Журнал «Млечный Путь» - Млечный путь № 3-2012(3)

Дмитрий КОЗЛОВ

МИЛОСЕРДИЕ

Чувствовать ледяную воду на лице было даже приятно: кондиционер, включенный после холодной ночи на максимум, чересчур сильно разогрел воздух. А вот звон разбитого стакана не услаждал слух, как и вопли Тейры, которая всё время поучала, придиралась, требовала , и наконец послалаего куда подальше. Он постарался не слушать её и сосредоточился на блестящих осколках стакана, усеивавших пол. Тейра вопила, и даже татуированная Гром-птица на её ключице, казалось, готова была броситься на него с бронзовой кожи, чтобы заклевать до смерти. Юан с опаской смотрел на эту зловещую крылатую тварь, пока Тейра, наконец, не запахнула пальто и не ушла. Горячая кровь. Но какая ещё будет течь в жилах, если прабабушка была из тетонов? Сильная кровь, даже будучи разбавленной, способна вскипать. Дикарка.

Осколки на полу продолжали безразлично блестеть, как сосульки, висевшие за окном. Лед уже засветился в лучах Аэды, восходившей над горизонтом. Юану почему-то совершенно не хотелось включать всю эту технику, которая в мгновение ока подметет и вымоет пол, и создаст видимость покоя, равновесия и порядка. Ничего этого больше не было, так что пусть лучше повсюду лежит битое стекло. К тому же ему тоже пора идти. Пора начинать обход. Конечно, идти не хотелось, но он мог себя заставить: в такие моменты помогали слова отца: разум контролирует тело. Всегда. Эти слова папаша-скаут так почитал, что даже заключил в рамку и повесил посреди мобашьих черепов, в изобилии украшавших стены.

Пальто он надел прямо поверх футболки, оставшись в шортах и сандалиях: до Потерны идти недалеко, и замерзнуть он не успеет, а на Эвтерпе сейчас разгар сезона, и бродить там в джинсах и ботинках посреди красоток в бикини, изнывая от жары, — верх глупости, на которую был способен лишь его предшественник, Теон, прозванный Теоном Сапогом за вечную и неизменную обувь во всех мирах.

Домики на их улице, засыпанные снегом, напоминали игрушечные. Метель, бушевавшая ночью, поутихла, и лишь легкая поземка мела по сугробам, сдувая с их верхушек снежинки. После ночной метели воздух стал чистым и прозрачным, и Юан не только видел Черные холмы далеко впереди, но даже мог различить огромные каменные изваяния на них. Древние, как сама эта земля, тотемные столбы тетонов, вечное напоминание о прежних хозяевах этих мест.

Навстречу прошла грязная гора лохмотьев, волочившая за собой какую-то ржавую железку. На снегу за ней оставался прерывистый рыжий след.

— Привет, Нагат, — поздоровался Юан. Полоумный Нагат раздобыл где-то дырявый кусок металла и тащил его, чтобы поскорее сдать жестянщику и успеть хлопнуть пару стаканчиков у Мойры по утренней скидке. Только этого несчастного и можно было встретить на улице в такую рань.

— Бумажные люди. Меня спасли бумажные люди, с белыми лицами, — доверительно сообщил Нагат почтмейстеру и побрел дальше. Его покрасневшие глаза, как всегда, были полны невыразимой тоски. Иногда Юан думал, что лучше бы этот горемыка не возвращался из Тенебрии: после пережитого бедняга так и не пришел в себя. Да и кто бы стал его винить? Никто ведь не знает, что за кошмар довелось пережить этому несчастному и другим, побывавшим там и, подобно Нагату, рехнувшимся…

Пальцы в сандалиях уже начинали коченеть от снега, когда он добрался до Потерны. В столь ранний час зал ожидания был пуст, лишь Мойра сидела в одном из кресел, безразлично уставившись на мониторы с какой-то идиотской телевикториной, которые почему-то так любят включать по утрам во всех залах ожидания всех Потерн, в каких ему доводилось бывать. Должно быть, она собралась на Ирий заказать у тамошних святош еще говядины для «Тетонского скальпа». Вчера какие-то ребята, нахлебавшись самогона после тяжелого рабочего дня в шахтах, вконец озверели, узнав, что последнего мобаша уже разделали, пожарили и сожрали. Пришлось вызывать Гарду, чтобы утихомирить дебоширов, успевших перевернуть бильярдный стол, разбить множество кружек и сломать стул о спину какого-то эвтерпийского бухгалтера, которого эти пьяные кретины из-за загара приняли за тетона. Тот факт, что уже двадцать лет ни одного чистокровного тетона на Фронтирии никто не видел, им, очевидно, ни о чем не говорил. Впрочем, отчасти их можно было понять, подумал Юан, направляясь к Мойре. На планету, гербом которой был мобаш, а поголовье этих огромных, тучных и совершенно безобидных животных еще лет десять назад исчислялось миллионами, сейчас импортируют говядину с Ирия. А рев мобаша теперь можно услышать лишь в самых далеких уголках фронтирийских степей.

— Мойра, привет. Соболезную насчет вче… — начал Юан и осекся, настолько злобным взглядом его встретила хозяйка «Тетонского скальпа».

— Она плакала. Чёрт бы вас побрал, она рыдала! — прошипела Мойра и, выудив из сумки папиросу, закурила, наплевав на предупреждения о штрафе, тут же замигавшие на всех мониторах. Деин, Служитель Потерны, прощал жителям Фронтирии их маленькие слабости. Здесь, вдали от цивилизации, они закрывали глаза и на более серьёзные грехи.

— Убирайтесь отсюда, почтмейстер, или, клянусь всеми богами и чертями, я плюну вам в лицо, несмотря на ваш высокий чин! Почему вам обязательно нужно было так её расстраивать?! Такая красивая девушка, а вы… Ну почему… — причитала Мойра. Должно быть, выбежав из дома, Тейра, как обычно, заскочила к ней пропустить стаканчик и вдоволь нажаловалась. Что ж, не впервой.

— Мы сами разберёмся, — бросил Юан и двинулся к будке Деина.

— Ага, конечно! Разберётесь! Знаем мы таких! — брюзжала Мойра за спиной, постепенно повышая голос. — Так, знаете ли, и до рукоприкладства недалеко!

Юан устало кивнул в окошко будки Деину. Зевнув, старик оторвался от пасьянса на мониторе и обратил взор своих подслеповатых глаз к пульту.

— Тяжёлое утро? — глухой голос Деина с трудом пробивался через окладистую седую бороду.

— Понедельник, — грустно улыбнулся Юан, как обычно, показав пропуск, на который Деин, как всегда, даже не взглянул.

— Обычный обход? Эвтерпа, Ирий и домой?

— Естественно. — Юан подумал, каким коротким, в сущности, был обход. На все про все у него уходило минут двадцать, но из-за разницы во времени на Фронтирию он возвращался уже под вечер.

— Что ж, активирую Эвтерпу. Захвати мне там пару пачек табака, идёт? И какую-нибудь хорошенькую туристку.

— Идёт, — улыбнулся Юан.

Почтмейстер чувствовал, как глубоко внутри проснулся едва ощутимый страх — обязательный спутник ежедневных обходов, не исчезнувший даже за годы, проведённые на этом посту. Тёмные коридоры, веером расходящиеся в разных направлениях впереди, казались входами в лабиринт, где все ходы ведут в тупики.