Генри Олди - Один плюс один

— Читай дальше, — отозвался Глеб.

— А может, не надо? — испуганно спросила Кристина.

— Ладно, потом дочитаем. Времени у нас хватает. Давайте жрать, — согласился Олег.

Намеренно грубоватые слова сделали свое дело — напряжение ослабло, все зашевелились, доставая еду и придвигаясь поближе друг к другу.

— Про это место вообще разные слухи ходят, — рассказывая, Олег не забывал жевать колбасу (впрочем, остальные, хоть и слушали, делали то же самое). — Один мой знакомый, после того как здесь побывал, в кришнаиты подался. А раньше ничем таким не интересовался — работал диск-жокеем, еще где-то подрабатывал, а в свободное время в основном бухал и по бабам шлялся. А сейчас все забросил, сидит дома, книжки по кришнаизму читает, медитирует и бормочет «Харе Кришна». Вот такие дела.

— А Петька-фарцовщик отсюда с японским магнитофоном вернулся, — сказал Андрюша. — Если не врет. Магнитофон-то он и в другом месте достать мог. Но говорит, здесь нашел. И ни в какие кришнаиты не записывался.

— Ну почему обязательно в кришнаиты? Это я так, для примера. Другие в православие ударяются, в баптизм, кое-кто — в буддизм, в философские разные изыски… Меняются здесь люди, вот в чем дело. Только никто не рассказывает, что с ним тут произошло. Ни один. Не хотят. Или не могут.

— Ну почему? Петька рассказывал. Ходил он тут, ходил, потом смотрит — магнитофон лежит. Он его взял, походил еще, больше ничего не нашел и вернулся.

— Сам же говоришь, что Петька твой — трепло. А магнитофон мог где угодно добыть — это для него не проблема, — заметил я.

— Может, и так. Не знаю.

— А кое-кто отсюда вообще не вернулся, — мрачно пробурчал Глеб. — Пропали — и все. Никаких следов.

— А ты таких знаешь? Из твоих знакомых тут кто-нибудь пропал? — набросился на него я. Тут девочки и так сидят, зубами стучат и дрожат, а он еще страху нагоняет.

— Из моих знакомых — нет. Но мне рассказывали.

— Мало ли что тебе рассказывали! Вон Андрею Петька тоже лапши на уши навешал. Про магнитофон.

Глеб обиделся и замолчал.

— Давайте дневник дальше почитаем, — предложила Дина.

— Давайте, — Олег снова взял в руки тетрадь.

— Ой, не надо. Я боюсь, — Кристина действительно вся дрожала. — Лучше уйдем отсюда.

— Ну чего ты, — попытался успокоить ее я. — Ничего тут страшного нет. Обыкновенный заброшенный дом. А Глебовы рассказки, или дневник… — я осекся, увидев побелевшее лицо и расширенные от ужаса глаза Брони. Она смотрела словно сквозь меня. Вернее, на нечто за моей спиной.

Реакция у меня, в общем, неплохая. Я резко опрокинулся назад вместе с креслом, рубанув рукой позади себя. Но рука лишь рассекла воздух, а я больно ударился затылком. Перевернувшись, я поспешил вскочить на ноги, чувствуя себя последним дураком — и невольно попятился. Из-под двери выползала, отблескивая черным глянцем, скользкая шевелящаяся масса, извиваясь отростками щупальцев. Дверь уже трещала под напором этой мрази. Хорошо еще, кто-то догадался запереть дверь на засов — чтоб не скрипела.

Я ощутил: волосы на голове встают дыбом. В дом вползало нечто ужасное, невозможное! И через несколько секунд оно ворвется сюда — дверь долго не продержится.

Дальше я действовал «на автопилоте». Прыжок к рюкзаку. Выхватываю из кармана ракетницу. Изо всех сил жму спусковую скобу. И с отчаянием понимаю: не убьешь эту тварь из моей самоделки!.. А тут еще и выстрела нет — что-то заело. Проклятие! Сейчас бы нормальное оружие…

В следующий миг я вдруг осознал, что в руке у меня никакая не ракетница! А… удобный, хищного вида, пистолет с длинным стволом! Я чувствовал его тяжесть, его масляную рубчатую рукоятку. Не игрушка — настоящее боевое оружие! Не раздумывая и почти не целясь, я нажал на спуск. Полыхнула лиловая вспышка, раздался треск, из двери полетели горящие обломки. Сжав пистолет обеими руками, я судорожно давил на спуск. Еще и еще. Дверь разлетелась в щепки, раздался жуткий хриплый вой, мелькнули извивающиеся щупальца, но в следующее мгновение все скрылось в потоке слепящего пламени. Вой продолжался, и я, не помня себя, жал и жал на спусковой крючок. Пистолет дергался в руках, плюясь огнем, и до меня не сразу дошло, что, кроме треска выстрелов и гула пламени, не слышно больше никаких звуков. Я убил это !

Только тогда я наконец опустил пистолет. От двери и косяка вообще ничего не осталось. Дверной проем увеличился чуть ли не вдвое — часть стены разнесло выстрелами. А в прихожей догорала черная спекшаяся масса — все, что осталось от жуткого существа.

Еще дрожа от ярости и страха, я обернулся к своим товарищам.

— Что это было? — прошептала Лариса.

— И откуда у тебя такая пушка? — добавил Глеб. — Ни фига себе! Натуральный бластер!

— А я знаю — откуда? Увидел эту мразь, глядь — в руке пушка. Вместо моей ракетницы. А что, как, откуда — у меня времени разбираться не было.

— Кажется, мы все-таки влипли, — констатировал Олег. — Надо отсюда выбираться. Не знаю, что здесь происходит, но подобные милые зверюшки мне совсем не нравятся. Хорошо хоть, оружие теперь есть. Только неизвестно, сколько в нем осталось зарядов.

Я повертел в руках пистолет и увидел сбоку прозрачное окошечко. В нем светилась цифра «815».

— Сейчас проверим, — я выстрелил в стену. Брызнули осколки кирпича и штукатурки, и в стене появилась дырка с неровными краями, величиной с кулак. Теперь в окошке горела цифра «814».

— Зарядов хватает. Осталось 814.

— Это радует, но уходить все равно надо.

— Сначала хорошо бы посмотреть, что творится снаружи. Вдруг там еще какая зараза… ползает? — справедливо заметил Глеб.

— Я пойду, — конечно, было страшно. Но у меня теперь имелся бластер. Значит, идти мне.

— Только не в одиночку. Возьми еще кого-нибудь.

— Глеб, пойдешь?

— Честно говоря, боюсь.

— А с оружием?

— А у тебя еще есть?

— Сейчас будет, — я уже начал догадываться, что здесь происходит. — Постарайся сосредоточиться, и представь: тебе угрожает нечто жуткое, вроде того чудовища. И тебе позарез нужно оружие.

— Попробую…

Глеб опустился в кресло, закрыл глаза, расслабился… Через минуту он вдруг напрягся, его правая рука начала подниматься, сжала невидимую рукоятку… Я не уловил момент, когда в руке Глеба появился большой пистолет с толстым стволом фаллической формы.

За спиной Глеба послышалось ехидное нервное хихиканье. Кто-то высказался насчет сексуальной озабоченности. Возник вопрос: а чем он у Глеба стреляет?

Глеб с удивлением осмотрел пистолет, подавился собственным смешком, но тут же, став серьезным, направил оружие на продырявленную моим бластером стену и выстрелил. Полыхнуло куда сильнее, чем у меня. С грохотом посыпались кирпичи. А когда осела пыль, стало видно, что в стене зияет пролом около двух метров в диаметре.