Саймон Хоук - Интрига хранителя времени [litres]

– Я только надеюсь, что это не окажется охотой на призраков, – сказал Лукас, тяжело дыша. – Я буду чувствовать себя полным идиотом, если окажется, что моя память сыграла со мной злую шутку.

– Думаю, твоя память в полном порядке, – сказал Финн. – Взгляни на то, что он держит в руке.

Когда пара выбралась из экипажа, пожилой мужчина нервно осмотрелся. Было уже поздно, но света все еще хватало, чтобы увидеть тонкую металлическую трубку, которую сжимал старик.

– Лазер, – произнес Лукас. – И даже не пытается его скрыть. Он держит его на виду.

– Конечно, почему бы и нет? – сказал Финн. – Кто может знать, что это такое?

– В том-то и дело, – сказал Лукас. – Любой, кто узнал бы вещицу, оказался бы не в том месте и не в то время. Он так им размахивает, словно хочет, чтобы кто-нибудь его увидел. Зачем кому-то выставлять свое оружие напоказ, если только он не хочет , чтобы тот, кто смотрит, знал, что он вооружен? Думаешь, он знает, что мы его отследили?

– Возможно, – сказал Финн. – Но зачем размахивать лазером, чтобы отпугнуть потенциальных грабителей XVII века? Мне в голову только что пришла довольно неприятная мысль, старина.

– Думаешь, Мангуст уже раскрыл наше прикрытие?

– Я открыт для любых других объяснений.

Они смотрели, как сундуки переносят в дом.

– Хорошо, – сказал Лукас, – давай попробуем все обдумать. Мне показалась знакомой именно женщина, но лазер у старика. Это значит, что они оба не те, за кого себя выдают. Они могли бы быть Хранителями времени, но я никогда раньше не сталкивался ни с одним из хранителей, по крайней мере, насколько мне известно. Я видел это лицо во время одного из заданий, в этом я уверен.

– Солдат-ренегат? – спросил Финн. – Точно, Дарроу говорил, что террористы связались с кем-то из подполья.

– Единственный, кого мы знаем в подполье, это Хантер, – сказал Лукас.

– Насколько нам известно , – сказал Финн. – Мы могли наткнуться на кого-нибудь из подполья и не знать об этом. Или женщина может быть кем-то, с кем мы работали до того, как она присоединилась к подполью. Или присоединилась к Хранителям времени. Ну же, вспоминай, где ты видел ее лицо?

– Ума не приложу, – сказал Лукас с раздражением в голосе. – Это сводит меня с ума, с нею что-то не так, и я никак не могу понять, что именно.

– Хорошо, не зацикливайся на этом. Оно придет к тебе само. Давай вернемся к Мангусту. Если он не раскрыл наше прикрытие, тогда почему старик размахивает лазером?

– Ну, он махал, но не нам, – сказал Лукас. – Я не думаю, что он знает, что мы за ним наблюдаем. Но он думает, что кто-то следит за ним, кто-то из будущего. Предположим, Мангуст не раскрыл наше прикрытие. Как еще все это можно объяснить?

– Значит, он раскрыл его прикрытие, – сказал Финн. – Или один из его людей проявил неосторожность, и Хранители времени знают, что кто-то за ними охотится.

– Нам надо серьезно с ним поговорить, – сказал Лукас.

– При условии, что он все еще жив, – сказал Финн. – Чертовы шпионы. Они собираются все испортить, я чувствую это. У них тут повсюду агенты, и единственный, кого мы знаем, это Мангуст. И мы не только не знаем, как с ним связаться, мы даже не знаем, как он на самом деле выглядит со всеми этими чертовыми маскировками. Все, что мы можем сделать, это вернуться в «Люксембург» и дождаться, когда он или кто-то из его людей с нами свяжется.

– Похоже, это единственное, что нам остается, – сказал Лукас.

– А, может быть, и нет, – сказал Финн. – Мы всегда можем нажать кнопку тревоги и посмотреть, что произойдет.

Мужчины обменялись взглядами. Нажатие кнопки тревоги всегда использовалось в крайнем случае. Это означало активировать имплант, чтобы тот послал сигнал, который может быть принят любым членом корпуса наблюдателей, находящимся в регионе. Это была стандартная оперативная процедура для рефери – направлять команды наблюдателей в любой период времени, используемый для боевого сценария. Эти наблюдатели действовали под прикрытием и редко принимали непосредственное участие в прямых действиях. Их обязанности были в первую очередь оперативными. Они были снабжены хроноплатами, которые при необходимости позволяли им быстро перемещаться во времени, и, как правило, их функция заключалась в контроле команд поиска и возврата. Также они были глазами рефери на местности. Единственная загвоздка была в том, что этот сценарий не был типичным. Официально это не была корректировка, по крайней мере, пока. Это все еще была миссия АВР.

– Ты думаешь, что мы попали бы в адскую передрягу, если бы нажали кнопку, и никто не ответил, – сказал Финн.

– Вообще-то, мне это не приходило в голову, хотя теперь, когда ты об этом упомянул, я вижу, как это может обернуться проблемой. Нет, я подумал о том, что, официально, мы все еще не имеем никакого отношения к этой миссии. Если бы мы нажали кнопку тревоги, нам пришлось бы придумать весьма убедительные ответы, а у нас их нет. Не говоря уже о том, что активация сигнала импланта позволит Хранителям нас отследить с помощью их хроноплаты.

Они оба слишком хорошо помнили свою последнюю миссию, когда в подобной ситуации ворованная хроноплата в руках противника привела к тому, что враг смог следить за их передвижениями. Эта технология была необходима, чтобы иметь возможность отслеживать перемещение солдат корпуса в боевых сценариях. Однако со времени их последней миссии в процедуре произошли изменения. Импланты десантников в отрядах корректировки были модифицированы таким образом, чтобы их нельзя было отследить через хроноплаты. Коммандос в миссиях корректировки действовали полностью автономно, если только не случалось одной из двух вещей. В случае гибели коммандос его имплант автоматически посылал сигнал терминации, который позволял командам ПиВ определить местонахождение тела, если только оно не было уничтожено. Во втором случае коммандос мог нажать «кнопку паники», активируя имплант для передачи тревожного сигнала наблюдателям, и в этом случае, как отметил Лукас, любая хроноплата сможет этот сигнал принять.

– Похоже, мы оказались между молотом и наковальней, – сказал Финн. – Противник снова играет крапленой колодой. У них есть лазеры и хроноплата, и бог знает, что еще, в то время как у нас нет ничего, кроме мечей, кинжалов и пары лошадей. Все остальное мы должны были бы получить от Мангуста, только мы не знаем, где он, и жив ли еще. Если жив, и мы начнем действовать самостоятельно, он раскроет наше прикрытие. Если он пошел смотреть, как картошка снизу растет, и мы затребуем помощь, то сами его раскроем. Знаешь, из этой ситуации все еще есть выход.

– Какой именно?

– Положить на все и смыться. Я слышал, что на Средиземноморье очень классно в это время года. Теперь, когда у нас есть эти новомодные неотслеживаемые импланты, если только мы их не активируем, мы просто можем испариться и организовать себе досрочный выход на пенсию.