Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7.5 [ЛП]

— Блин, мне их тебе родить, что ли?!

В коридоре за день до фестиваля царил настоящий бардак. Люди носились туда-сюда, как кони, у стен понаставили картонных коробок и фанеру, а воздух пропитался запахом краски. С утра до вечера школу наводняли ученики, которые объединили силы ради общего дела.

— Ты знал, на что подписываешься, — рявкнул Соитиро, проверяя следующую заявку. Дел навалилось столько, что не хватало времени перевести дух.

Хотелось по возможности реагировать на все поступавшие просьбы, чтобы у каждого накопилось много хороших воспоминаний. Таких, которые украсят школьную жизнь. Президент верил, что фестиваль Суйко обладал подобной силой. Когда Соитиро во времена средней школы без особого интереса пришёл сюда, спустя всего день захотелось во что бы то ни стало поступить в Суйко.

Потому-то Соитиро питал к культурному фестивалю особенно тёплые чувства. Хотелось сделать всё, что только было в силах. Чтобы ни о чём не жалеть. Последнее в этом году. Последнее дело, которое он завершит как президент учсовета.

Выбив короткую передышку, Соитиро пошёл к своему классу, где собрался почти весь исполнительный комитет фестиваля. Когда Соитиро заглянул внутрь, ему в знак приветствия помахал член комитета.

— У нас тут всё нормуль, — сказал тот, приподняв уголок рта в легкомысленной улыбке.

— Прости, — ответил Соитиро, выискивая кое-кого определённого. И как раз в тот миг из задней двери вышел нужный человек.

— Эй, Митака.

Парень последовал за появившемся в коридоре Дзином.

— Привет, президент. Совсем забыл про меня.

— Мы же виделись утром на классном часу.

На лице Дзина читалась глубокая усталость. Наверняка он почти не спал последние несколько дней. Соитиро был бы несказанно рад, если бы из-за подготовки класса к культурному фестивалю, но он знал, что совсем по другой причине.

В Сакурасо, логове проблемных детей, куда сослали Дзина, в нынешнем году жили шесть человек. И они задумали устроить на культурном фестивале что-то эдакое.

Изначально Сакурасо подало заявку по всем правилам. Скрепя сердце члены исполнительного комитета и даже студенческого совета университета согласились её рассмотреть и назначили заседание. В установленный день пришёл представитель Сакурасо — второклассник Канда Сората, но, когда он начал рассказывать о задумке, вроде как возникли какие-то проблемы, и после зова Дзина он пулей вылетел из кабинета учсовета. Потому-то команде Сакурасо отказали в участии.

При этом они всё равно усиленно готовились, что стало очевидно при виде изнеможённого Дзина. А раз Соитиро их раскусил, не мог позволить довести дело до конца.

— Ну, и чего тебе? Я вообще-то занят.

— А я вижу, что ты взял сумку и пошёл домой.

— Я тут приготовил всё, что должен был. Ещё другие дела есть, знаешь ли. Это последний фестиваль в школьной жизни. Надо бы побольше накопить воспоминаний, хороших и разных.

— Что ты задумал?

— Вот уже наговариваешь на нас.

— Как я узнаю, не спросив? Ну и? Какие планы у Сакурасо?

В позапрошлый год Мисаки в одиночку нарисовала на спортивной площадке геоглиф, чем наделала шуму. В прошлом оккупировала двор и устроила театральную комедию мандзай в кигуруми, причём в самом оживлённом месте, завладев тем самым вниманием огромных толп.

Чем бы она ни занималась, везде её ждал грандиозный успех, назло ненавистникам. Её заявки постоянно отсеивали. А зря, ведь способности Мисаки веселить народ превышали все мыслимые пределы.

— Хотим создать приятные воспоминания.

— Хватит издеваться.

— Я до смерти серьёзен. Это мечта Мисаки.

Соитиро замешкался: немного удивился тому, что Дзин назвал Мисаки.

— Никому не позволю нам мешать, даже тебе. Ты уж извини.

Разумеется, Дзин, вопреки словам, совершенно не походил на человека, который просил прощения.

— Я обещал защищать правила. А сейчас мне объявляют войну.

— Если очень охота узнать, спроси Хаухау. Она в курсе всего.

Вот надо было всё так повернуть?

Соитиро догадывался, что в конце сентября Саори помогала Сакурасо подготовить музыкальное выступление. Хоть она и ходила на пианино и училась на музыкальном, в будущем собиралась стать не музыкантом, а композитором. Музыку ей уже доводилось создавать: в прошлом именно она целиком написала саундтрек к собственному аниме Мисаки.

Вот и на нынешний фестиваль Саори что-то готовила — Соитиро множество раз видел, как она что-то пробует с Мисаки на сцене. Когда он занимался вместе с Саори, та временами внезапно начинала бегать пальцами по столу, как по клавиатуре пианино.

Заметив это, Соитиро постоянно называл её имя, как бы спрашивая:

— Саори?

Но каждый раз в ответ слышал:

— Это, ну… да ничего важного.

Потому о роли в проекте Сакурасо ничего от неё не узнал. Наверняка она понимала всю сложность отношений между учсоветом и проблемным общежитием, потому старательно избегала темы фестивального выступления, чтобы исключить недоразумения.

Соитиро очень хотел поговорить с Саори по душам, но, по сути, то, что она тратила время на Сакурасо, его мало интересовало. Он и так без конца спрашивал её о повседневной рутине, и когда прошла половина октября, скользкая тема и вовсе вылетела из головы.

Потом Саори стала замечать интерес Соитиро и попыталась что-то сказать.

— Слушай, Соитиро-кун.

— Что?

— Прости… Ничего.

Так повторялось много раз. Из-за этого целый месяц между Соитиро и Саори витала странная атмосфера, что добавляло головной боли во время затяжной подготовки к фестивалю.

В том числе по этой причине Соитиро сильнее обычного обозлился на Дзина. Хотелось выпустить пар.

— У неё не придётся ничего спрашивать, если ты сам выложишь.

— У тебя, что ли, из-за меня нервы шалят? Нет ведь? Я ни при чём, вот и спрашивай у Хаухау.

Дзин прекрасно видел, что у Соитиро лежало на душе.

— Нормально у меня с нервами.

Соитиро занял твёрдую позицию и не собирался отступать. Он остановил Дзина, потому что хотел во что бы то ни стало помешать безумным планам Сакурасо, причём им двигало отнюдь не чувство долга президента учсовета. Нет, главная причина заключалась в том, что в последнее время между ним и Саори пропала гармония. Вот насколько важна была для него девушка.

— Ну, при любом раскладе тебе лучше поговорить с Хаухау. Вот как я думаю.

— В смысле?

«При любом раскладе» прозвучало как-то неестественно.

— Вот закончится фестиваль, и до выпуска рукой подать.

— Что ты хочешь сказать?

— Сколько тебе раз повторять, лучше поговори об этом с Хаухау.

Дзин всегда выражался витиевато, но сегодня поезд его мыслей не оставлял ни единого шанса себя догнать. Неужто в его словах скрывалось нечто важное?