Генри Олди - Один плюс один

— Сейчас-сейчас. Салатик делать будем, — в руке у него блеснул нож.

Салатик, говоришь? Что ж, сами напросились. Я этого не хотел. Ну, выручай, монстр! Хоть раз послужи доброму делу.

Я расстегнул застежку, быстрым движением размотал повязку и впился взглядом в руку.

Я успел заметить, как блеснул занесенный для удара нож, но — поздно! Накатила знакомая жаркая волна, и нож, скользнув уже по чешуе ящера, отскочил, не принеся мне никакого вреда.

Вот они, враги! Настоящие. Впервые я был заодно с моим ящером — мы составляли с ним единое целое. На мгновение я ощутил торжество. Такое чувство, наверное, испытывает избиваемый человек, когда в руках у него вдруг оказывается револьвер. А это почище любого револьвера!

Один парень вскрикнул и бросился бежать, но мой монстр настиг его одним прыжком; когти впились в спину. Ящер коротко дернул лапой и вырвал из спины огромный кусок мяса, так что стали видны ребра. Тут же вторая лапа опустилась на голову жертвы, но соскользнула, сдирая скальп и обнажая череп. Парень упал, и монстр задней лапой разорвал ему живот. Брызнула кровь и клочья внутренностей.

Теперь те двое. Ящер развернулся, и я увидел матово блеснувший ствол пистолета. Вспышка, грохот выстрела. Пуля ударила ящеру в грудь и рикошетом ушла в стену. Больно, но не опасно. Чешуя выдержала.

Лицо несостоявшегося насильника исказилось от ужаса. Он поспешно выстрелил три раза подряд, но пули лишь разозлили и меня, и моего монстра. Мы прыгнули к стрелявшему и одним движением оторвали ему голову. Кровь ударила фонтаном, заливая двор.

Третий с криком «Не надо! Пощадите!» бросился бежать в арку. Но монстр был неотвратим, как сама смерть. А у смерти бесполезно просить пощады. Я наблюдал как бы со стороны: ящер в три размашистых полушага-полупрыжка догнал очередную жертву. На этот раз он обхватил парня лапами, впился когтями и, удерживая перед собой, откусил кусок руки. Хрустнули кости, я ощутил вкус крови и еще живой плоти. Проглотил, откусил еще. Парень был еще жив, но без сознания.

Ящер (или я?) — нет, все-таки ящер! — быстро отгрыз ему вторую руку; вырвал кусок мяса из спины. Насытившись, бросил жертву, предварительно размозжив ей голову.

Черт, я, наверное, весь в крови…

Да, но был еще один! Однако он куда-то пропал. Видно, на свое счастье, успел унести ноги.

Ящер чувствовал себя сытым и довольным. Враги убиты, желудок полон — самое время поспать. Очертания предметов начали расплываться. Я уже знал, что это означает, и ухитрился при обратном превращении удержаться на ногах.

Жестоко, конечно. Жестоко и страшно. Но они сами виноваты! У меня просто не оставалось другого выхода. Или я их, или они меня. Уж из-за этих подонков у меня совесть болеть не будет. Не будет!

Кстати, а где девушка? Хорошо, что я о ней забыл, а ящер — не заметил. А, вот и она — все еще без сознания лежит у стены. Тем лучше. Хорошо, что она ничего не видела.

Я, не глядя, замотал повязку и подошел к девушке. Хрупкая блондинка примерно одних со мной лет, с очень милыми, чуть детскими чертами лица, несколько испорченными ссадинами.

Я легко поднял ее; усадил, прислонив спиной к стене. Девушка глубоко вздохнула, открыла глаза и, увидев меня, вскрикнула.

— Не бойтесь! Я не из той компании. Тут мы с ними немного подрались… Короче, я их разогнал. Так что не волнуйтесь. Все в порядке.

— Спасибо! Не знаю, как вас даже благодарить. Ой, у вас лицо в крови! Это они вас?

