Артем Углов - Предел прочности. Книга третья

Иду вдоль периметра здания, стараясь сохранять внешнюю беспечность: этакий турист, изучающий витрину сувенирной лавки. Только вот на дворе стоит темень, а внутри магазина хрен что разглядишь. Ага, вот оно, снова движение! Неизвестный притаился у дерева с раскидистой кроной. Замер, явно ожидает дальнейших моих действий. Что ж, не будем разочаровывать клиента.

Резко ускоряю шаг, захожу за угол магазина. Как тебе такое, таинственный наблюдатель? Кому-то теперь необходимо подсуетиться, чтобы не потерять цель из виду. Я же, не думая останавливаться на достигнутом, спешу завернуть за очередной угол, а там можно и в кусты сигануть. Потом ищи-свищи ветра в поле, то бишь меня в ночном парке, заросшем густой зеленью.

План был готов к практическому воплощению, когда все изменилось – на глаза попалась фасадная лестница, ведущая на крышу здания. Простая, металлическая, прикрепленная к стене массивными болтами. Обыкновенно её обрезали у земли или делали выдвижной, чтобы всякая шелупонь не лазила без спросу. Но здесь царило иномирье, работали свои правила, не всегда поддающиеся привычной логики, потому и лестница шла, что называется, «от пола».

Недолго думая, хватаюсь за прохладные перекладины, быстро карабкаюсь наверх. Хорошая конструкция, прочная, ни разу не скрипнула под весом тела.

А вот и крыша! Перемахиваю через бортик и пригнувшись, вдоль края, двигаюсь к угловой точке обзора. Думаешь, это ты за мною следил? Как бы не так, пришло время поменяться местами. Спрятаться в кустах и сбежать под покровом ночи всегда успеется, а вот разобраться, кого моя скромная персона могла заинтересовать, ну очень хочется.

Чувствую себя крайне неуютно на выступе крыши: постоянно кажется, что видно меня со всех сторон, хотя мозгами понимаю, не так это. Ночью, да при плохом освещении - хрен меня обнаружишь, если только не встану в полный рост на фоне луны. И это еще догадаться надо задрать голову, когда цель свою на земле высматриваешь.

Где же ты, невидимый охотник? Почти не дышу, замерев, вжавшись в мягкую кровлю, успевшую полностью остыть за короткие ночные часы. Лишь густой нефтяной запах, исходящий от шершавого покрытия, неприятно щекочет ноздри.

А вот и преследователь показался. Как я и думал, не он стал тратить время, обходить по зеленому периметру, а решился срезать напрямки. Темная фигурка стремительно пересекла открытую площадку, отделявшую парк от магазина. Прижалась к стене и вдоль нее на полусогнутых заскользила дальше. Движения неизвестного были странными: слишком плавными для вояки или детектива. Постановка корпуса, положение ног, словно по пятам за мною шел танцор. Даже в оставленной руке присутствовала некая гармония, завершенность образа, позволяющая наслаждаться каждым новым шагом.

Танцор или… Изгоняю из головы не нужные мысли, тем более что темное пятно замерло прямо подо мною – аккуратно выглядывает из-за угла, ищет. Что-то потерял, приятель? А я вот он, сверху.

И в следующую секунду сам не понял, что сделал. Планировал только посмотреть, а уже лечу вниз, обрушиваюсь всем весом на жертву. Только вот жертва оказалась вовсе не жертвой: от обрушившегося удара, а главное - от неожиданности, тело чужака должно было оказаться подо мною, распластавшись на асфальте, но оно умудрилось вывернуться, стряхнуть меня с плеч. Правда, само на ногах не устояло, и вслед за мною покатилось по земле.

- Малу? – срывается невольный возглас с губ, когда вижу лицо лежащей напротив женщины. Этой подруге клана Ольховских что понадобилось от Петра Воронова? Вместо ответа слышу грозный рык – женщина, без помощи рук, одним стремительным движением корпуса оказалась в вертикальном положении, заняла боевую стойку. Танцор или человек, увлекающийся восточными единоборствами – такова была мысль, которую не успел додумать. Сейчас же было поздно.

- Мария Луиза, подожди… подождите, давайте поговорим, - бормочу, с трудом поднимаясь с асфальта. Куда мне до ловких движений женщины-ниндзя. А ведь она кроме того, что представительница слабого пола, еще и возраста солидного: по прикидкам родного мира сорок плюс. Могло быть и все сто, с учетом средней продолжительности жизни иномирья. Прямо-таки боевая старушка.

Поднимаю ладонь вверх в знак перемирия, но Мария Луиза не думает останавливаться. Красивое лицо искажается гримасой злобы, сама она шипит рассерженной кошкой и в ту же секунду бросается в атаку. Хорошо, что движение ее вышло смазанным: видимо сказались последствия недавнего падения. Боковым отвожу удар в сторону, закручиваю кисть, а вместе с ней и руку – все как на тренировках, все как учили. Делаю шаг в сторону и оказываюсь за спиной у женщины, согнувшейся в неловкой позе буквой «Г».

- Докручивай, Воронов! Докручивай, - частенько, орал мне в ухо Камерон, брызгая слюной не хуже Мо. – Перед тобою не барышня нежная, а враг. Докру-учивай, м-мать!

Была у меня проблема на завершающей стадии. Прием проведу чисто, без сучка и задоринки, а в конце все запорю: противника не дожав, положение не зафиксировав. Вот и сейчас не докрутил... зараза.

Малу мало того, что вывернулась, еще и кулаком больно пихнула. Попыталась отскочить в сторону, но тут же сморщилась, на этот раз не от ненависти, от боли. Ага, у кого-то беда с левой коленкой.

- Уважаемая, давайте успокоимся и поговорим, - пытаюсь перевести бурное течение ночной встречи в мирное русло. В этот раз Мария Луиза выслушивает и даже снисходит до общения:

- О чем с тобой разговаривать, ты даже не человек.

Забавно, но именно сейчас ее голос напоминает женский. Видимо, при определенном напряжении связки приобретают былую форму, возвращая владельцу нормальный тембр, некогда бывший до болезни.

- Не человек? А кто я тогда, дикая обезьянка?

- Ты гораздо хуже, ты предатель, скрывающийся под личиной детектива. Признавайся, с кем здесь встречу назначил, с конторщиками из первой республики? Отвечай!

- Что?

- Не притворяйся, Воронов, все ты прекрасно понял. Кому информацию сливаешь?

- Что вы несете, какие конторщики, кому сливаю? Головой случаем не ударились при падении? Я пошел купить…

Хотел сказать «воды», но мне не дали. Издав странный звук, более похожий на гортанный выдох «к-ха», Малу нанесла очередной удар. Била прямым в голову, без всяких уверток и ухищрений, может поэтому удалось легко уклониться в сторону. И тут же последовал новый удар, еще один, и еще. От последнего не успеваю заслонится и мне болезненно прилетает в скулу. До что б тебя, Мария Луиза!

- Совсем сдурела! - ору я.

- Да как ты смеешь… ты, - она попыталась пнуть меня, но не вышло: нога-то больная. Лишь охнула, схватившись за коленку. Из-под растрепанной челки показались горящие огнем ненависти глаза. – Мерзкое животное, насильник, потаскун. Даже имени моего не смей произносить грязным ртом. Ты… ты… Из-за тебя Алиночка натерпелась.