Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7.5 [ЛП]

— Ну, увидимся.

Дзин оставил задумчивого Соитиро и ушёл прочь вниз по лестнице.

— Что это значит?.. — проговорил вслух президент, но всё равно ничего не понял.

При всём желании он не мог выкинуть Саори из головы. Отчего-то девушка стала казаться более далёкой, чем когда-то ещё, и тело обуяла тревога. Ноги сами повели через переход между зданиями и привели к кабинету, который музыкальный класс использовал для занятий на пианино.

Место отличалось от прочих в школе: в узком помещении выстроились в ряд многочисленные двери в мелкие комнатушки. Соитиро заглянул внутрь через окошки в поисках Саори. И как только он так сделал…

— Соитиро-кун? — позвали сзади.

— Саори.

— Почему ты здесь?

Действительно, ученики общего направления нечасто сюда забредали.

— Хотел кое-что у тебя спросить.

— Ч-что?

Он пытался говорить обычным тоном, но понял, что Саори встала в защитную позу.

— Тебе нечего мне рассказать? — задал Соитиро вопрос, смысл которого сам не до конца понимал.

— В каком смысле?

На лицо Саори опустилась маска серьёзности.

Оба на мгновение замолчали.

— Ты же что-то от меня скрываешь?

Соитиро не слышал от неё как минимум то, что она помогала Сакурасо. Признай она хотя бы это, ему бы полностью хватило. Вот только в ответ он услышал совсем не то, что ожидал.

— Так ты знал. Про учёбу за границей, в Австрии.

В один миг Соитиро утонул в бездонной неизвестности.

— А? — с небольшой задержкой удивился он.

Учёба за границей.

Саори ведь это сказала только что?

В Австрии.

Выходит, она уедет сразу после выпуска?

Тяжёлая правда навесила на глаза непроглядную черноту.

— Ты не об этом?.. — От реакции Соитиро удивилась уже Саори.

— Я хотел спросить про твою помощь Сакурасо.

Саори побледнела на глазах. Но Соитиро не сомневался, что и сам побелел в лице.

Теперь-то президент понял недавнее поведение Дзина.

— Вон оно как…

Дзин знал.

— Прости! Я всё время пыталась тебе сказать!

Словно не давая Саори закончить отчаянное объяснение, зазвонил мобильник.

Соитиро молча принял вызов.

— Слышь, президент! Тебя где носит?! — На том конце провода тараторил вице-президент. — Ты сказал, что вернёшься через полчаса, а тебя нет уже тридцать пять минут! Тут работы выше крыши, давай быстрее назад!

Саори с трагичным выражением лица пристально смотрела на Соитиро, который молча слушал. Звук в мобильнике был на максимуме, потому она отлично слышала разговор. Она взглядом говорила, что не хочет отпускать Соитиро. Молила его об откровенном разговоре.

Но тот не мог выполнить её желание.

— Прости, вице-президент. Уже иду, — лишь ответил он и захлопнул телефон, а затем, ничего не говоря, прошёл мимо девушки.

— Подожди, Соитиро-кун!

Соитиро даже не обернулся на её отчаянный зов.

После того как фестиваль благополучно завершился, Соитиро, как и полагалось, сложил полномочия президента учсовета и передал их преемнику. В новособранном совете остались трое хорошо знакомых лиц. Вице-президент стал президентом, секретарь остался секретарём, а координатора сделали казначеем. Потому Соитиро вздохнул с облегчением.

Сразу после передачи полномочий начались триместровые экзамены, и заниматься пришлось всецело ими.

Смотря на свой листок с ответами на экзамене, Соитиро думал совершенно о постороннем.

«Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей».

В третьем триместре будет почти свободное посещение, потому минувший экзамен по сути стал последним.

На листе по математике красовалась идеальная сотня баллов, но душа Соитиро совсем не радовалась. Результаты экзаменов, как и многое другое, сейчас мало волновали, ведь до отлёта Саори за границу остался месяц.

Бывший президент неосознанно смял листок с результатами.

С того дня они с Саори почти не разговаривали. Пересекаясь утром, здоровались, а вечером, если одновременно освобождались, вместе шли домой. Но решили особо не затрагивать тему учёбы за границей. Даже не так — Соитиро всеми силами её избегал. Саори много раз пыталась об этом поговорить, но он перебивал, менял тему и уводил взгляд в сторону.

А когда оставался один, сожалел так сильно, что хотел умереть от стыда. Думал, уж завтра точно нормально поговорим. Но стоило на следующий день при встрече с девушкой начать разговор, решимость неведомым образом улетучивалась.

В душе Соитиро прекрасно понимал — музыка занимала в жизни Саори особенное место. Девушка стала такой, какой была, именно потому, что с детства ни дня не проводила без репетиций.

Они временами разговаривали об этом по пути домой со школы.

— Ты так любишь пианино, Саори.

— Люблю… наверное.

Соитиро думал, она просто кивнёт, а Саори поглядела в небесную высь, словно выискивая там свою душу.

— Нет? Ты же каждый день играешь. Думал, обожаешь.

— Наверное, люблю. Или типа того.

— Как-то не очень уверенно звучит.

— Чувствую себя немножко виноватой.

— Виноватой?

— Не помню, когда начала играть.

Саори сказала, казалось, совершенно неожиданное.

— Родители говорят, я впервые коснулась клавиш где-то в три-четыре года. Но самое ранее из того, что помню, это когда уже умела играть. Сколько себя знаю, всегда умела. Потому мне кажется, что я не сама выбрала музыку.

— И оттого чувствуешь вину?

— Наверное, лучше это назвать неуверенностью, — пробурчала Саори, и на её лице появилась неуклюжая улыбка.

— Ты сама выбрала. Я уверен, сама.

— Вон как.

— Ты сама выбираешь, продолжать или нет. Так что ты любишь и пианино, и музыку.

— Раз ты так говоришь, Соитиро-кун, наверное, так оно и есть.

Вот теперь Саори улыбнулась радостно.

Тогда Соитиро не проговорился, но влюбился он в Саори как раз потому, что она сделала выбор. С тех пор его мнение не изменилось. Он хотел её поддержать. Думая о будущем девушки, которая нацелилась стать композитором, он видел огромный плюс в учёбе за границей, в Австрии — стране музыки. Точно надо было лететь. Какие тут ещё варианты?

Но стоило представить, как Саори улетает в другую страну, и в груди всё до боли пережимало. Они больше не смогут каждый день видеться. Даже разговаривать будет непросто. Да и вообще было непонятно, продолжатся ли их отношения. Чем больше Соитиро об этом думал, тем мрачнее становилось на душе.

Какое желание настоящее? Соитиро метался меж двух огней.

— Эй, Татэбаяси.

— …

— Э-эй, отвечай.

— …

— Не игнорируй учителя.

— …

— Пожалуйста, ответь мне! Я что, привидение?

— А, Такацу-сэнсэй.

Соитиро поднял лицо и увидел возле стола классного руководителя Такацу. Тот выглядел напуганным.

— «А, Такацу-сэнсэй»? У тебя всё в порядке?