— Они. Ничего, им больше досталось.

Знала бы она, насколько больше!

Надо поскорее увести ее отсюда, пока она не увидела трупы. Хорошо хоть, в темноте их не сразу-то и заметишь.

— Вы можете идти?

— Да.

Я помог ей встать.

— Большое вам спасибо. Я тут недалеко живу, я дойду.

— Ну нет! Одну я вас не отпущу. Да и куда вы — домой в таком виде? Идемте ко мне. Это совсем рядом. Приведете себя в порядок, а потом я провожу вас домой.

— Ой, да неудобно…

— Удобно-удобно. Я один живу, так что вы никому не помешаете. Обещаю не приставать. Я — не они.

— Хорошо, уговорили. Спасибо.

Мы вышли через другой конец двора, и я облегченно вздохнул. Она так ничего и не заметила.

— Кстати, как вас зовут?

— Люда.

— Очень приятно. А меня — Сергей.

— Взаимно.

— Вот здесь я и живу. Заходите.

Я выделил Люде нитки, иголку, мыло, полотенце и пузырек йода и отправил ее в ванную. Сам умылся на кухне, заклеил пластырем царапину на щеке, полюбовался на синяк под глазом и распухшее ухо (покойники бить умели) и, вернувшись в комнату, стал ждать, слушая доносившийся из ванной плеск воды.

Вскоре появилась Люда. Юбка на ней была аккуратно зашита — если не приглядываться, ничего и не заметишь. Правда, царапины на щеке остались, но Люда успела сделать другую прическу, которая почти полностью их скрыла.

— Ну вот, теперь совсем другое дело. Можно идти домой. Я провожу.

— О, у тебя видео есть. Можно посмотреть?

— Да, конечно. Только недолго — тебя, наверное, дома заждались.

— Да, Сережа, ты прав. Мне, пожалуй, пора.

— А ты заходи в другой раз, не так поздно. Тогда и посмотрим.

— Обязательно зайду! Спасибо.

— А пока я тебя провожу.

Люда пришла на следующий же вечер. Для начала я поставил ей комедию. Сам-то я смотрел ее раз двадцать, но Люда так заразительно смеялась, что и я не мог удержаться.

Она поразительно умела сопереживать тому, что творилось на экране — пугалась чудовищ, волновалась за судьбу попавших в беду героев, радовалась их удачам. И ее состояние передавалось мне — я волновался и радовался вместе с ней.

А потом мы танцевали с ней вдвоем в моей квартире, лихо отплясывали рок-н-ролл, и, устав, повисали друг на друге в медленном танце; и вот тогда, замирая от волнения, я впервые поцеловал ее. И она не отстранилась, не оттолкнула меня, а лишь прижалась крепче, и мы кружились, кружились по комнате, не замечая, что пластинка давно кончилась.

А потом я провожал ее домой, и мы снова долго целовались, стоя в лифте, и кто-то уже сердито громыхал в дверь, а мы все никак не могли оторваться друг от друга…

Больше мы не расставались. Мы оба поняли, что нашли друг друга. Я забыл про знак, про своего монстра, про Кольку, про то, что собирался уволиться и уехать — как мог я уехать, если у меня теперь была Люда?! Я забрал заявление, и даже начал находить кое-что привлекательное в своей работе.

Каждый вечер мы проводили вдвоем. Нам было хорошо везде — в парке, в кафе, в кино, у меня дома, у нее. Главное — вместе!

Как-то раз мы сидели в кафе, ели мороженое с орехами и болтали о какой-то ерунде. И тут к нам подсел Коля — я даже вздрогнул, когда он возник на стуле между нами. И Люда тоже запнулась на полуслове.

— Здравствуй, Серега. Привет, Люда. Давно мы не виделись, — Коля был сама любезность, но за этой любезностью скрывалась неприязнь, если не хуже.