Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

Спускаться вниз, не стал. Дальше верхних ступенек он не пошёл, так и остался на самом верху лестницы, сел там, на корточки, напрягая глаза, в попытке увидеть, что же находится внизу, что скрывает темнота. Некоторое время ничего не было видно — там слишком темно, потом снова выглянуло солнце. Он бросил короткий взгляд на табличку, с надписью «метро» — яркий луч света, отразившийся от золотых букв, ослепил его и, всего на мгновение, проём стал ещё темнее. Но вскоре солнце вновь закрыло тучей, прошло несколько минут, его глаза достаточно адаптировались к изменению освещения. Он смог разглядеть невнятные силуэты, какие-то тени — этого всё же недостаточно, что б увидеть, что там таится в темноте, какую жуткую тайну она скрывает и скрывает ли она что-то. Может быть, там и нет ничего, а гильзы…, ну, просто лежат. Мало ли.

Спуститься? Он хотел получить ответ, узнать, что тут произошло, но страх оказаться во тьме, таящей неизвестно что, всё же пересилил. Однако прежде чем он ушёл, имплантат среагировал на его желание, его мысленную, путём не оформившуюся команду. Глазам стало больно, он зажмурился, моргнул и замер с широко открытыми глазами.

Темнота отступила, не совсем, даже не особо-то и отступила, однако мир вокруг стал светлее, солнечный свет бил в спину, словно прожектор, часть подземного сооружения вышла из тьмы, серыми тенями и смутными пятнами — толи это максимум, что мог выдать имплантат, толи он сработал со сбоем. Впрочем, сама эта сработка имплантата, могла быть каким-то сбоем. Как бы там ни было, теперь он мог разглядеть малую часть того, что станция метро скрывала во тьме.

Внизу, на бетонном полу, залитом чёрной кровью, лежали куски трепещущих тел. Сотни и тысячи кусков, от десятков изорванных тел, поражённых болезнью известной как чёрная чума.

Как тут оказались все эти заражённые? Что их сюда привело? Неизвестно. И вряд ли он когда-нибудь узнает. Но что случилось потом, сомнений нет от слова совсем — мертвецов расстреляли из различных видов оружия, расстреляли так, что от них остались одни ошмётки.

Трепещущие, сочившиеся чёрной жижей, ошмётки.

Его едва не стошнило. Однако с собой он справился, выпрямился и двинулся прочь. На сегодня, ему впечатлений хватило. Пора продвигаться дальше. Зрение вернулось к норме, солнце больше не слепило, а когда он обернулся, вход в метро вновь был скрыт непроницаемой тьмой подземелья.

Ещё долго он не мог забыть увиденное. Разум всё время возвращался к этому туннелю, надписи на асфальте и измочаленным в труху мертвецам.

Что-то там было не так. Так-то если, по большому счёту — там всё не так. И то, что мертвецы собрались внизу, и то, что их кто-то невозбранно измочалил в кашу. Расстреляли словно на стрельбище. Ужасно, непонятно и так далее.

Да.

Но какого, мать их, чёрта останки мертвецов шевелятся, а вырванные руки, ещё и ползают, пускай и медленно, но ползают!? Жуткое, тошнотворное и пугающее зрелище.

Ему вдруг подумалось, что в том и была задумка — собрать мертвецов в одном месте, покрошить их в куски и оставить там. Но зачем это было нужно? Какова цель подобного безумия? И была ли эта цель? Может, какому-то безумцу, просто весело было наблюдать, как тяжёлые пули рвут на части заражённых людей, как они прошивают насквозь десяток человек сразу, видеть, как гранаты разрывают на части человеческие тела? Мир ведь не без добрых людей. Сегодня собачку у подъезда кормит, а завтра в соседа кирпичом кинет — просто так кинет, ни зачем особо. Просто посмотреть, как кирпич шваркнется — в висок или прямо в лоб? Оно и приятно и весело опять же…

Что-то важное есть в этом. Их не просто так разнесли на куски о оставили в темноте на бетонном полу. Что-то на уровне ощущений пытается пробиться к разуму.

Это важно — мертвецов изрешетили и бросили там, с определённой целью. И, кажется, раньше, он точно знал какова эта цель. Или догадывался о ней.

Он хлопнул себя по лбу ладонью, проворчав что-то матерное — не помогло. Чувство неясной тревоги осталось, память молчит как убитая.

Долбанная память, долбанная жизнь — почему никогда не бывает простых ответов? Почему эти ответы растерялись, не пойми, куда и как, а теперь он бродит словно призрак в чуждом ему мире.

Проклятье…, подумал он и, конечно, в сердцах, тут же озвучил это слово, но другими буквами и другими словами — примерно на десять-пятнадцать слов. После чего двинулся дальше.

Некоторое время, город не приносил никаких сюрпризов, оставаясь таким же, каким он увидел его в первый момент. Снова пустые улицы, дороги забитые автомобилями или вовсе без них, дома, подъезды коих заперты, либо открыты настежь — в таких, иногда, как и прежде, он замечал кровь и останки людей. Только ближе к вечеру, он услышал странный шум и свернул с улицы, по которой двигался, в широкий проулок, ведущий во дворы пятиэтажных зданий. Такие низкие здания, на пути к центру города, были последними — он видел их ещё с того высотного дома, где познакомился с клыкастым ребёнком Гришей и старался держать курс примерно в их сторону. Когда стены этих домов стали видны с улицы, он даже улыбнулся — направление выдержал верно. Хотя и пришлось немного попетлять, всё же не заблудился. У одного из этих домов, шум и достиг его ушей.

Он остановился, стал прислушиваться. Казалось, кто-то роется в чём-то бумажном или мнёт в руках большую картонную коробку. При этом, время от времени, слышался металлический лязг и что-то напоминавшее сердитое ворчание. Перед глазами мелькнула картинка — именно картинка. Из какой-то книги. Он зажмурил глаза пытаясь удержать это обрывочное воспоминание, пытаясь размотать его так, что б увидеть что-то ещё. Увы, кроме картинки на странице и тонкого пальца с обгрызенным ногтем, который страницу придерживал, он ничего не увидел. На странице той был и текст, однако, его он не помнил — в образе, поднятом из глубин его покалеченной памяти, вместо текста, лишь размытые чёрные полосы. Открыв глаза, он даже не был уверен, что это именно его воспоминание. Может, то и вовсе кадр из какого-то кинофильма. Как бы там ни было, он знал, что изображала та картинка. Это была зарисовка из далёких времён, что-то связанное с падением экономики, каким-то распадом — это всё вспомнилось на уровне полу осмысленных отрывков, он не смог бы сказать, с чем именно всё это связано. Распад, экономика — слова-то знакомые, а как с картинкой связаны? Кто ж его знает…, картинка изображала человека той эпохи, вынужденного копаться в мусорном баке, что б найти себе пропитание. Вот. Точно, именно так это и связано — распад экономики в далёкие времена дикости. Это всё оставило людей без пропитания. Именно! Но как это могло их без пропитания оставить? Где тут связь, как это работает? Непонятно — как бы там ни было, а это дикость. Люди не должны копаться в помойках, в поисках еды. Он покачал головой, с осуждением и хмурым взглядом — такая невероятная дикость уже давно исчезла из…