Олег Дивов - «Если», 2017 № 02 (249)

— Правда? — не удержалась, чтобы не ахнуть миссис Йоунсдоттир.

— Уж поверьте, Йохана, — рассмеялся Михеев. — Очнетесь потом где-нибудь в Оймяконе, одна, босая и голодная, погруженная исключительно в поиски смысла жизни.

— Вы, как джентльмен, должны проследить, чтобы со мной ничего не случилось, мистер Михеев, — кокетливо заявила миссис Йоунсдоттир. — На Эйнара и Рихарда я надеяться не могу, ведь они тоже могут поддаться чарам мистера… мистера Кузнеца.

— Обязательно, — галантно поклонился Михеев.

Узкие черные глаза Хара-Ууса внимательно исследовали всех троих иностранцев, подолгу останавливаясь на каждом. Лицо его оставалось бесстрастным и неподвижным. Эдакий Северный Будда. Наконец, покончив с исследованиями, он соизволил уделить внимание Михееву.

— Они хотят знать про Долину Смерти? — уточнил старик по-русски.

— Да.

— Ищут котлы?

Михеев слегка пожал плечами.

— Как большинство тех, кто туда едет.

Хара-Уус неодобрительно покачал головой.

— Те, кто находили котлы, — умирали. Мой дед умер в 1932-м, через месяц после того, как увидел котел и осмелился подойти к нему. Его брат подходить не стал. Он выжил. Только все волосы повыпадали. И зубы. А ему и тридцати не было.

— Тогда хорошо, что уже больше полувека их никто не находил, — улыбнулся Михеев.

— У нас есть счетчик Гейгера! — встрепенулся Рихард Экман.

— Не все на свете можно понять с помощью науки, — сурово заявил старик. — Но как распорядиться своей жизнью — ваше дело. Меня просили рассказать вам про Елюю Черкечех, и я расскажу, что знаю.

А затем — без предупреждения, без перехода — он вдруг взял высокую ноту и запел на якутском:

— Бу кестер чэл куэх, чэл бураан…

Гости даже вздрогнули: пение оказалось неожиданно громким, прямо оперным, а голос удивительно сильным для такого маленького и пожилого человека. Звуки громко резонировали, взлетали и падали, а исполнитель, казалось, совсем не нуждался в том, чтобы набрать воздуха в легкие.

— Были далекие времена, — быстро переводил Михеев, невольно повышая голос, чтобы его тоже было слышно. — Народ айны, предки современных якутов, еще не пришли в эту долину, и ее населяли только кочевые племена диких тунгусов. Однажды люди одного из тунгусских родов услышали далекий гром, увидели на небе множество молний, а затем на них обрушился небывалый ураган. Он срывал бересту с юрт и валил с ног оленей. Ветер поднял в воздух землю и листву так, что ничего не было видно. А когда ураган стих, испуганные и ошеломленные люди увидели, что, не доходя всего несколько десятков шагов до их стойбища, земля выжжена дочерна. Ее покрыли сажа и копоть, а все, что поднималось от земли выше, чем на локоть, сгорело и исчезло. Только в паре мест остались стоять обугленные черные остовы больших сосен. Но самое удивительное было не это. Люди увидели впереди — посреди выжженной пустыни — сияние. Оно выглядело точно заходящее за горизонт солнце — округлое, красное и жаркое. Но только дело было днем, и настоящее солнце висело над горизонтом.

Иностранцы заворожено слушали. Исландцы даже начали покачиваться в такт распевам Хаара-Ууса, те действительно завораживали.

Михеев переводил:

— Самые смелые охотники рода, выждав день, чтобы пепел остыл, отправились ко второму солнцу, но вскоре вернулись — бледные и измученные, точно после тяжелой болезни. Они кашляли кровью и умерли в муках спустя два дня, успев рассказать перед смертью про огромный медный котел, перевернутый вверх дном. От него шел нестерпимый жар, таивший в себе смерть. После этого род снялся с кочевья и в ужасе бросился прочь. Спасаясь, они наткнулись на разведчиков и следопытов айны и рассказали им эту историю. С тех пор реку, с которой они пришли, стали называть Олгуйдах — «река с котлом», а ее приток, на берегу которого все случилось, — Алгый тимирбить или по-нашему Олгуй тимирбит. «Большой котел утонул».

… в другой ситуации Виктор Сергеевич Горохов, заслуженный работник культуры Республики Якутия, актер Саха академического театра имени Платона Ойунского, известный также под сценическим именем Хара-Уус, сильно удивился бы тому, как мало общего имеет «перевод» Степана Михеева с тем, о чем на самом деле поется в исполняемом им классическом тойуке, посвященном лету.

Но, конечно, не сегодня. И не сейчас.

Это ведь была не первая группа, которую ему приходилось встречать на берегу Олгуйдаха. Так что Виктор Сергеевич продолжал с чувством петь про «счастливые поля-долины, покрывшиеся с приходом лета девятиветвистой зеленой травой-локуорой», предоставляя возможность Степке-Адидасу работать свою программу.

Иностранцы слушали обоих, затаив дыхание.

— Это была легенда о том, как появился первый котел, «большой», — тихо сказал Михеев, когда песня закончилась. — Много позже находили и другие. Однако со временем они все дальше уходили в землю под своим весом, и сегодня найти что-то уже невозможно. А землеройную технику в такую глушь доставить крайне затруднительно и дорого.

— Но в 2006 г. экспедиция Ивана Марцкеле при помощи авианаблюдения с малых высот сумела обнаружить в растительности аномальные концентрические круги, — живо подал голос Рихард; от возбуждения долговязый швед путали русские слова с английскими. — Благодаря им они сумели установить четкие координаты предположительного нахождения котлов. Я сам слышал его интервью по радио «Прага»!

— Мы с вами обсуждали это еще по скайпу, до приезда в Россию. Координаты экспедиции Марцкеле оказались такой же ерундой, как и большинство рассказов очевидцев о тайнах Долины смерти. Уж поверьте, если бы кому-то удалось установить местонахождение котлов, уже существовали бы прямые туристические маршруты к ним. Не говоря о переполохе в научном мире!

На самом деле Михеев прекрасно знал координаты экспедиции 2006 года, однако ему совершенно не улыбалось сходить с намеченного и проверенного маршрута и тащиться в неподготовленную местность в компании трех богатых иностранцев. Нет уж, давайте по сценарию.

— Ваши российские спецслужбы могли все засекретить.

Михеев с трудом сдержал улыбку. О, святая уверенность иностранцев во всемогуществе российских спецслужб!

— Господин Марцкеле, если я не ошибаюсь, чех. Боюсь, по возвращении на родину, даже ФСБ было бы затруднительно заставить его молчать. А он — тот еще болтун. Одно слово что писатель!

— Котлы существуют, — убежденно сказал Рихард, демонстрируя совсем иной настрой, нежели днем. — Вы не переубедите меня.

— Да я и не пытаюсь, — честно сказал Михеев, а затем сразу соврал. — Я и сам в это верю. В конце концов, я привез вам человека, чей дед их видел лично… и поплатился за это жизнью. О, он как раз начинает. Давайте я переведу его рассказ вашим друзьям?