Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Я не понимаю, – сказал Джимми. – Как теперь мы можем продолжать?

– Ты не думаешь, Джимми.

Он снова был Эдрианом, внезапно вставшим на ноги и нервно меряющим комнату шагами.

– Разве не я всегда говорил тебе не терять веру? Хорошо, теперь им известно, что я стал миледи. Что из этого? Ты забываешь, что время на нашей стороне.

– Хроноплата, – сказал Джимми. – Мы можем вернуться в прошлое и переиграть их! Ну, конечно, мы можем вернуться назад и спасти Сильверу, а потом…

– На хрен Сильверу, – сказал Тейлор. – Он допустил ошибку и заплатил за нее. Нет, нам не нужна плата, Джимми, пока не нужна. Мы всегда можем использовать ее как крайнее средство, если понадобится, но мы все еще впереди. Сценарий развивается гладко. Может, они и знают, кто я, но в данный момент они не знают, где я. И, в конце концов, это мы угрожаем изменить историю, помнишь? Они здесь, чтобы сохранить статус-кво. Если они знают, что я стал де Винтер, то они наверняка понимают, что настоящая миледи мертва и все тут. Им нужна де Винтер. Или, выражаясь точнее, им нужна де Винтер, как гарантия того, что события в этом периоде истории будут развиваться так, как должно. Они могут внедрить собственную де Винтер, но они не решатся это сделать, пока я рядом. Нет, сначала им придется разобраться со мной, а это будет совсем не просто.

– Но сам факт того, что они знают, – сказал Джимми, – тот факт, что они здесь …

– Только делает игру более интересной, – сказал Тейлор.

– Игру? – сказал Джимми.

– Конечно. Эта замечательная и увлекательная игра только что стала более сложной. Мы с АВР играли в нее много лет, и теперь она достигла своего апогея. В этом будут участвовать их лучшие люди, можешь быть уверен. И это не только те двое, которых мы обнаружили. Тот, кого убил Сильвера, не был одним из лучших, иначе бы Сильвера не убрал бы его так легко. Насчет женщины я не уверен, но мужчина… Это был расходный материал. Возможно, его единственной целью было нас выманить. Да, он бы так и сделал, – сказал Тейлор, кивая головой и улыбаясь.

– Кто?

– Мой старый приятель Мангуст, – сказал Тейлор.

Внезапно он показался очень счастливым.

– Какой еще Мангуст?

– Мы играли с ним в кошки-мышки многие годы, – сказал Тейлор. – Он лучший агент АВР. Он мой допельгангер . Ни один из нас не знает, как выглядит другой. О, Джимми, это будет весело! Иногда я одерживал верх, иногда – он, но на этот раз , на этот раз я собираюсь его сделать! Я сделаю его, Джимми. Я захвачу его и подержу некоторое время, мы потолкуем о старых временах, а потом я его убью. Это будет чудесно.

Мысленно Джимми Дарси не сомневался, что Эдриан Тейлор был сумасшедшим. По поводу всего остального у Джимми были большие сомнения. Он вступил в Лигу темпоральной презервации, потому что его старший брат погиб в войнах во времени. И все для чего? Чтобы защитить свою семью? Для защиты отечества? Имела ли смерть Денни какое-либо отношение к защите своих, к патриотической преданности, к чему угодно, что имело бы хоть какой-то смысл? Нет, все это было частью какой-то грандиозной игры, войн на бумаге, переставь десятичную точку – и еще сто человек погибнет. Просто бесконечная эскалация, чтобы машина была смазана и в рабочем состоянии, чтобы продолжала двигаться до тех пор, когда, рано или поздно, произойдет неизбежное. Человек уже расколол атом, а теперь угрожает расколоть время. Единственное движение, которое имело хоть какой-то смысл, было движение Альбрехта Менсингера. Альтернативы не существовало. Войны во времени следовало остановить. Они были величайшей глупостью человечества. В своих попытках овладеть природой и собственной судьбой Человек, наконец, зашел слишком далеко. Он отравил себя и окружающую среду, в которой жил, лишил Землю ресурсов, проявил презрение ко всем делам божьим. Но и этого было недостаточно, чтобы поставить под угрозу его будущее. Теперь Человек угрожал своему прошлому.

Вожди лиги с удовольствием цитировали Томаса Джефферсона, который говорил, что правительство слишком важно, чтобы вверять его судьбу народу. Народ демонстрировал ошеломляющую безответственность, избирая лидеров, чья собственная преступная глупость превзошла даже глупость тех, кто привел их на должности. Элита более не могла руководить. Кто-то должен был указать путь.

В лиге состояли те, кто придерживался самых строгих принципов, установленных Альбрехтом Менсингером, но были и такие, кто считал, что того, что делает лига, недостаточно. Именно эта, более воинственная группа, привлекла Джимми Дарси. И уже из нее он был завербован в Хранители времени.

Внутри Джимми Дарси кипела злость. Она питала его террористическую деятельность. Он не видел этического противоречия в использовании насилия для достижения мира. За тысячи лет человеческой истории пассивный способ никогда не срабатывал. Идеология мира была чужда милитаристам. Насилие – только его они понимали. Кое-кто в лиге считал, что цель не оправдывает средства. Джимми тоже когда-то в это верил. С тех пор он стал намного более прагматичным, более реалистичным. Он понял, что это не его дело – оправдывать средства. Его поведение было навязано ему людьми, которые оставались совершенно не затронутыми никаким другим курсом действий. Пусть они оправдывают средства, кричал Джимми голубям мира в лиге. Они дали нам наши инструменты. Тем, кто морально прав, не нужно ничего оправдывать. Один из лидеров сопротивления по имени Арафат однажды сказал, обращаясь к Организации Объединенных Наций: «Я пришел с оливковой ветвью в одной руке и автоматом в другой. Не дайте оливковой ветви выпасть из моей руки».

Голуби в лиге предлагали оливковую ветвь. Ее постоянно игнорировали. Хранители времени стреляли из автомата. В этом случае игнорирование означало смерть.

Глубоко в душе Джимми Дарси все еще верил в мир. Это было то, за что он боролся. Он сражался с машиной войны. Когда машина войны будет разрушена, он будет счастлив выронить автомат в пыль, чтобы больше никогда из него не стрелять. Он не верил, что Эдриан сделает то же самое. Нет, Эдриан найдет другое сражение, начнет собственную войну, если понадобится. Даже Хранители времени боялись Эдриана, потому что Эдриан всегда пребывал в состоянии войны, с миром и с самим собой. Но Эдриан был им нужен. Он был эффективен. Они дали нам наши инструменты .

– Это не игра, Эдриан, – сказал Джимми. – Это борьба за выживание. Конечно же, ты видишь это, не так ли?

Эдриан удивленно посмотрел на него.

– Конечно же я могу это видеть, Джимми. Как ты не понимаешь, что борьба за выживание – самая увлекательная из всех игр? Ставки высоки, и победитель получает все. Жизнь – игра, Джимми. Идея в том, чтобы играть на выигрыш. И мы победим, потому что на этот раз мы контролируем доску. Мы в наступлении. Миледи написала письмо англичанину. Заметь, не просто какому-нибудь англичанину. Она писала Джорджу Вильерсу, герцогу Бекингемскому. Это было любовное письмо. Оно было не от миледи, хотя написала его она. Бекингем подумает, что оно от королевы. Он уже получил его и, несомненно, оно заново воспламенит его страсть к королеве. Я умею обращаться со словами, поверь мне на слово.