Генри Олди - Один плюс один

И тут он услышал Голос. Казалось, он шел отовсюду — из пещеры, с неба, из-под земли.

— Да, ты пришел. Говори свое желание — я исполню его.

— Уничтожь тот «рай», в который попали все, кто шел к тебе!

— Это часть меня самого. Моя защитная система. Если я уничтожу ее, я тем самым уничтожу и себя. Тогда больше никто не сможет исполнить свое желание. Подумай об этом.

На секунду Николай задумался. Но нет. Что еще мог он попросить? Он знал теперь: Земля цела, ядерной войны, которой так опасались в его время, удалось избежать, люди уже летают к звездам, победили болезни, продлили в несколько раз свою жизнь; да и до всего остального Человечество дойдет рано или поздно. Само. Если только… если только его не поглотит эта манящая трясина, в которой он только что побывал.

— Нет, я не изменю своего желания.

— Твоя воля. Исполняю.

Николаю послышался вздох облегчения. Сияние в глубине пещеры вдруг вспыхнуло ярче и тут же погасло. Больше ничего не изменилось. Николай обернулся — и увидел. Каменные истуканы ожили, зашевелились и, как по команде, двинулись ему навстречу. Николай стоял и улыбался. А они шли. Они были уже совсем близко. И тут Николай увидел их глаза, и внутри у него все похолодело. Они шли к нему. Шли молча. Он отнял у них их рай. Николай хотел крикнуть: «Опомнитесь! Я же спас вас, освободил от дурмана!» — но понял: бесполезно. Машинально он перевел регулятор дезинтегратора на разряд полной мощности. Он не хотел этого и все медлил с выстрелом. И лишь когда увидел, что идущие впереди достают оружие, он поднял руку с дезинтегратором. В следующий момент перед глазами расплылась ослепительная вспышка, адская боль пронзила левую ногу, и все вокруг померкло…

…Звонил будильник. Николай открыл глаза и, еще не понимая, где он, оглядел свою комнату. Он был дома, на Земле, в своей квартире. Пора было вставать, завтракать и идти на работу.

«И приснится же такое!» — усмехнулся Николай и соскользнул с кровати. Взгляд его случайно упал на собственные босые ноги. Сердце на миг замерло. На левой голени виднелся косой шрам, которого раньше не было.

Сообщение Галактического Исследовательского Центра:

Эксперимент с отправкой к Абсолютному Исполнителю человека из прошлого завершен успешно. Объект, представлявший опасность для всей Галактики, ликвидирован. Исполнитель, Кравченко Николай Владимирович, возвращен в свое время.

22.05.2489 г..

1988 г.

— Три тысячи восемьсот сорок седьмой — в норме…

…Чья-то рука опустилась Игорю на плечо. Игорь недоуменно обернулся. Перед ним стоял прыщавый юнец в кожаной безрукавке и серебристых, уже вышедших из моды, штанах.

— Что вам нужно?

Юнец осклабился.

— Твою девушку.

— Вы что, знакомы?

— Сейчас познакомимся.

— Я вас не понимаю.

— Сейчас поймешь, — и парень наотмашь ударил Игоря по лицу.

— Вы что, с ума сошли?! Что вы себе позволяете?!

— Заткнись, козел. А то вообще убью, — юнец схватил Оксану за руку и грубо потащил в подворотню.

Игорь с изумлением и ужасом смотрел им вслед. По щекам его текли слезы.

— Три тысячи восемьсот сорок восьмой — в норме…

…Рой и его партнер застыли друг напротив друга, словно статуи — два иероглифа, образующие один, воплощение идеального соответствия…

…Противник не выдержал первым. Черная фигура с криком взлетела в воздух, но в этот же миг Рой легко скользнул в сторону и с разворота похожим на оплеуху ударом послал противника на татами.

Хлопок в ладоши. Поединок закончился.

— В следующий раз — послезавтра, в семь.

— Понятно, Учитель. До свидания.

Рой поклонился и, не снимая маски, вышел, в последний раз взглянув на висевшие на стенах запретные полотна Хокусая. Теперь — в тир.

— Четыре тысячи сто шестьдесят первый — в норме.

— Отключите ограничители обратной связи.

— Но ведь это запрещено Инструкцией, Командор!

— Вы же сами видите: здесь все чисто. Планету можно спокойно колонизировать — сопротивления мы не встретим.

— Но Инструкция…

— Мрак вас возьми, Воин вы или нет?! Отключите ограничители — и тогда оставшаяся часть проверки пройдет в три раза быстрее.

— Слушаюсь, Командор.

В кустах сверкнули два глаза, и тут же на тропинку выскочил волк. Это был крупный, матерый зверь, темно-серый, с черными подпалинами. Волк пристально следил за Джоном.

«И чего ему от меня надо? — подумал Джон. — Их что тут, не кормят в заповеднике? Впрочем, все равно, опасности нет никакой — агрессивность в них подавляют еще с детства».

Но что-то в поведении волка было не так. Джон попятился и споткнулся об увесистый сук. Инстинкт сработал раньше разума, и рука Джона непроизвольно метнулась к импровизированному оружию. Но тут включился разум, и Джон отдернул руку, словно от огня. Да как он мог?! Даже подумать о том, чтобы поднять руку на живое существо — преступление!

В следующий момент волк прыгнул. Джон дико закричал и бросился бежать…

— Четыре тысячи шестьсот сорок второй — в норме…

…Роя мучила бессонница — это случалось с ним довольно часто; он заново переживал сегодняшний вечер: тренировку, финальный поединок, стрельбу в тире, снова ощущал в руке тяжесть пистолета, этот восхитительный запах пороха, видел разлетающуюся в клочья мишень…

Рой чувствовал, что родился не в свое время. Он был Воин, боец, а ему приходилось довольствоваться скромной и абсолютно мирной должностью программиста.

На Земле не осталось места насилию, и чтобы исключить саму его возможность, из обихода и памяти людей постарались убрать все, что о нем напоминало. Не только оружие — исчезли почти все картины, фильмы, книги — все, что хоть как-то могло напомнить о том, что человек способен причинить кому-либо физический вред. Даже мысль об этом считалась преступлением, и виновные немедленно подвергались ментальной обработке с полной инверсией личности. Это тоже было насилие, но — в целях безопасности общества. Кроме того, ментальную обработку осуществляли киберы.

И все же на Земле еще сохранились те, кто не мыслил свою жизнь без подвига, без борьбы. Их было мало, очень мало, всего несколько тысяч из пятидесяти миллиардов. Ходячие анахронизмы, вынужденные вести двойную жизнь, втайне занимаясь совершенно бессмысленным делом, упорно готовившие себя — к чему? ради чего?..

…Наконец Рой заснул…

— Четыре тысячи девятьсот семьдесят четвертый — в норме…

— …Тихо! Не двигаться. Всем оставаться на местах.

Их было двое. У одного автомат, у другого — старый ржавый револьвер.