Николай Грошев - Рассказы [СИ]

Сколько прошло времени? Наверное, много… Посторонний звук, громкий, раздавшийся рядом, выводит меня из ступора. Я поднимаю голову. Люди. Тело делает слабую попытку сорваться с места и напасть, растерзать. Я подавляю эти порывы в зародыше, моя огромная туша лежит неподвижно. Прячу клыки и заглушаю рвущийся из горла грозный рык. Подавить это в зародыше уже не могу, нет сил. Передо мной три человека, за их спинами есть ещё люди, но их отсюда не видно. На всех хорошо знакомая мне серая форма с эмблемой: геральдический щит над изгибом планеты, вид из космоса. Таможенная служба, под единым управлением, работающая на трёх десятках планет Федерации. Вооружены. У всех в руках дезинтеграторы, игольчатые с очень узким радиусом поражения. Ну да, здесь в узких коридорах корабля, игольчатый дезинтегратор — самое подходящее оружие. Поражает только органику, мгновенно прошибая насквозь, любое органическое тело, за то для обшивки корабля абсолютно безвреден. Все три ствола настойчиво смотрят в мою сторону. А лица у них, господи прости, почти такого же цвета, что и форма. Насмотрелись на мои художества. Ну? Чего вы ждёте? Стреляйте!

Не стреляют, смотрят, опасливо так. Боятся меня. И очень правильно делают, что боятся: я наглядно продемонстрировал, на что способно это тело. Не стреляют. Я смотрю на них, и мне хочется плакать. Всё-таки умирать трудно, не хочется мне умирать, но что мне делать? Как мне жить с такой кровью на руках? Да ещё в этом треклятом теле. Останься я среди живых, что ждёт меня в таком случае? Правильно: клетка, череда исследований, и вечные воспоминания, об этом корабле, об этом мальчике… Не хочу. Стреляйте! Вашу мать, стреляйте, за тех, кого я здесь убил! За ребёнка этого, в конце концов! Что же вы не стреляете? Сукины дети… Слёзы, наворачиваются на глаза. Проклятье!!! Ещё не много и я не смогу сидеть, спокойно ожидая смерти. Моё тело, моя душа лишённая эти телом всего, что дала ей цивилизация, рвётся в бой. Ну же! Стреляйте…

Тот, один из них, с нашивками. Я его знаю. Это Рамон… Мой друг. Я смотрю в его глаза. Кажется, он презирает и ненавидит это существо, убившее всё живое на корабле. Да, я ясно чувствую клокочущую в нём ненависть ко мне. Очень верно меня ненавидеть — я сам себя ненавижу. Но почему же ты не стреляешь, друг мой? Покончи с этим сейчас. Знаешь, как больно жить с этим со всем в душе? Не знаешь? А я знаю, ибо всё это сделал я, скромный таможенный служака, на три чина выше тебя. Один из непримиримых, но не убийца… Раньше не был убийцей. Стреляй, брат, стреляй. Избавь мир от такой твари как я. Прошу тебя, прошу. Ну, мне на колени встать, что бы ты спустил этот поганый курок? Смешно это будет выглядеть. Ну же стреляй, пожалуйста… Кажется, он что-то понял. Не надо было так настойчиво смотреть в эти глаза. Он умён, мой друг. Взгляд Рамона полон тревоги, недоверия и удивления, брови стремительно ползут вверх. Рука сжимающая рифлёную рукоять дезинтегратора дрогнула и медленно опускается… Неужели почувствовал? Узнал, понял? Но так нельзя! Я не должен остаться среди живых!!!

Громовое рычание сотрясает корабль, и я бросаю себя вперёд. Без всяких затей, в два раза медленнее, чем мог бы, не вспрыгнув на стену или потолок — так у них не было бы ни единого шанса остаться в живых. Просто оскалив пасть вперёд. Они среагировали мгновенно. Три невидимых луча, разваливают моё сильное тело на три части. Боли почти нет. Я мёртв. Я иду Господи, иду на твой суд. Прости меня, если это возможно и накажи как должно…

Туннеля не было. Колодца не было. Ослепительного света — тоже. Со стороны я себя видел — да. Видел три куска Игона, ставшего, почему-то моим телом, и мёртвого ребёнка. Потом просто всё исчезло. Ещё Рамон. Я успел увидеть его. Он не двигался, едва держался на ногах — он всё-таки почувствовал, понял. Как жаль. Постарайся забыть об этом, убеди себя в том что тебе показалось… Было и ещё одно видение прежде чем мрак покрыл всё. Я увидел лица, много-много лиц. Я не знаю, что это было: видел ли я это на самом деле или всё это плод моего воображения. Десятки лиц, полных бесконечного сочувствия, вины и благодарности. Странно, что я увидел их в момент своей смерти — лица были не человеческими. Десятки взрослых Игунов смотрели на меня. Почему они смотрят так виновато? За что их благодарность? Ах, ну да. Перебивший экипаж целого корабля Игун — автоматически ставит весь свой вид в разряд опасных животных и запрещённых к вывозу. То есть запрет на их вывоз станет намного строже. Теперь за перевоз Игунов, будет грозить смертная казнь. Спрос на них неминуемо упадёт, а наказание станет не соизмеримо строже, как и охрана самой их планеты от контрабанды. Таможня постарается: раздует эпизод на корабле до исполинских размеров и разнесёт по всей вселенной. Теперь ни один Игун не будет вывезен с родной планеты, а все человеческие поселения там будут эвакуированы…

Вокруг смыкается непроницаемый мрак. Мне страшно я жду. А потом, как вспышка…

Я не могу понять, где я. Это не похоже ни на что, и я не знаю, как описать это словами. Ни Рай, точно ни Ад, не Чистилище. Я не чувствую за собой ни какого тела. Нет рук или ног, вообще ничего нет. Но я как-то вижу. В душе как-то спокойно, хорошо. А вокруг, никакого спокойствия или порядка. Абсолютный хаос. Я куда-то лечу с огромной скоростью, но скорости не чувствую, никакого движения. Я в каком-то чёрно-сером киселе или мареве. Он везде, окружает со всех сторон. Мимо проносятся многочисленные фиолетовые огоньки. Одни убегают далеко вперёд, другие летят рядом, третьи, столкнувшись с красными огоньками, исчезают. Эти никуда не летят, они, будто вплавлены в этот кисель. Они все разной яркости и величины, как впрочем, и фиолетовые огоньки. Меня тянет к красным огонькам, какая-то непреодолимая сила, но почти сразу отпускает. Они будто замечая меня, хватают меня незримыми руками, ощупывают и отпускают в дальнейший полёт. Будто я им не нравлюсь. Я боюсь этих огоньков, кажется, они питаются фиолетовыми, а я тоже такой…

Тут очень странно. Кто или что эти огоньки?

Не знаю, сколько прошло времени: час или год. Здесь так хорошо, спокойно. Но всё когда-нибудь кончается. Окончился и мой полёт. Один из красных огоньков решил, что я ему подхожу вполне. Незримые руки с силой выдернули меня из общего потока. Я быстро лечу к красному огоньку, он становится всё больше и больше, а кисель вокруг исчезал…

Прежде чем я слился с ним, до меня дошло, что такое эти красные пожиратели фиолетовых огоньков. Я увидел ребёнка, точнее ребёнком это было назвать, весьма сложно. Моим глазам предстал эмбрион. Эмбрион человеческого ребёнка. Я понял. Красные огоньки — жизнь, ещё не рождённая жизнь… Моё падение, мой полёт к нему замедляется. Душа полна какого-то странного ликования. Жизнь, впереди новая жизнь…