний.

Отодвигаю тарелку и резко поднимаюсь со стула – дорогу преграждает Альсон.

- Не пущу, - говорит она, а взгляд решительный. И вот тут совсем стало не по себе. Внутри словно таймер с обратным отсчетом включили, по которому выходит что опоздаю, непременно опоздаю, если не прибавлю в скорости.

Одним движением сдвигаю легкую малышку в сторону и перехожу на быстрый шаг. Вернее, пытаюсь это сделать, потому как Лиана повисла на моей руке. Девчушка может и легкая, но с таким весом далеко не убежишь. Пытаюсь стряхнуть ее, оттолкнуть – бесполезно: до боли вцепилась, до выступившей крови от острых коготков. Голову втянула в плечи, глаза зажмурила, словно приготовилась к тяжелым побоям.

Да что б тебя…

- Витор, - кричу я парню, - помоги Альсон снять.

- Вот еще, - крысообразный наблюдает за разыгрывающейся сценой с почтительного расстояния. – Она прошлый раз толстого укусила, я рисковать не собираюсь.

- Лиана!

Бесполезно, девчушку сейчас и десять амбалов не оттащат, разве что снимут вместе с моей кожей. И тогда иду на запрещенный прием, используемый в крайне редких случаях. Неоднократно проверял его на сеструхе, на той же Светке, и на вредной однокласснице Машке-промокашке в пятом классе, за что и получил учебником по голове вместе с красной записью в дневнике.

Тыкаю пальцем под ребра – малышка охает, извивается угрем, но продолжает держать. Еще разик и еще, Лиана крутится, так что попадаю то в спину, то в руку. Когда девчушка такая юркая и в добавок миниатюрная, попробуй отыщи эти ребра. Наконец, палец достигает уязвимого места: Альсон взвизгивает, и хватка на секунду слабнет. Мне этого достаточно – одним рывком выдергиваю руку, и лишившаяся опоры малышка падает на пол. Ничего страшного, максимум ссадиной на коленке отделается, а я свободен. С места стартую и перехожу на бег, едва не сбив в коридоре сонного МакСтоуна. Пол под ботинками неприятно скрипнул, когда заложил вираж избегая столкновения.

Вперед, скорее вперед. Невидимый таймер отсчитывает секунды до неизвестного события, которое будет и будет непременно плохим. Интуиция Альсон еще не разу не подводила, тем более такая, что до обломанных ногтей и кровавых отметин на коже.

В спину несется пронзительный крик малышки, полный отчаянья и боли:

- Герб!!! Герб, помоги!!!

Распахиваю входную дверь и едва не сбиваю Леженца с ног. Наш спортсмен греется на солнышке, обнажив торс и довольно сощурившись. Заприметив меня, выдает:

- О, Воронов. Что, булки размять?

Последние слова летят вдогонку, а я несусь вперед, набирая скорость. Как хорошо, что на ногах кроссовки, а форма одежды спортивная: треники, да футболка. Привычные к нагрузкам мышцы повинуются беспрекословно, разве что в животе пару раз недовольно буркнуло. Я его набить-то толком не успел, чему сейчас был рад бесконечно. Бегать на полный желудок та еще забава.

Подлетаю к первой развилки и резко забираю влево. Соня держалась в непосредственной близости, поэтому все что мне нужно – повторить прежний маршрут. А его помню прекрасно: хаживал не один год, даже любимые места появились.

Под ногами вместо асфальта начинает мелькать робкая зелень травы. Весна в этом году запоздала, долго отходила от зимнего забытья, и окончательно проснулась лишь неделю назад, с первыми дождями и грозами. У казармы, да вдоль дороги проснулась, а в лесу еще сладко зевала. На прошлых выходных местами снег лежал, черный и ноздреватый. Пока лучи солнца до самых потаенных закоулков доберутся, уже лето календарное наступит.

Вбегаю под кроны могучих деревьев. В сосновом бору даже воздух холодный - ощущается дыхание притаившейся зимы. Вспотевшую кожу приятно студит, словно угодил под контрастный душ. Легкие, качающие кислород, что цеховые меха, обжигает огнем, а я продолжаю бежать, легко и непринужденно. После пятикилометровых забегов в полной разгрузке это скорее прогулка, чем физическое упражнение. Мог бы даже насладиться окружающими красотами, но тревожная цель впереди не дает покоя.

Поднимаюсь по склону на небольшой пригорок и по едва заметной тропинке ухожу в сторону от озера. Через полкилометра будет небольшая полянка, где в прошлом году объелся щавеля, а потом с горшка полдня не слазил. Красивое место, а летом и вовсе уютное, укрытое от лишних глаз зарослями колючего можжевельника.

Всегда считал этот райский уголок в чаще леса чем-то своим, личным, потому и опешил в первые секунды, заметив на поляне фигурки людей. Четыре… пять… и вон шестой, стоит чуть в отдалении. Лица все знакомые, неоднократно мелькали в коридорах учебного корпуса. А того белобрысого, с надменным выражением лица знал прекрасно – его сиятельство Микаэль Затовцев из пятой учебной группы. То ли князь, то ли граф, толком не запомнил, потому как аристократов этих развелось в стенах академии, что собак нерезаных, каждый второй мнил себя пупом земли.