Олег Дивов - «Если», 2017 № 02 (249)

Здоров лось, уважительно подумал Михеев.

Парой уверенных ударов по воде, бородач ловко подогнал байдарку к тримарану и схватился за шнур, идущий вдоль поплавка, — бодрый и азартный, точно пират, берущий чужое судно на абордаж.

— Чем обязаны? — сухо поинтересовался Степан.

— Да так, просто, — бородача его тон, похоже, не особо задел. — Я уже четвертый день в одного сплавляюсь, заскучал, захотелось человеческую речь услышать. А это иностранцы, что ли? Вот сразу видать нерусей — у них словно печати на лбу невидимые. Эй, мистер, хау ду ю ду?

Рихард Экман, нелепый в своем шлеме с камерой, недоуменно приподнял бровь, но все же ответил что-то в духе: «Прекрасно, а вы?»

— Фильм, что ли, снимаете? — не унимался «бородатый пират». — Документальный?

— У нас экспедиция, — сказал швед.

— Экспедиция? Здесь? — засмеялся бородач. — Дайте угадаю — котлы ищете?

Никто ему не ответил, но пауза оказалась красноречивее слов.

— Охотники за котлами, значит, — бородач рассмеялся. — Понимаю, сам таким был. Только ерунда это все. Байки, выдумки.

— «Ерунда»? — у Экмана даже акцент пропал. — Что вы такое говорите?

— Нет никаких котлов. Есть просто трудности перевода. Вот это река, она в честь чего названа?

Рихард недоуменно уставился на путешественника. Михеев мысленно представил, как переворачивает байдарку, а потом держит бородача под водой, считая всплывающие пузыри. На пятом пузыре, Степан не выдержал.

— Ее название Олгуйдах! — резко заявил он. — «Олгуй» по-якутски значит «котел». Это река с котлами!

Бородач торжествующе ухмыльнулся:

— А еще это значит «берлога»! Не «река с котлом», а «река с берлогами». Здесь мишки водились и водятся. И все истории были не про котлы, а про медвежьи лежки. Я с местными охотниками много общался, они рассказывают — ежели медведь хорошую берлогу не обустроил, то, бывает, впадает в спячку, просто накопав на себя дерна, укрывшись травой и веткой. Это и называют «олгуй». Со стороны действительно выглядит, как круглый холмик, похожий на перевернутый котелок. Так-то. Река — Берложья, а «котлы» — мишкины берлоги. Жаль, конечно, красивую легенду развенчивать, но, как говорится, Софрон мне друг, но истина дороже.

— Платон, — угрюмо сказал Михеев.

— Чего?

— Платон мне друг.

— Ну, кому и Платон друг, — миролюбиво согласился бородач. — Какая разница?

— Большая! — вклинился в их обмен репликами Рихард Экман. — Так же как и с вашей притянутой за уши версией. Нельзя развенчать легенду на одной сомнительной топонимике!

— Причем тут топонимика? — обиделся бородач. — Я молодым в двух экспедициях был, мы тут по берегам все прочесали и запросы в архивы делали, пытались очевидцев найти. А толку? Все впустую. Замануха для туристов. Даже личность того самого Корецкого, на письма которого все ссылаются, идентифицировать не удалось — кто такой, чем занимался. Мы и во Владивосток, откуда он якобы родом, запрос делали. Все впустую.

— А как же рапорт топографической экспедиции 1794 г. Корнила Корякина? — заволновался Экман. — Я сам заказывал выписки из архива и их переводы. У меня есть фотокопии «Походного журнала сержанта Якутской воинской команды Степана Попова» о поисках мистических котлов. Исторические сведения, датированные двумя веками ранее, подделать нельзя!

— Сейчас все, на чем бабки рубят, подделать можно, — усмехнулся его горячности бородач. — Особенно если китайцев попросить. Эти даже яйца куриные подделывать навострились. Слышали про такое? Вот! А я — ел!

Экман смешался, запутавшись в непостижимой логике бородатого русского. Подделанные китайцами яйца на его взгляд не имели ничего общего с тайной котлов, но человек в байдарке озвучил свой сомнительный аргумент столь непререкаемым тоном, что спорить дальше просто не представлялось возможным.

Михеев в свою очередь еще раз смерил бородача глазами. Нет, ну, здоров, конечно, но ведь не полезет же он в драку посреди реки? Опять же ребята Феди Батыкаева — поддержка надежная.

— Мужик, — он понизил голос и слегка перегнулся через невысокий бортик тримарана. — А ты не рассматривал вариант, что ты и те твои две экспедиции — просто неудачники?

— А веслом по балде? — обиделся бородач.

— Я серьезно. Река широкая, греби своим ходом. Не мешай мне иностранцев развлекать. Хотят искать котлы — пусть ищут. Тебе-то что?

Байдарочник хотел было что-то возразить, но бросил взгляд на Экмана в его смешном шлеме, потом на встревоженную миссис Йоунсдоттир и Эйнара Сковсгаарда, жадно прислушивавшегося к разговору, пусть и не понимая, о чем идет речь, и передумал.

— Ладно, бывайте… т-туристы.

Последнее слово бородач произнес с чувством презрения и явного внутреннего превосходства. Он резко оттолкнулся от тримарана, и весло снова замелькало в умелых руках, стремительно унося байдарку прочь. На плечах и спине бородача ходили могучие мышцы.

Экман и исландцы задумчиво смотрели ему в след.

— Этот человек неправ, — сказал швед после долгой паузы. — Котлы существуют.

— Отсутствие доказательств — не доказательство их отсутствия, — пробормотал Михеев.

Рихард Экман глубоко задумался не в силах осилить столь сложную игру слов на чужом языке.

— Взбодритесь, господа! — переходя на английский, воскликнул Михеев. — Впереди у нас два переката, а к вечеру ждет важная остановка. Если нам немного повезет, то в условленном месте нас встретит мой хороший друг Миша Горчаков. Он здесь лесником работает, и если уговорим, — тут Степан выразительно потер пальцы универсальным жестом, знакомым большинству обитателей западного мира, — Миша организует нам поход к дому купца Саввинова. Вы слышали о нем, Рихард? Если собирали информацию по котлам, то не могли не слышать. Этот купец до 1936 г. торговал, кочуя по всей Якутии, и разбил несколько домиков на пути, чтобы отдыхать там и сортировать товары. Он считается одним из тех очевидцев, что лично видел котлы и, как сам рассказывал, даже ночевал в одном.

Про то, что Миша Горчаков на самом деле не лесник, а кадровый охотник и его давний знакомый, Михеев естественно упоминать не стал. А за дом Савинова они уже не первый раз выдавали старую охотничью заимку, выглядящую на все сто лет.

Яркий жилет и оранжевая байдарка бородача превратились в далекую точку. А потом и вовсе исчезли, скрывшись за излучиной, и настроение Михеева начало улучшаться.

— Show mast go on, — тихо замурлыкал он под нос.

Миша Горчаков оказался на месте и «нехотя» уговорился временно оставить свои — невероятной важности! — обязанности «лесника», дабы сопроводить «буратин» к дому купца Савинова.

За каких-то 500 евро.

Заимка особого впечатления на туристов не произвела, однако они старательно облазили ее изнутри и снаружи, фиксируя все на камеры.